Во время полетов сменные экипажи ждут своей очереди на КДП или в инженерном домике. На КДП всегда весело, но теплее у начальника ТЭЧ. Начальник ТЭЧ - майор, татарин, худенький, маленького роста, умница, любитель выпить и поболтать с нами - молодыми лейтенантами. Иногда мы делаем вид, что слушаем его - только для того, что бы он не стал экзаменовать нас по авиационной технике. Но, не в этот раз.
Когда он услышал фамилию Щербаков, произнесенную в разговоре двух молодых пилотов, он встрепенулся и произнес: "Когда мы были лейтенантами в Борзе (аэр. дальней авиации в Забайкальском ВО) Щербаков на танцах в деревне отбил у меня девку."
Уши наши очутились на "макушке": начальник штаба полка подполковник Щербаков - легендарная личность, суровый командир, рост 190, вес под 120кг. пользовался у нас непререкаемым авторитетом. "Так вот, - продолжил он, - Выскочил я из клуба, выдрал кол из забора и стал ждать. А когда он вышел с девахой, саданул ему этим колом по башке..."
Тут рассказчик замолчал. Молчал он долго. - Ну и...?, - не выдержал кто-то из нас. Тут начальник ТЭЧ, театрально обхватил голову руками и хихикающим голоском, жалобно пропищал: "К-а-к он меня Ф-И-З-Д-И-Л !!!"
Будни учебно-боевой подготовки
Семидесятые годы, Заб.ВО.
Будучи командиром поисково-спасательной эскадрильи, решил построить домик для дежурного экипажа ПСС "хап" способом. Так как дежурили они по неделям в 20-ти минутной готовности на Ан-12, живя в крохотной комнатке, в инженерном домике, в никаких условиях на цементном полу. Зимой, днем и ночью, в сорокаградусный мороз, каждые 4 часа они расчехляли и прогревали движки.
Комбат дал цемент и кирпичи. Строителей нашел среди солдат своей эскадрильи. Стекло и рамы НШ достал за спирт в инжбате. Когда стал вопрос насчет досок для пола, провернули "операцию" по списанию меховой летной куртки, обмену ее на бетономешалку, далее - на списанный трактор, а уже его - на доски в леспромхозе. Батареи отопления, сантехнику и плиты перекрытия предложил нам командир стройбата при условии, что я соглашусь на включение домика в "титул" объектов построенных ими (у них "горел" план). Военный прокурор был краток: «Если ни рубля не украл, то соглашайся».
Новый год мы встречали в новом домике поисково-спасательной службы Укурейского полка, выполняющего, не только обеспечение безопасности полетов 23 ВА, но и запусков космических аппаратов с космодрома Байконур, вдоль трассы их выведения на орбиту.
Случай в командировке
Решили заночевать на промежуточном аэродроме.
При заруливании не вписались и… уткнулись правым крылом (Ан-12) в деревянный столб. Совещались не долго. Решили сломать нахрен трухлявый с виду столб, к которому уже не вели никакие провода.
Техник по АДО добрался до столба по крылу и набросил на него петлю швартовочного ремня. Шесть членов экипажа напряглись, столб изогнулся как лук и... ремень порвался.
За полет на базу с вмятиной на крыле командир получил дополнительных физдюлей.
Примечательно, что в экипаже был один вменяемый - радист (прапорщик), которому вся эта затея не понравилась изначально.
Нерасчётный угол
Ночь, СМУ, эскадрилья Ан-12 в боевом порядке "поток одиночных самолетов" выполняет полет по маршруту.
Возвращаясь на базу молодой комэск забывает дать команду на переход с радиоканала строя на канал аэродрома посадки. Сам уходит со связи, сам себе дает в эфир команду на снижение, а все остальные продолжают полет на эшелоне.
Из-за разности воздушных скоростей на высоте и у земли эскадра начинает "наезжать" на ведущего. Кто-то сообразил и самостоятельно перешел на канал посадки, и далее - на снижение. Кто-то, в том числе и я, продолжал тупо следовать на канале строя без снижения. И как всегда в таких случаях, все в режиме полного радиомолчания.
Дистанцию в строю пытались выдержать уменьшением приборной скорости, а кому и это не помогало - отворотами от ЛЗП. Продолжалась эта кутерьма до самого привода.
Как потом выяснилось, курсы выхода на него, отдельных экипажей, разнились до 80 градусов. Разумеется, это вносило дополнительные погрешности при попытке выдержать дистанцию при выполнении маневра "отворот на расчетный угол". Два экипажа, из-за сближения, ушли на второй круг. Мой ведущий дал в эфир информацию об увеличении времени на РУ на 15 секунд. Я, замыкающий боевого порядка, добавил себе еще полминуты. И... дальний привод мы доложили одновременно!
Я продолжил полет по глиссаде в облаках, боясь шевельнуть штурвалом. На высоте 140 метров мы вывалились из облаков. После нашей посадки, РП, вышедший из ступора, дал мне команду уйти на второй круг, но на второй круг уже уходил мой ведущий. На следующий день они ушли в запой на двое суток.
Инцидент был предан забвению.
Через три дня, на вопрос, видели ли они нас, мой дружбан и правак того экипажа ответил утвердительно:
- Как далеко? - спросил я.
- Не знаю, - ответил Лёха Дюсов - Но если бы у меня была палка, думаю, достал бы.
Предыдущая часть:
Продолжение: