Давно я не писал о любви. Без надрыва, без сожжённых нервных клеток, без изнуряющей, иссушающей тоски, затягивающей в бесконечный лабиринт самокопания «где и что я сделал не так?»
Всё я сделал так. Я прожил любовь полностью, до последнего грамма, до последней капли, до последнего вздоха, до точки, после которой смешно и глупо сотрясать воздух признаниями.
Сейчас, сидя на берегу вечного моря без имени, потому что глупо давать воде имена, как и отрезкам земли названия, это обычная человеческая прихоть, глупая и самонадеянная, столбить участки и называть их своими. Но мы даём, осуществляя своё законное право (ха-ха) наименовывать всё, до чего дотягиваем свои шаловливые ручки.
Вот и звёздам уже дают имена каких-то людей, покупая в конторе, торгующей звёздами, эти огромные огненные шары, за вполне себе приемлемые деньги, кстати. А потом скромно, при случае, этот некто в разговоре обмолвится, обязательно, будьте уверены, что владеет одной, не самой захудалой, и видимой невооружённым глазом звездой, и задумчиво устремит свой взор в небеса, пытаясь отыскать собственность и ткнёт в небо указующий перст.
Так и с любовью, мы присваиваем себе объекты нашей любви, забывая, а-то и изначально не принимая в расчёт, самодостаточность предмета нашей любви. И если что-то идёт не по нашему плану, то мы страдаем, но не потому что нам отказали и теперь мы не сможем служить своим идолам, но оттого, что у нас отобрали отказом сладкую няку, нашу прелесть, наш наркотик, нашу сердечную привязанность. Просто мы не заметили момент, когда из наблюдающего за любовью, превратились в наблюдаемого. Упс, а кто говорил, что будет легко.
Любовь, как много о ней написано уже, и будет написано, пока есть бумага и перо, пока в призрачных окнах наших ноутбуков есть опция редактора. Страшно представить, когда нас лишат возможности проявлять себя в чувствах, или мы забудем эту божественную привилегию, творить свои судьбы, посредством текста. Думаю, вернее, надеюсь, что до скончания человечества на этой несчастной, бедной, красивой, доброй, строгой, любящей, щедрой Планете этого не произойдёт. Ведь по какой-то непонятной причине, невзирая на ту боль, что мы обрушиваем на неё, на те раны, которыми мы уродуем её прекрасный лик, только мы способны рассказать Мирозданию, какое же это счастье – любить.
Просто любить следует бескорыстно, не ожидая подачек, не вымаливая взаимность, тут уж либо есть она, либо нет. Наполнить себя любовью, сохранив огонь, – самый сложный из подвигов Геракла. Но сдаваться нельзя.
Когда вы полюбите себя, нет-нет, не так, как учат всевозможные коучи чужого счастья, не пренебрегая другими, а вплетая себя в огромный мир, становясь неотъемлемой частью его, сочувствуя, сочетаясь с миром, вас окружит любовь, даруя вам силы для таких свершений, о которых вы и мечтать не могли.
Наполненный любовью, я не устаю удивляться, как так получилось, что однажды, выбрав правильный роддом, я воплотился на этой чудесной Планете, где у каждого из нас столько возможностей прожить множество опытов и жизней! А потом, в свой черёд, я уйду за непроницаемую завесу, и растворюсь в бесконечном эфире космоса, где нет названий, имён, собственности, но есть непобедимая сила Любви!
Не так уж и плохо.