Андрей МУСАЛОВ
Опубликовано в журнале "Пограничник". №1 2019 г.
Пограничные войска – это политические войска! Такой лозунг не раз звучал в советские годы. Умение разрешать международные конфликты, отстаивая при этом интересы своего государства, всегда было неотъемлемой чертой каждого офицера-пограничника. Но особо актуальными дипломатические таланты стали в годы, последовавшие после развала Советского Союза.
Генерал-полковник Виталий Грицан был одним из тех, кому довелось в неспокойные девяностые участвовать в процессе формирования новых российских границ, а также сохранения прежних, ставшими внешними рубежами Содружества Независимых государств.
Генерал остаётся генералом всегда. К генерал-полковнику Виталию Грицану это относится в полной мере. Даже будучи в запасе, во всём «цивильном», он и держится как-то по-особому, и размышляет так, словно составляет очередную аналитическую записку:
— Почему пограничные войска всегда считались особыми? Потому что в них, в отличие от армии, действия каждого человека имели значение. Вот высокие штабы рисуют красивые планы охраны границы. Но где-то дежурный по заставе не отреагировал вовремя на «сработку», и – прорыв! Или старший наряда не проверил, работает ли фонарь-ФАС. Снова прорыв!..
Виталий Фёдорович знает о чём рассказывает. Пройдя путь от рядового пограничника до командующего Советом командующих Пограничных войск СНГ, он повидал всякого. Потому и ставили его на те участки, где было непросто. Где требовался не лихой «командирский» напор, а вдумчивая и поступательная работа.
МЕЧТЫ О МОРЕ
Эта основательность и вдумчивость, досталась Виталию Фёдоровичу от предков — малоросских крестьян. Он родился в голодное послевоенное время – в ноябре 1946 года, на хуторе Новая Белозёрка. Отец, вернулся с войны инвалидом 1-й группы.
— Он служил в пехоте. Вся война для отца свелась к двум атакам, - рассказывает Виталий Фёдорович. – в ходе первой атаки получил лёгкое ранение, оказался в санчасти. Во время второй получил пулю в грудь, навылет. Долго лежал в госпитале, едва выжил. Но такова уж судьба пехоты…
Тяжёлое ранение отца напоминало о себе всю его оставшуюся жизнь. Работать на земле он уже не мог. К счастью, ещё до войны Грицан-старший окончил техникум, поэтому слыл среди односельчан образованным человеком. По возвращении домой, стал бухгалтером, а позже, после окончания курсов в Мелитополе – председателем колхоза. Отец неоднократно выводил колхоз в передовые хозяйства, за что награждался орденами Ленина и Знак почёта. Среди его достижений было создание огромного, в пятьдесят тысяч голов, животноводческого комплекса, на котором, за счёт автоматизации, трудилось всего шестнадцать человек.
Мать Виталия также относилась к деревенской интеллигенции – работала сельским учителем. Она был одной из немногих на хуторе, кто получал наличные деньги. Большинство хуторян в те времена работало за трудодни. Хоть семья была, по традиции, немаленькой – трое детей, для послевоенного времени она была довольно обеспеченной. Ничего лишнего купить не могли, но не голодали.
После школы Виталий получил профессиональное образование плотника-столяра, но своё будущее он видел вдалеке от родного Запорожья. Он мечтал о море.
— До восемнадцати лет я ни разу не видел моря. Днепр видел раза три, а вот моря — нет. И потому очень мечтал стать моряком, — вспоминает Виталий Фёдорович. — где-то в газете увидел объявление, сообщавшее о наборе студентов в Архангельский мединститут. Там готовили врачей для рыболовецкого флота. Поехал поступать. Хорошо написал сочинение, сдал остальные письменные экзамены. А вот на устных «посыпался». Я-то окончил украинскую школу, а потому приёмная комиссия меня попросту не понимала! Говорю им «промень», а это оказывается «луч». «Трекутник» у них «треугольник»… Словом, преподаватели предложили поступать на следующий год, предварительно изучив русский язык.
В ЗЕЛЁНЫХ ПОГОНАХ
На следующий, 1965-й год, Виталию уже исполнялось девятнадцать — время призыва в армию. Призывника Грицана направили в пограничные войска, в Ахалцихский отряд. После учебного пункта последовала школа сержантского состава, с двухмесячной стажировкой на границе.
Следует заметить, что в те времена в сержантских школах обучали не хуже, чем нынче в пограничных институтах. Например, курсанты могли составлять план охраны границы. Согласно существовавшему в то время положению сержант мог подменять офицеров заставы на срок до трёх дней.
Служба на границе понравилась. Хотя в роду никогда не было пограничников или профессиональных военных, в 1966-м Виталий Грицан решил стать офицером и поступил в Московское высшее пограничное командное училище. После выпуска, в 1970 году молодого лейтенанта направили в Забайкалье, на должность заместителя начальника заставы. Тогда же женился. Супруга Надежда Григорьевна стала надёжным спутником для Виталия Фёдоровича, во всех испытаниях, которые в дальнейшем встречались в его офицерской судьбе.
Быстро пройдя начальные карьерные ступени, Виталий Фёдорович стал командовать заставой. Она была отличной и именной, названной в честь почти полного тёзки — Виталия Фёдоровича Козлова. Некоторое Грицан время был замначальника мотоманевренной группы, после чего поступил в академию имени М.В. Фрунзе, на факультет пограничных и внутренних войск.
Академию Виталий Фёдорович окончил с отличием, а потому получил право выбора будущего места службы. Как ни странно, супруга предложила вернуться обратно, в Забайкалье, в Даурию. Однако, мандатная комиссия рассудила иначе и Грицан получил назначение в Выборг, на должность заместителя начальника штаба отряда. Далее последовала служба начальником штаба в Алакуртти, начальником Ребольского и Выборгского пограничных отрядов. То были большие части — более двадцати застав, а потому служба в должности начальника отряда была хлопотной и напряжённой.
Новый этап карьеры наступил с предложением поступить в Академию Генерального штаба. После окончания обучения Виталий Фёдорович стал генералом и отправился в Казахстан, на должность начальника штаба Восточного пограничного округа.
РАСПАД
Как заметил читатель, до этого момента повествование шло поступательно предсказуемо. Однако, в 1991 году произошёл распад Советского Союза. Больше ни о какой предсказуемости речь не шла. Каждый следующий день приносил какие-то новые известия, чаще всего, не особо хорошие.
Появились национальные пограничные структуры. При этом раздел советского наследия происходил хаотично и, во многом, бессмысленно. Виталий Фёдорович припоминает пример, когда две заставы, дислоцированные в Алтайском крае и входившие в состав Восточного пограничного округа, после развала СССР оказались на территории Российской Федерации. Но при этом они не вошли в состав российского пограничного ведомства, а оказались подчинены погранведомству Казахстана. Чиновники в Москве даже не удосужились посмотреть на карту. В результате заставы оказались без снабжения и управления.
Когда генерал Грицан позвонил по этому поводу в Москву, тамошние чиновники на него… попросту накричали, мол нечего из Алма-Аты им указывать. На что Виталий Фёдорович резонно возразил: «Хотите подарить участки эти застав Казахстану?» Это возымело действие, перед ним извинились и поинтересовались – как же решить эту проблему? Грицан предложил создать совместную комиссию и произвести передачу по актам, как положено, предложив желающим выбрать страну для дальнейшего прохождения службы.
Тогда перед многими военнослужащими стояла эта дилемма – с какой страной связать свою судьбу? Некоторые разъехались по национальным квартирам – на Украину, в Белоруссию, в Азербайджан и так далее. Многие сослуживцы Грицана перешли на службу в пограничные структуры Казахстана. Сам Виталий Фёдорович принял решение служить России. Но, к сожалению, из далёкой Москвы ничего утешительного не сообщалось:
— Не сказать, что нас тогда бросили, - рассказывает Виталий Фёдорович. — но постоянно говорили «подождите». Потом – снова «подождите». И снова. Так, в пустых обещаниях, прошёл почти год. Никакой ясности, что же будет дальше, не было. С другой стороны, власти Казахстана активно перетягивали офицеров в свои пограничные структуры. Как-то президент Нурсултан Назарбаев собрал нас, генералов с не казахскими корнями, и очень корректно сказал: «Не беспокойтесь, мы хорошо вас знаем. Вы ни в чём не будете ущемлены. Мы будем рады, если кто-либо из вас свяжет свою судьбу с Казахстаном». Кто-то согласился, но большинство понимало, что не для того эта страна обрела независимость, чтобы в её погранвойсках командовали украинцы, вроде меня. Поэтому, когда предложили должность в Таджикистане, я согласился. Тем более, московские кадровики пригрозили – ели откажетесь, мы исключим вас из списка личного состава… Пришлось согласиться.
Так генерал Грицан стал командующим оперативной группы Пограничных войск России в Республике Таджикистан. Он был первым, кто возглавил этот непростой пост.
В УСЛОВИЯХ ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ
Когда в феврале 1993 года, когда Виталий Фёдорович прибыл в Республику Таджикистан, эта страна перестала быть гостеприимным краем. Страшная гражданская война захлестнула всю её территорию, от Курган-Тюбе на западе, до гор Памира, на востоке. Повсюду царило безвластие и беззаконие. Населённые пункты делили между собой многочисленные банды, прикрывавшиеся разнообразными политическими лозунгами. Каждая банда имела какое-нибудь пышное название, но в таджикском народе их поделили на «вовчиков» и «юрчиков». Российские интересы в этом регионе были размыты. Московским политикам было неясно – с кем сотрудничать.
В условиях гражданской войны и страны, расползавшейся словно лоскутное одеяло, власть в Душанбе менялась чуть ли не ежедневно. Как руководителю, генералу Грицану приходилось контактировать и с «вовчиками» и «юрчиками». Главной проблемой, стоявшей перед ним, было снабжение пограничных гарнизонов. Сделать это было непросто, поскольку железнодорожные пути были взорваны, а на дорогах стояли блок-посты никому не подчинявшихся разбойников. В ходе длительных переговоров с различными сторонами, Виталию Фёдоровичу удавалось обеспечивать снабжение, а также безопасность застав.
Отдельно приходилось решать вопросы, связанные с правовым статусом российских пограничников в Таджикистане. По каким законам нести службу – по российским или по таджикским? Как и когда следует применять оружие? Из Москвы в адрес Грицана приходило немало мудрых советов, но ни одного официального документа на этот счёт не было.
Между тем, бывшая советская граница между Таджикистаном и Афганистаном стала местом постоянной напряженности. Контрабандисты разрушили «системы» и стали носить из одной страны в другую запрещённые товары. Спасаясь от войны, через рубеж хлынули тысячи беженцев Генерал Грицан дал команду подчинённым не вмешиваться во внутритаджикские дела, поскольку законодательной базы для российской оперативной группы так и не появилось.
Политика невмешательства со стороны российских пограничников, до поры до времени, позволяло им избегать втягивания в конфликт, который безудержно разгорался. Война становилась всё более жестокой, жертвы множились. Виталий Фёдорович вспоминает, как в один из дней плотина через пограничную реку Пяндж перестала пропускать воду. Её уровень стал подниматься, грозя окрестностям наводнением. Когда плотину обследовали, оказалось, что её водостоки забиты телами множества убитых людей. Массовые убийства в окрестных кишлаках были повседневным явлением, но россияне могли лишь безучастно на это смотреть.
— Главная задача, которую я поставил перед собой и перед всеми командирами группы – сохранение жизней всех наших пограничников, — рассказывает Грицан. — в то время мы не то, что воевать, выживать-то моги с трудом. Для обеспечения нормальной жизнедеятельности у нас не было ресурсов. Прежде всего не хватало керосина для вертолётов и самолётов – нашего главного козыря. В распоряжении имелся целый авиаполк, но он был прикован к земле. Невозможно было организовать ни воздушное прикрытие, ни снабжение. Особенно трудное положение сложилось на Мургабском направлении, которое в советские времена снабжалось со стороны Киргизии. Теперь Киргизия стала заграницей, а со стороны Таджикистана перевалы были границы. Снабдить заставы оказалось невозможно. Да и чем снабдить?! Не было ни угля ни, в достаточном количестве, продовольствия. Большое начальство кричало на меня. В ответ я мог употребить лишь непечатные выражения.
Чтобы выйти из ситуации, Виталию Фёдоровичу приходилось демонстрировать чудеса сообразительности. Чтобы обеспечить авиаполк керосином, он заказал несколько рейсов транспортных самолётов Ил-76. Эти огромные машины прилетали из соседнего Туркменистана с полными баками топлива. Часть горючего сливалась в топливозаправщики, обеспечивая, таким образом, вертолёты полка. Это позволило начать снабжение удалённых застав.
В управлении оперативной группы положение было просто «аховое»! Был огромный некомплект офицеров. Никто не хотел ехать в зону боевых действий. В штабе числилось четыре человека, в тыловом отделе служило всего два человека, а в авиаотделе – ни одного! На восьми заставах группы вообще не было офицерского состава, ими командовали сержанты срочной службы.
Чтобы выйти из ситуации новый начальник группы направил в Москву телеграмму с предложением организовать в Таджикистане боевую стажировку для преподавателей пограничных училищ. Идея была одобрена. Вскоре в распоряжение Грицана прибыло несколько десятков офицеров, которые, в первую очередь, были распределены по заставам и комендатурам.
Было немало сложностей с рядовым составом. В один из дней Грицану позвонил начальник оперативно-войсковой группы российских погранвойск в Республике Киргизстан генерал Александр Ерёмин. Сообщил, что проходившие службу на Памире российские солдаты-срочники вдвинули требование - вернуть их на родину. Они сдали оружие, погрузились в машины и отправились в город Ош. «Что делать? — вопрошал генерал. — Это же дезертиры?!»
Виталий Фёдорович принялся разбираться в происходящем. Оказалось, что застава, где служили солдаты, отошла Таджикистану. Но с территории этой страны добраться на неё было невозможно – перевалы были закрыты, снабжение не велось, личный состав попросту голодал. Не выдержав лишений, солдаты приняли решение покинуть заставу.
— На оперативном совещании, состоявшемся по этому поводу, нашлись такие горячие головы, которые предлагали выставить заслоны, задержать «дезертиров», арестовать их и судить, — вспоминает Грицан. — но я тогда сказал — ни в коем случае нельзя так поступать! Это наши, российские парни. Кому они там, на Памире, служат — Таджикистану или Кыргызстану? Лично поеду их встречать, и никто меня не остановит. Нужно ребят встретить, накормить, оформить или восстановить все необходимые документы и отправить в Российскую Федерацию. Чтобы решить эту проблему не нужно ни с кем советоваться, всё решается на уровне оперативно-войсковых групп. Пришлось с некоторыми поругаться, но в итоге моя точка зрения возобладала и наших солдат отправили домой.
Из Москвы не было никакой помощи. Лишь приезжали проверяющие, которые возмущались, почему на заставах нет должного порядка – сапоги у военнослужащих не почищены, подворотнички грязные. На что им Грицан резонно возражал — а вы не заметили, что солдаты живут впроголодь, в грязи. Потому что в подразделениях нет офицеров, нет топлива, не хватает еды. Слава богу, все живы!
НЕПРОСТАЯ СИТУАЦИЯ
В конце концов, неудобный генерал высокому начальству надоел и в 1994 году его перевели на равнозначную должность начальника Оперативной группы российских войск Туркменистане. Здесь также не существовало правового поля, в котором они могли бы действовать. Численность группы составляла около 3000 военнослужащих, плюс — члены их семей. По большому счёту, они были брошены. Существовавший, на тот момент, договор между Россией и Туркменией о пребывании Оперативной группы Виталий Фёдорович называет смешным. По нему военнослужащие группы, являясь гражданами РФ, должны были жить и служить по законам Туркменистана. Оклады были туркменскими, отсутствовало санаторно-курортное лечение, оплата проезда к месту проведения отпуска и т.д.
Рядовой состав группы состоял из солдат-туркмен, призванных на «срочную» службу, а офицерский — из российских офицеров. Это часто приводило к демонстративному противостоянию со стороны подчинённых, делавших вид, что не знают русского языка и не желавшие исполнять служебные обязанности.
Самая тяжёлая ситуация сложилась в Марыйском авиаполку. Военнослужащие этой части и их семьи полностью разочаровались в службе и не верили ни одному из руководителей.
— Когда я собрал всех в клубе части и вышел поговорить с людьми, то услышал в свой адрес лишь нецензурную брань, - вспоминает Виталий Фёдорович. — мол, вас тут таких генералов было много, все только обещают, но ничего не делают, а мы – брошены! И люди были правы. У них даже не было возможность выехать из Туркмении на похороны отца или матери – не было денежных средств. Я сказал, что обещать ничего не буду, а буду действовать.
Генерал Грицан принялся обращаться в различные инстанции Федеральной Пограничной службы, пытаясь решить накопившиеся проблемы и прежде всего – оформить должный правовой статус для пограничников группы. Помощь пришла, когда о ситуации узнал Директор ФПС России Андрей Николаев. Чтобы решить проблему, Андрей Иванович действовал в свойственной ему манере — решительно. Он способствовал заключению нового договора об Оперативной группе, который был весьма продуманным и логичным. Военнослужащие группы стали получать российские оклады и все причитающиеся льготы, получили социальную поддержку, они были защищены законами России. Как замечает Витаий Фёдорович, после этого, люди словно ожили! Они стали гражданами своей страны, в полном смысле этого слова.
Как только военнослужащим группы стали выплачивать российские оклады их положение резко улучшилось. У российского рубля по отношению к местной валюте был выгодный курс, особенно на чёрном рынке. Водитель генерала Грицана получал денег больше, чем командующий Пограничных войск Туркменистана! Военнослужащие стали служить как положено, жизнь в оперативной группе наладилась, а Виталию Фёдоровичу предложили новое место службы — Камчатку.
НА КРАЮ КОНТИНЕНТА
На новом месте Грицану вновь пришлось столкнуться с главной проблемой девяностых — отсудившем финансирования и снабжения. Сторожевые корабли стояли у причала, в то время как в море орудовали браконьеры. Военнослужащие и их семьи не могли уехать в отпуск «на материк». Авиабилет от Петропавловска-Камчатского до Москвы стоил огромных денег. И хотя на эту статью расходов целенаправленно выделялись средства, билетов постоянно не хватало. Неудивительно, что с восьми утра приёмная командующего округом была забита женщинами с детьми. Крики, скандалы.
Вновь Виталию Фёдоровичу пришлось проявлять чудеса смекалки и дипломатии, чтобы решить огромный ворох проблем. Но прежде всего, он попытался разбираться – куда же деваются финансовые средства. Оказалось, что они регулярно отпускались в Москве, но «по дороге» прилипали к рукам многочисленных посредников. Генерал Грицан вспоминает:
— Например, выделяются деньги на сто билетов. Они выкупаются у авиакомпаний, но дороге попадают к перекупщикам и до нас, пограничников, доходит только сорок авиабилетов. Всё это делалось абсолютно законно — капитализм, что поделаешь.
Ещё одной проблемой была нехватка продовольствия. Чтобы выйти из ситуации, Виталий Фёдорович поступил как всегда — дипломатично. Он облетел весь полуостров, проведя встречи со всеми главами местных администраций и договорился, что они дадут пограничному округу годовую лицензию на вылов рыбы. Разумеется, пограничники не сами занимались ловлей, они передавали эти лицензии рыболовецким предприятиям. Те добывали рыбу, часть её оставляли себе, часть отдавали в тал округа. Так же была решена проблема снабжения мясом – за счёт охоты на оленей и лосей.
— Во время путины, я разрешал организовывать партии по заготовке икры, — вспоминает Виталий Фёдорович. – в результате на столах военнослужащих округа всегда был этот деликатес.
ВО ГЛАВЕ КООРДИНАЦИОННОЙ СЛУЖБЫ
В 1998 году Виталию Фёдоровичу предложили возглавить Координационную службу Совета командующих пограничных войск государств-участников СНГ. Он считает, что эта служба изначально была уникальной, поскольку требовала от сотрудников высокого уровня воспитанности и такта. Работа с президентами государств, главами правительств, министрами иностранных дел, командующими специальными службами и пограничными ведомствами требовала от каждого из них быть дипломатом. А ещё требовалось хорошее образованности, поскольку приходилось готовить огромный объём документов, в которых каждая запятая имела смысл.
К тому моменту, когда генерал-полковник Грицан возглавил Координационную службу, она уже представляла собой достаточно отлаженный международный орган. Однако, её штаты были достаточно громоздкими, а структура неоптимальной. Виталий Федорович реорганизовал службу. Ее численность сократилась с 96 человек до 54.
Управления были преобразованы в отделы. Появился институт уполномоченных представителей пограничных ведомств в КС СКПВ. Поначалу они были в ранге заместителей председателя Координационной службы. При этом практически каждая страна прислала своего представителя. Одновременно в Координационную службу пришло большое число новых офицеров из ФСБ и ФПС России.
Находясь на посту Председателя КС СКПВ, генерал-полковник Грицан провёл ряд преобразований, превративших службу, в международную организацию, осуществляющую практические шаги. Он вспоминает:
— Работать на новом месте службе было легко, поскольку моими предшественниками была создана отличная основа. Законодательная база была безупречна! Коллектив службы был хорошо действующей, рабочей структурой. Документооборот между государствами и межгосударственными структурами был отлажен. Здесь бы и успокоиться, но я посчитал, что следует двигаться вперёд. Собрал руководителей отделов и сказал, нам пора переходить к практическим действиям. Не учениям, а именно реальным операциям, которые могут проводиться совместными усилиями пограничных ведомств двух или нескольких государств Содружества.
Идея проведения совместных операций пограничниками разных стран получила развитие после того, как она была документально оформлена и поставлена на голосование на Совете командующих пограничных войск. Командующие проголосовали «за».
Одними из первых в числе этих практических действий стали совместные операции по борьбе с браконьерством, в которых были задействованы пограничные ведомства сразу нескольких стран СНГ. На Чёрном море совместно действовали Россия и Грузия, на Азовском —Россия и Украина. Затем последовали совместные специальные операции по борьбе с наркотрафиком в Средней Азии.
Ещё одной идеей нового Председателя СКПВ стало введение для лучших курсантов военно-учебных заведений СНГ особой стипендии. Когда Виталий Фёдорович ещё был курсантом Московского пограничного училища, то получал стипендию имени Ф. Э. Дзержинского — двадцать пять рублей (в то время, как остальные курсанты — семь). Такая прибавка хорошо мотивировала к обучению.
Предложение о выплате стипендии нашло положительный отклик среди руководителей погранведомств Содружества. Было разработано и утверждено соответствующее положение, согласно которому стипендия выплачивалась в тех учебных заведениях, где обучались курсанты-пограничники двух и более государств СНГ.
Стипендии Совета командующих пограничных войск выплачивались на Украине — в Национальной академии государственной пограничной службы имени Богдана Хмельницкого, в Казахстане — в Академии пограничной службы КНБ, в России — в Голицынском пограничном институте ФПС.
На рубеже веков в координационной службе произошли серьезные изменения в информационно-аналитической работе. Была создана автоматическая система информационного обмена — АСИО ПВ СНГ. К сожалению, из-за нехватки финансирования эта система так и не получила развития. Однако идея информационного обмена не умерла и с приходом генерала Савенко она получила вторую жизнь, на качественно новой основе. Так появилась современная система информационного обмена АСОИ СКПВ, которая успешно функционирует и по сей день.
— Служба в Координационной жизни СКПВ стала одним из наиболее интересных периодов моей жизни, - рассказывает Виталий Фёдорович. – он не похож ни на что, с чем приходилось сталкиваться в войсках. Кроме всего прочего, моей семье впервые за много десятилетий удалось осесть на одном месте. Оба сына родились на границе. За время службы мы, с супругой переезжали двадцать пять раз! Всякий раз, узнав, что мы вновь переезжаем, она не возмущалась, но я понимал, что для неё это было стрессом. Но, что делать — сядет, поплачет и идёт собирать вещи.
Выйдя на пенсию, Виталий Фёдорович поддерживал отношения со всеми, с кем свела его судьба за долгие годы службы: В Казахстане, Туркмении, Таджикистане, России. Это не удивительно, поскольку за годы службы в должности руководителя Координационной службы СКПВ за ним закрепилась репутация подлинного дипломата, способного разрешать самые острые и спорные разногласия.
Виталий Фёдорович ушёл из жизни 21 февраля 2022 года. Своим главным достижением генерал Грицан считал то, что пограничными ведомствами Содружества не случилось ни одного серьёзного конфликта, пограничники разных стран научились взаимодействовать и решать общие задачи.