Предупреждение: в нижеследующем тексте будет много субъективного авторского ИМХО,никому не нужных сведений по истории жанра меча-и-колдовства, псевдолитературоведческих рассуждений и огромное количество слов с корнем «панк».
Можно ли говорить о панк-волне в литературе меча-и-колдовства, подобной той, что в определённый момент случилась в НФ (киберпанк, стимпанк, биопанк и другие) или хорроре (сплаттерпанк)? И если да, то какого рода произведения подпали бы под определение «панк-фэнтези»? Что, если в фантастической литературе существовал (или существует) некий пласт, который так и не был назван своим именем, затерявшись в потоке более массовых и модных направлений? Попробуем-ка провести этот поиск.
Надеюсь, все читатели знают, что такое киберпанк. Если же нет, то, дабы не пересказывать многочисленные разъяснения и определения жанра, отсылаю вас к тематической статье в журнале «Мир фантастики» и, на всякий случай, к Википедии. Здесь же мы всё-таки больше поговорим о фэнтези и схожих с киберпанком тенденциях в этом направлении литературы.
Безусловно, стилей, отпочковавшихся как производные от киберпанка, существует превеликое множество. Да они и продолжают непрерывно почковаться: что ни оригинальный писатель или ярко представленная историческая эпоха со своей эстетикой и технологиями, то новый «-панк». Вот, к примеру, недавно возник birchpunk - «берёзопанк», придуманный создателями «Кибердеревни» . Есть и немало фэнтезийных направлений, также заканчивающихся на «-панк»: дримпанк, мифпанк, эльфпанк - и т.д., и т.п. Они вырастают как грибы после дождя: царьпанк выдумала Ли Бардуго, шёлкпанк изобрёл Кен Лю…
Однако (выражу здесь своё дилетантское оценочное суждение) в этих современных фэнтезийных «-панках» всё-таки больше танцев вокруг эстетики или технологий, чем собственно панка, если вспомнить философию самой субкультуры. Нонконформизм, анархия и ярость - принципы, на которых стоит панк-культура, в новых ответвлениях либо куда-то исчезают, либо трансформируются во что-то другое. Поначалу же в фантастике это направление, как дитя своей эпохи, стояло именно на этих позициях: один из родоначальников киберпанка Уильям Гибсон определил принцип своего литературного направления как high tech, low life - высокие технологии при низком уровне жизни. Произведения фантастов-киберпанков были вдохновлены контркультурой 1970-х, музыкой Ramones и Sex Pistols, прозой «битников» Хантера Томпсона, Джека Керуака и Уильяма Берроуза, поэзией Ричарда Хэлла и Пэтти Смит. Они не стеснялись в выражениях и снимали табу и запреты с самых острых тем, отнюдь не нянчась с читателем, с ходу и с головой погружая того в свои суровые и безумные миры. В новейших же фантастических «-панках» добавление этого корня скорее служит лишь модной вывеской, призванной привлечь внимание читателя с целью увеличения продаж - стильно, модно, молодёжно, но стерильно и без остроты. Ничего, в общем, предосудительного в этом нет, да и за многолетнюю историю панк (и не только литературный) разветвился на столько разных направлений и поджанров, что само это понятие с лихвой наполнилось взаимоисключающими параграфами… Для кого-то, но только не для автора этих строк.
Для меня всё-таки существуют определённые маркеры панк-культуры, без которых невозможно включить произведение в этот пласт. Поэтому ниже вы увидите сугубо субъективные рассуждения на тему, обозначенную в заглавии данного текста. И если эта тема, несмотря ни на что, вас в какой-то степени заинтересовала, то милости просим, можете продолжить чтение - на свой страх и риск.
Так какой же стиль фэнтези можно определить как «панковский»?
Пытаясь найти ответ на этот вопрос, я рассмотрел несколько близких по эстетике фэнтезийных направлений, но, честно говоря, однозначного ответа так и не нашёл. Вряд ли можно уверенно причислить сюда, казалось бы, так и напрашивающиеся даркфэнтези или гримдарк, ибо это стили относительно новые, причём первый отличается от традиционного фэнтези только большим преобладанием готических элементов и «тёмных» героев в лице вампиров и оборотней, а во втором чаще всего идёт просто мрачняк ради мрачняка, за которым крайне редко стоит более глубокая идея.
В общем, с уже сформировавшимися и получившими свой канон поджанрами сложно. Но стоит попробовать с отдельными авторами и произведениями. И в этих поисках, пожалуй, не помешает прибегнуть к помощи самих родоначальников панк-направления в фантастике - писателей-киберпанков - благо, в их библиографиях есть место литературоведческим статьям о современниках, где не обделены вниманием, среди прочих, и авторы фэнтези.
Например, здесь, в своём фэнзине «Дешёвая правда» (Cheap Truth), патриарх киберпанка Брюс Стерлинг знакомит читателей с тогда ещё новыми авторами фэнтези, ломающими рамки жанра, часто сравнивая их прозу с рок-музыкой, рёвом электрогитар и тому подобными приметами рокерского бунта. Стоило бы остановиться на этой статье, вышедшей в 1983-м году, поподробнее, ибо она поможет пролить свет на то, что творилось в литературе фэнтези одновременно с расцветом киберпанка в НФ, на фоне других изменений в массовой культуре: роста популярности «тёмных комиксов», утяжеления рок-музыки и новых веяний в фантастическом кинематографе.
Итак, в неподражаемо едкой манере Стерлинг критикует в своей статье-манифесте тревожные по его мнению тенденции, охватившие фэнтезийный жанр. На чём свет стоит костерит он «омерзительные книжные трилогии», которые, убрав всё лишнее, можно было бы свести к одному короткому рассказу, безжалостно громит подражания Толкину, когда в стотысячный раз очередной автор пишет эпопею об очередном клоне Средиземья с очередными прекрасными эльфами и Чёрным Властелином, всячески поносит и клеймит бесконечных «продолжателей» Роберта Говарда (особенно в «саге» о Конане), а также с огоньком обстёбывает царящую в жанре общую безвкусицу, «любителей обнимашек с единорогами имени Энн Маккефри» и «фриков из сообщества творческих реконструкторов».
Соглашаться или спорить с этими заявлениями я не стану, но в контексте исследования нам будут более интересны те авторы и произведения, о которых Стерлинг отзывается с симпатией. Рассмотрим же их.
Итак, это Майкл Ши с циклом новелл «Ниффт Проныра»: «… Ши отбрасывает в сторону вежливую, ухмыляющуюся иронию этих изысканных писателей и демонстрирует нам ползучее, бурлящее демоническое видение. Звуча как Fender Stratocaster на фоне скрипки Страдивари. Знакомым с творчеством Вэнса эффект покажется довольно странным и тревожным. Как если бы ты увидел, что твой любимый дядюшка, нажравшись отборной кислоты, бредёт спотыкаясь и непрерывно сквернословит.» Это Танит Ли со сборником «Red as Blood, or Tales from the Sisters Grimmer» - мрачные рассказы по мотивам произведений братьев Гримм и других сказочников 17-19 вв: «…Вернувшись к истокам жанра и ритму в четыре четверти сказок братьев Гримм, разорвав его на манер до жути знакомый фанатам Ramones. Это очень панковская книга в красно-чёрных тонах, отдающая энергетикой конца света с концерта Sex Pistols семьдесят седьмого и наполненная закрученными сюжетами. Историями о жажде крови и сексуальных расстройствах, озлоблённых школьницах и жестокой мести, поглощающей весь мир тоске и самой настоящей сатанинской одержимости, действительно заставляющей задуматься.» Это ветеран фантастики Джек Вэнс с «Лионессом» (в 1983-м как раз вышел первый роман, открывающий трилогию о мире Старейших островов, основанную на кельтской мифологии о временах до короля Артура): «…У работ Вэнса всегда имелась завуалированная тёмная сторона. В них зачастую встречаются потягивающие вино извращенцы, чьи косые взгляды и вежливые инсинуации намекают на самые невыразимые пороки. Будучи писателем с редкостной проницательностью, Вэнс, задавая стандарты современного фэнтези, ясно осознаёт их ограниченность. И в качестве ответа на эту проблему, он, так же как и Ши, подключает электроусилители.» И это Майкл Джон Харрисон с последним томом трилогии «Вирикониум» - «Парящие боги» или «In Viriconium»: «…Это третья часть трилогии королевства меча и магии, в которую также входят "Пастельный город" и "Буря крыльев"… Быть может, Харрисон слишком много времени провёл в Брикстоне, и слово «безысходность» горящими буквами отпечаталось на его глазных яблоках. Ведь всю эту книгу можно назвать одним длинным, серым, изнуряющим сновидением и безжалостным упражнением в абсолютно удушающей тщетности. Благодаря экстраординарному таланту Харрисона она буквально пропитана суицидальными мыслями. Погружаясь в неё, невозможно не думать о самоубийстве. Читать эту книгу больно. Больно даже думать о ней…»
Что ж, теперь мы, кажется, можем определить критерии «панковости» фэнтезийных произведений по мнению одного из создателей и идеологов самого «панкового» направления фантастики: это демонический овердрайв Майкла Ши, сексуальность и «красно-чёрные тона, отдающие энергетикой конца света» Танит Ли, "тёмная сторона" и метафорические гитарные усилители прозы Джека Вэнса и декаданс с суицидальной безысходностью Майкла Джона Харрисона. По крайней мере, так можно судить по примерам, приведённым в данном конкретном номере «Cheap Truth» за 1983-й год.
А вот в эссе «В традиции…» автор психоделического технофэнтези «Дочь железного дракона» (1993) Майкл Суэнвик рассуждает о необычных книгах в жанре, которые, тем не менее, вырастают прямиком из традиции, заложенной родоначальниками - Робертом Говардом и Джоном Толкином. Раздвигание рамок, слом границ, полемика с предтечами - это ли не пример бунтарства и хулиганства, лежащих в основе панк-культуры? Оценим же и этот взгляд, брошенный другим писателем на ту же проблему, но уже через десять лет после выхода статьи Стерлинга (In the Tradition… Суэнвика была написана в 1994-м году).
Из приведённых Суэнвиком примеров в контексте нашей темы, пожалуй, представляют интерес несколько произведений. Слово самому автору эссе:
«…Средневековая схоластика, прозябавшая в загоне несколько столетий, переживает новый расцвет. Джордано Бруно — так кстати казнённый церковью за грех интеллектуальной гордыни — присваивается в качестве духовного дедушки. Алхимия рассматривается не как предтеча химии или игра ума, но как оккультная дисциплина, упорядочивающая и описывающая Вселенную.
Отсюда — «Крысы и Горгульи» Мэри Джентл.
В алхимическом мире в этой книге у треугольников — по четыре стороны, а у квадратов — по пять. Люди здесь принадлежат к низшему классу, им запрещено носить оружие и иметь деньги. Правящая аристократия — Крысы. Они, в свою очередь, зависят от прихоти крылатых чудовищ, состоящих в услужении у двадцати четырёх Деканов, воплощённых в громадном соборе. Деканы создали мир и поддерживают его существование. «Странные у нас властители» — это ходячая фраза в городе, известном под названием «Сердце мира».
Действительно, странные. Но это ещё не всё. Сильные этого мира посылают своих детей обучаться в Университете Преступлений. Таинственная Чёрная Ладья возвращает усопших в мир живых. У жителей Катая имеются длинные цепкие хвосты. «Поляроиды» и механические компьютеры мирно уживаются с искусством фехтования. Да, это вам не Канзас!»
«…Уильям Гибсон заметил однажды, что Уильям С. Берроуз, автор знаменитых «Голого завтрака» и «Нова-экспресса», был первым, кто обращался с научной фантастикой как со ржавой сбивалкой для яиц — тем, что можно подобрать с пола и использовать по усмотрению в собственных композициях. Джентл предаётся тем же играм, по-своему, без большого шума, в применении к фэнтези. Уже много раз замечено, что товарный знак постмодерна в литературе — мистификация и игра цитат. А «Крысы и Горгульи» — без сомнения, постмодернистская вещь. Это одна из немногих книг, указывающих жанру совершенно новое направление, а уж соизволит ли кто-нибудь ему последовать — другое дело.»
Роман писательницы Мэри Джентл «Крысы и Горгульи» вышел в 1990-м году, был номинирован на премии Артура Кларка и Британской Ассоциации Научной Фантастики - и, судя по описанию, хранит в себе многие приметы как постмодернизма в широком смысле, так и фантастической панк-волны периода 1980-х. В дальнейшем он разросся в цикл «White Crow», состоящий из трилогии романов и нескольких рассказов. На русский язык, насколько известно, переведён не был, а значит пока только ждёт своего часа.
Следуя из написанного Суэнвиком, небезынтересна также непереведённая и потому малознакомая нашему читателю «Непобеждённая Страна» (The Unconquered Country, 1986 год) Джеффа Раймана, получившая «Всемирную премию фэнтези» - не столько героическое, сколько технофэнтези, или скорее даже дистопическая постмодернистская аллегория на военную катастрофу XX века (в сюжете проглядывается печально известная история геноцида в Камбодже). Есть лишь фанатский перевод исходной повести, ставшей основой для романа, изданный в малотиражке в 2021-м году.
Упомянут в эссе и роман «Лес Мифаго» (1984) Роберта Холдстока. «Райхопский лес — таинственное место, которое внутри гораздо больше, чем снаружи. Место обитания «мифаго» — образов мифа, живущих в коллективном бессознательном. Джордж Хаксли принялся исследовать лес, пытаясь проникнуть в самое его сердце — туда, где обитает Урскумуг, начальный образ, породивший все прочие. А потом его стопами пошли сыновья, Кристиан и Стивен, и у каждого была для этого чрезвычайно веская причина, и каждый самим своим присутствием влиял на облик мифаго.» (аннотация, размещённая на ФантЛабе). Своим произведением Роберт Холдсток изобрёл и внёс в обиход понятие «мифаго» (соединив корни «миф» и «имаго» - «образ»), которое по праву было удостоено отдельной статьи в «Энциклопедии фэнтези» Джона Клюта и Джона Гранта. Роман переведён и издан «ЭКСМО» в 2018-м.
Также роман Эллен Кашнер - «На острие клинка» (1987). Входит в цикл «Клинки Приречья». Галантный век, шпаги, будуары, тайны королевского двора - вот это вот всё, только в фэнтези меча и магии (или плаща и шпаги). Вот аннотация (взято с ФантЛаба): «Ричард Сент-Вир молод, умён и хорош собой. Он — хладнокровный убийца, за деньги выполняющий «заказы» аристократов Города. Он — опытный фехтовальщик, мечник от бога, в жизни не знавший поражений. Он — человек вне закона, но без его участия общество не в состоянии поддерживать законность.
У Ричарда есть свой кодекс чести, которого он неукоснительно придерживается. Он никогда не принимает ничьей стороны, держит в строгой тайне имя заказчика и оставляет за собой право отказаться от «дела», которое ему не по душе. Поэтому когда один из нобилей, лорд Горн, покушается на самое святое с целью заставить Ричарда выполнить «заказ», Сент-Вир взбешён. Разворачивающаяся трагедия поражает накалом страстей.»
Эта книга, по мнению литературоведов, положила начало стилю fantasy of manners (переведу это как «фэнтези плаща-и-шпаги», с вашего позволения). Хотя произведения с элементами этого стиля выходили и раньше (например «Горменгаст» Мервина Пика), считается, что окончательно сформировался он именно в 1980-ые, под влиянием Эллен Кашнер.
И ещё - «Мост» Иэна Бэнкса: «Наиболее знаменитый роман автора скандальной «Осиной фабрики». Снова три плана повествования: потерявший память человек на исполинском мосту, подменяющем целый мир; варвар, его верный меч и колдун-талисман в сказочной стране; инженер энергетик в Эдинбурге и его бурная личная жизнь. Что между ними общего? Кто кому снится? И кто — один-единственный — в итоге проснётся?» (из издательской аннотации). Здесь меч-и-колдовство наблюдается только в линии варвара, но само по себе произведение явно из ряда вон выходящее.
В остальном же в эссе «В традиции…» сложно найти нужные нам примеры: если Стерлинг в своей статье говорит непосредственно о панковском настрое в фэнтези, то Суэнвик в «В традиции…» уходит больше в постмодернизм, поэтому примеры у последнего более экзотические и не совсем соответствуют нарпавлению «меча-и-колдовства». Да и панковость примеров Суэнвика состоит скорее в необычности и выделении из толпы, нежели в хардкорности.
Но если спросите меня, то добавлю и своё видение того, какие элементы делают меч-и-колдовство панковским.
В принципе, бунтарством и хулиганством данная литература отличалась ещё с самого своего зарождения (см. «Башня Слона» или «Сплошь негодяи в доме» Роберта Говарда, или первые рассказы цикла «Фафхрд и Серый Мышелов» Фрица Лейбера). Неудивительно: корни жанра произрастали из дешёвого чтива (анг. pulp-fiction), издававшегося в журналах, где объём произведения был ограничен, так что пространных описаний надлежало избегать, а сюжет, наоборот, надо было создавать покруче. Именно из криминального pulp-fiction и вдохновлённых им фильмов жанра noir писатели-киберпанки черпали атмосферу для своих городов мрачного будущего, где разворачивались приключения их героев - всевозможных хакеров, кибервоителей и нетраннеров. Плюс, эти авторы добавляли в свою прозу влияния массовой культуры и андеграунда: из всевозможных медиа, музыки, кино, комиксов и т.д., и т.п. Так произведения получали определённый тон, звучание, атмосферу.
Так же, по-моему, и с фэнтези. Когда на пороге 1980-х в комиксах «бронзовый век» сменялся «тёмным», когда альбомы хэвиметал-групп рвали чарты, а на экраны один за другим выходили «Безумный Макс: Воин дороги» и «Конан-варвар» с порождённой им волной «варварского кинофэнтези», литература должна была как-то реагировать и резонировать с общим инфопространством. И тогда кто-то из авторов выбирал путь попроще, тиражируя «клонанов» или подряжаясь писать пастиши о самом киммерийце, а кто-то торил свой собственный путь, начиная создавать новые миры и героев подстать новому времени, при этом совмещая традиции палпового меча-и-колдовства с темами и идеями из современности.
В дополнение к вышенаписанному, прилагаю свой список авторов и произведений, до которых мне удалось «дотянуться» и которые (на мой субьективный взгляд) можно причислить именно к «панковскому» фэнтези меча-и-колдовства. Возможно, из него и вы что-то почерпнёте для себя, ведь, в конце концов, не так уж важно, «панк» это или не «панк» - главное, что это неплохое фэнтези само по себе. Постарался выстроить их хронологически, по времени выхода произведения или, в случае с циклами, по выходу первого рассказа/книги.
Итак:
Майкл Муркок - цикл «Элрик из Мельнибонэ» (основная сага - 1961-1977 гг; дополняющие книги выходят по сей день). Муркок в этом списке, скорее, на правах предтечи, так как в фэнтези обосновался ещё с начала 1960-х. Однако его связь с рок-музыкой (собственные музыкальные проекты, плюс тексты для песен легендарных групп) и последующие нововведения в свои фэнтезийные циклы приближают его к «молодёжи» из когорты панковского поколения. К тому же, произведения писателя о принце-альбиносе Элрике из Мельнибонэ оказали огромное влияние на тяжёлую музыку, и многие метал-группы посвящают Элрику не только свои песни, но и целые альбомы. Когда я только начал знакомство с этим циклом, написал отзыв-эссе о нём под названием «Первый из Белых Волков», так что за подробностями об Элрике отсылаю вас к нему.
Роджер Желязны - «Джек-из-Тени» (написан в 1969-м году, вышел в 1971-м). Роман примечателен своим миром (где есть Свет, Тьма и их граница - Тень) и своим героем (Джек-из-Тени, который принадлежит обоим противостоящим мирам - и в то же время ни одному из них). Одна половина этого мира живёт в вечном свете, пользуется достижениями технического прогресса в виде автомобилей, компьютеров и всего такого прочего, а вторая - это мир вечной ночи, где царят хаос и магия. Джек-из-Тени - тот, кто скользит меж этих двух миров, обладая редкой способностью перемещаться между тенями. Он охотится за камнем под названием Пламень Ада и борется с могучим противником - Повелителем Нетопырей… Желязны - тоже из поколения новой волны, как и Муркок. Но его «Джек-из-Тени» - это очень панковская вещь. Говоря языком Стерлинга, в этой книге слышен рёв электрогитар.
Карл Эдвард Вагнер - «Кровавый камень», «Месть Линортиса», «Паутина Тьмы» и другие произведения из цикла о Кейне (1970-1994). Достаточно посмотреть на годы написания: это периоды нью-вейва и киберпанка в фантастике. Вагнер не только писал в хардкорном, панковском ключе, не стесняясь ни секса, ни кровищи, - он ещё и цитировал строчки из песен любимых рок-исполнителей в своей прозе. И всё его фэнтези пропитано атмосферой бунтарства и изгнанничества. Главный герой Кейн - неприкаянный убийца, бросивший вызов самому Создателю, и обречённый скитаться по Земле от начала времён до самого Конца Света. Его древний мир - это ещё более мрачная и опасная версия говардовской Хайбории, а в современности он и вовсе становится фигурой наподобие булгаковского Воланда, собирая души безумных гениев, писателй-фантастов, художников и рок-музыкантов... Переводы отдельных частей саги о Кейне выходили ещё в 1990-е в серии «Сага о бессмертных героях», в начале 2000-х был двухтомник от «Азбуки». Не вошедшие же части были переведены и изданы в фанатском самиздате.
Танит Ли - «Восставшая из пепла» (1975). В «Cheap Truth» Стерлинг пишет о другой книге Танит Ли, но даже дебютник этой писательницы можно причислить к «панк-фэнтези»: смесь из жанров героики на стыке с НФ, необычная и загадочная героиня со способностями целительницы и воительницы, фривольный язык повествования, наличие ультранасилия и откровенных эротических сцен и непривычный для 1970-х феминизм. Что и говорить, Ли потрясла тогдашний литературный мир фантастики, сразу удостоившись номинации на Nebula за 1975-й год. «Восставшая из пепла» открыла трилогию «Белая ведьма», перевод которой выходил в 1990-е в серии ORION изд-ва «Библиополис». А ещё порекомендую «Сагу о Плоской Земле» авторства этой же писательницы. Там целая космогония богов и демонов, повествование в стиле восточной сказки, мифа или притчи, но сюжеты при этом криминальные, психологические или эротические - очень своеобразное фэнтези.
Стивен Р. Дональдсон - «Проклятие лорда Фаула» (1977). Роман, открывающий «Хроники Томаса Ковенанта, Неверящего». По сюжету, обычный американец по имени Томас Ковенант заболевает проказой и становится изгоем. Привычный мир отворачивается от него. И тогда ему открывается новый мир, в реальность которого он отказывается верить, полагая, что Страна эта является лишь его болезненным бредом. Исходя из этого, Томас подчас чрезмерно жесток к обитателям этого мира, но мир нуждается в нём как в спасителе... Безысходность, мрак, грязь и насилие - частые остановки в этом фэнтезийном путешествии, так что неудивительно, что более мягкие продолжения цикла вызвали у того же Стерлинга отторжение. Но ведь автор вправе поступать со своим миром и героями так, как сам считает нужным.
Сэмюэл Дилейни - цикл «Неверион» (1979-1987). Произведения из цикла как раз были написаны в эпоху зарождения и расцвета киберпанка. Постмодернистская игра внутри текста, предисловие, написанное о своём же произведении от лица маски-псевдонима, использование канонов меча-и-колдовства с целью их разрушения или переосмысления - вот такое хулиганство устроил Дилейни в жанре фэнтези. Совсем недавно, в прошлом году, вышли переводы в изд-ве АСТ, и теперь можно ознакомиться с сагой на русском языке.
Роберт Асприн (и примкнувшие писатели) - межавторский цикл «Санктуарий» или «Мир воров» (1979-1989). Сага создавалась, опять же, в один период с лучшими жемчужинами киберпанка и просто не могла не нахвататься модных веяний оттуда. Не все, но многие вещи из цикла обладают духом панковского направления. Помимо Асприна, в проекте приняли участие и такие именитые фантасты, как: Кэролайн Черри, Эндрю Оффут, Мэрион Зиммер Брэдли, Филипп Фармер, Пол Андерсон и многие другие. Сборники с повестями и рассказами из цикла выходили на русском ещё в 1990-ые.
Майкл Ши - «Ниффт Проныра и Барнар Рука-Молот» (1982). Этот цикл новелл также рассматривался в статье Стерлинга. А ещё в нашем сообществе он упоминался в одной из серий «Напарники меча и колдовства». Надо ли что-то добавлять к словам великого фантаста, чтобы объяснить, почему этот цикл панковский? По-моему, более пространные объяснения излишни. Сборник переведён и издан в серии «Азбука-классика» в 2004-м году.
Анджей Сапковский - цикл «Ведьмак» (1986 - 1999). Геральт одет в чёрную кожу с металлическими заклёпками - «серебряными набойками»... Он принимает вещества, пьёт водку, спит с чародейками и иногда виртуозно сквернословит... Он отвергнут «приличным» обществом, а в конфликтах предпочитает до последнего держать нейтралитет... И вы ещё скажете, что это не панк? Да этот герой в чистом виде неформал! Если же добавить сюда приключения Цири в молодёжной банде Крыс (фэнтезийные персонажи-субкультурщики) из последующих томов, тему наркотиков (вещество под названием «фисштех»), развитие своеобразной техномагии мира Континента (лаборатории местных чародеев и чародеек) и ещё ряд характерных обстоятельств, то мы получим вполне припанкованное фэнтези меча-и-колдовства (чего, конечно, не учёл ни один экранизатор «Ведьмака» по сей день).
Саймон Грин - цикл о Хоке и Фишер (1990-1992). Просто приведу издательскую аннотацию (взято с ФантЛаба): «Есть немало мрачных и неуютных городов. Есть города просто плохие и города похуже. Но есть ещё и Хейвен... Город, где хозяйничают колдуны, демоны и воры, где на узких улочках в любое время дня и ночи слышатся стоны, проклятья и льётся кровь.
Хок и Фишер — супруги, партнеры и неподкупные капитаны стражи, организации, контролирующей закон и порядок в Хейвене и не позволяющей волне кровавого хаоса захлестнуть город.
А в борьбе с бандитским отребьем и монстрами излюбленное оружие Хока — боевой топор, Фишер предпочитает меч и кинжал.
Детективы-фэнтези о Хоке и Фишере стали бестселлерами во многих странах мира.»
- То есть, Саймон Грин взял в своё фэнтези те самые ингредиенты, что использовались и в киберпанке: нуарная атмосфера коррумпированного города (в данном случае средневекового магического города), остросюжетный детектив из эпохи pulp-fiction и приключения, отдающие дань уважения ранним образчикам жанра меча-и-колдовства. Надо ли говорить, что и здесь хардкорная составляющая выдержана на должном уровне.
Снова Карл Эдвард Вагнер - «Дух готики» (1994). Вот оно! Столкновение двух таких разных планет в системе «Фэнтези» в одном рассказе! Вагнер взял героя Муркока - Элрика с его Мультивселенной, да и устроил ему встречу со своим Кейном с его бессмертием и богоборчеством. Получился дикий, гремучий коктейль, однако при этом были стилистически выдержаны и персонаж Муркока, и персонаж Вагнера. И случилась синергия различных по стилю, но схожих по «панковскому» подходу писателей. Не стану пересказывать сюжет, дабы не лишать вас удовольствия самим прочесть этот рассказ.
Джон Ширли - «Чародей из Атлантиды» (анг. A Sorcerer of Atlantis, 2021). Хотя бы один фэнтезийный текст от истинного автора киберпанка должен был появиться в списке, и я выбрал этот. Хотя в других жанрах Ширли писал гораздо более панковские вещи (см. трилогию Затмения или книгу «И пришёл Город»), этот роман тоже по-своему бунтарский и нонкомформистский. Ибо использует все традиционные элементы меча-и-колдовства в современном XXI веке, объединяя в гремучий коктейль мифы об Атлантиде, лавкрафтиану и героику в стиле Говарда - и переосмысляет их на новый лад. На русском роман ещё не выходил. О нём тоже было рассказано в «Напарниках меча и колдовства».
На этом я, пожалуй, прерву дозволенные речи. Вижу, что уже и так получился довольно внушительный список. Так быть может, это и есть та самая панк-волна, выраженная в направлении фэнтези? Тот стиль, которому в рамках жанра так и не было дано имени? Что ж, для себя я это имя определил.
А что думаете вы, Искатели?
Спасибо, что читаете. Рекомендуем ознакомиться с другими нашими рубриками и статьями. Подписывайтесь, если интересно. И до новых текстов!
Заходите к нам в ВК !
И заглядывайте в Телеграм !