Когда оказалась рядом с Николаем, тот стоял, молча разглядывая груду искореженного металла под тяжестью старого дерева.
— Разрази меня гром… — недоверчиво пробормотал Николай и вдруг ринулся к остававшейся незаваленной водительской дверце.
— Что ты делаешь? — в ужасе закричала Полина, вцепившись в его рукав.
— Там важные документы! — выпалил Николай.
— Ты сошел с ума, да? — Полина показала рукой вверх, на накренившийся под опасным углом ствол дерева.
— Да… Я сошел с ума. — Николай быстро посмотрел на нее. — Когда ты в последний раз ворожила, то, наверное, призывала проклятия на мою голову.
Пропустив насмешку мимо ушей, Полина заметила:
— Можешь позвонить и вызвать кого-нибудь на помощь.
Николай вошел в кухню вслед за ней и тут же устремился к ее телефону.
— Кому принадлежит эта развалина? — с пугающим спокойствием спросил он. — Я хочу привлечь к суду владельца.
— Последнее, что я слышала о Маликове, — это то, что он проводит на пожертвования какие-то изыскания в Якутии. Он беден, — уныло сообщила Полина.
Николай глубоко вздохнул. Полина поняла, что он взбешен безответственностью хозяина дома. Она наблюдала, с каким отвращением он взирает на окружающее, и странное чувство рождалось в ней. В этот момент Николай был так человечен в своем негодовании, что ее окатило волной горячего сочувствия к нему.
— Мне действительно очень жаль, что все так получилось…
— Какое-то средневековье, — пожаловался он с оттенком недоверия. — Это ветер нарушил электропроводку?
— Возможно. Здесь вообще проблемы с электричеством. Проводку нужно менять.
Именно из-за бытовых неудобств отсюда съехал предыдущий жилец, и именно поэтому Полина получила практически бесплатную крышу над головой. Она наблюдала, как Николай нетерпеливо набирает номер. Наверное, вызовет другую машину. Он уедет, и она больше никогда не увидит его. Ни о чем другом Полина сейчас не могла думать. Ее ужасала подобная перспектива. Ощущение невозвратной и невосполнимой потери было таким острым. Он уже предложил Полина маленькую, до смешного узкую лазейку.
Почему Николай захотел провести с ней еще одну ночь? Ради собственного удовольствия или чтобы наказать ее? Господи, с волнением подумала она, та единственная ночь, должно быть, была вполне приемлемой, выражаясь языком Николая. И он попросил повторить ту ночь. Попросил так, как умел, так, как только и мог себе позволить… предложив сделку с позиции силы. Волна внезапной нежности захлестнула Полина: Николай повел себя совершенно несвойственным ему образом.
— Почему ты так на меня смотришь? — нахмурился он. — Этот телефон нужно выбросить на свалку!
Полина не переставала спорить с собой. Еще одна ночь… Чистейшей воды безумие и ничем не оправданное потакание себе. Но любить и желать Николая вообще не имело смысла. Завтра она снова окажется перед неизбежностью развода и того фактаю. Полное безумие!
Николай тем временем говорил кому-то на другом конце провода, что ему нужна машина, и как можно скорее. Едва веря в то, что приняла такое решение, и одновременно страшась передумать, Полина откашлялась.
— Завтра утром… — хрипло проговорила она и облизнула пересохшие губы. — Тебе не понадобится машина до завтрашнего утра.
Николай понял ее мгновенно.
Завтра утром! Значит, Полина передумала. Или нет? Может, она играла с ним все это время. Он напрягся. С бесстрастным лицом Николай сообщил необходимые сведения и изменил время.
Полина насторожилась, словно испуганное животное. И небезосновательно, подумал Николай. Ему хотелось сорвать с этого трепещущего маленького тела нелепую одежду и насладиться грубым, неистовым сексом, которого он не знал даже в юношеских фантазиях. Но несмотря на сжигавшее изнутри пламя, врожденная осторожность удержала его.
— Завтра мы снова расстанемся.
— Конечно… И каждый начнет наконец новую жизнь, — дрожащим голосом заметила Полина.
Именно это мне и нужно, пыталась убедить она себя. Возможность подвести итоговую черту под несчастливым браком. Шанс спасти растоптанную гордость за его счет: Николай попросил ее, а не она — его. Такое случилось впервые за время их отношений. Совершенно неожиданно она обрела силу. И эту силу дал ей Николай. Почему бы не воспользоваться случаем?
Но Полина вдруг вспомнила о весомой для нее причине, по которой этим случаем пользоваться не следовало.
— У тебя сейчас кто-нибудь есть? — спросила она.
— Нет, — сухо бросил Николай.
Полуприкрыв глаза, Полина медленно перевела дыхание. Так, значит, его любовница, Динара, получила отставку. Почувствовав облегчение, она снова подняла голову. Николай с непроницаемым лицом стоял на прежнем месте, подобный ледяной скульптуре. Когда он шевельнулся, сердце Полина заколотилось в груди, словно молот.
— Скажи, ты спишь, свернувшись калачиком перед камином, как Золушка? — лениво поинтересовался он.
— Нет. Ну… — натянуто поправила себя Полина, — я спала здесь, перед камином, зимой, когда в спальне было слишком холодно.
Он медленно, словно боясь резким движением спугнуть ее, подошел к Полина, которая словно одеревенела от напряжения. Только сейчас ее осенило, что это большая разница — скользнуть в постель спящего Николая и пригласить его к себе в спальню, когда он бодрствует и полностью контролирует себя.
— Николай…
— Молчи.
— Я не позволю тебе снова сделать мне больно.
— А я никогда и не стремился причинить тебе боль, — прошептал он, разве могло быть иначе, если он не любит ее?
Николай опустил ее на что-то твердое. Единственное, что ею двигало, была неодолимая потребность оставаться физически связанной с ним. Один поцелуй — и Николай зажег в ней пожар. Сердце Полина пустилось вскачь, когда он запустил пальцы в ее густые рыжие волосы.Вдруг Николай поднял голову.
— Проклятье, — пробормотал он, — ты на столе…
Ну и что? — прокричал нетерпеливый голос внутри нее. Едва Николай попытался отстраниться, Полина решительно притянула его к себе.
— Где спальня?
Полина заморгала. Она пребывала в каком-то ином мире, где не существовало ни речи, ни рассудка. Николай толкнул локтем кухонную дверь.
— Спальня?
— Сначала направо… нет, сначала налево…
Каждая клеточка мозга протестовала против этой слабой попытки связно мыслить.
Красные лучи заходящего солнца освещали маленькую неубранную комнату. Николай положил Полина на край постели. Она следила за тем, как Николай сбрасывает с себя одежду.
— Я так люблю твое тело, — прошептала она, в волнении и предвкушении стискивая руки. Николай бросил на нее настороженный взгляд.
— Это к делу не относится.
Полина недоуменно нахмурилась.
— Нам ни к чему сейчас болтовня, не так ли?
Он быстро подошел к ней и усадил на кровати, при этом неизвестно когда развязанная блузка распахнулась. Николай крепко сжал предплечья Полина, не в силах оторвать взгляда от обнажившейся соблазнительной груди с отвердевшими розовыми сосками, вздымавшейся в такт неровному дыханию.
— Потрясающе…
Залившись краской, она изо всех сил старалась побороть смущение. Николай внезапно стянул рукава блузки и опустил Полина на постель с явным недостатком хладнокровия, что не могло не доставить ей огромного удовольствия.
Она попыталась что-то сказать, но Николай ладонью прикрыл ей рот и подтянул вверх по подушкам — так, чтобы их лица оказались на одном уровне. Полина охватило острое возбуждение, но страдальческое выражение не покинуло глаз. Николай успокаивающим жестом сжал ее пальцы и попытался ослабить их мертвую хватку на одеяле.
— Просто молчи, — почти умоляюще проговорил он. — Когда ты говоришь, я выхожу из себя.
Полина очень медленно кивнула.
— Ты всегда говоришь не то.
Жгучие слезы собирались под опущенными веками Полина. Теперь она лежала перед ним, словно смирившаяся с судьбой жертва. Николай неуверенно провел пальцем по ее щеке.
— Я всегда говорю не то, — с отчаянием в голосе поправил он себя.
Полина открыла свои удивительные глаза и кивнула, словно прощая его.
— Я хочу попробовать тебя на вкус, — словно в бреду, пробормотал Николай, срывая с нее юбку.
— Николай! — в отчаянии прорыдала она.
Он лег на нее и раздвинул дрожащие бедра. Это все длилось и длилось, и Полина отчаянно хотелось удержать как можно дольше каждое ощущение.