Среди адресов цветаевской Москвы, пожалуй самым значимым в судьбе поэта, из тех, что сохранились до наших дней, является дом № 6 в Борисоглебском переулке.
Здесь молодая Марина Цветаева с мужем Сергеем Эфроном и двухлетней дочерью Алей сняла квартиру в сентябре 1914 года и прожила в ней до отъезда в эмиграцию в мае 1922 года. Дочь известного ученого, основателя Музея изящных искусств, узнавшая первый литературный успех, Цветаева поначалу была тут счастлива и благополучна. Она чувствовала себя хозяйкой и дома, и своей судьбы. Но революция изменила сложившийся уклад жизни. Оставшись без мужа, ушедшего в Белую армию, Цветаева почти пять лет выживала в условиях «военного коммунизма», борясь с нищетой, грабежами, голодом и болезнями. Силы противостоять свалившимся на нее несчастьям она черпала в своем даре, в беспрерывной творческой работе и в своих природных свойствах – терпении, юморе, жизнелюбии. За время, прожитое в Борисоглебском переулке, Цветаева выросла в крупнейшего поэта, написала десять поэтических книг, которые правда были опубликованы позднее, создала свои первые пьесы и прозаические эссе.
В доходном доме, построенном в 1862 году, было 4 квартиры. Две на первом этаже и две на втором. Та, в которой со своей семьей жила Марина Цветаева, отличается от остальных необычной планировкой. Внутренние лестницы делят ее на три уровня. В комнатах разные высота потолков и количество окон, дверей. Все это создает живое, изменчивое, динамичное пространство.
С тонким вкусом Цветаева обставила и украсила свое первое настоящее семейное гнездо.
После отъезда Цветаевой в Европу все квартиры в доме стали коммунальными. Спустя 70 лет, в 1992 году, в расселенном и отремонтированном доме, к столетию Цветаевой был открыт музей. Одним из тех, кто принимал активное участие в создании музея был академик Дмитрий Лихачев.
Сведенная к минимуму обстановка, в которой показаны, в первую очередь, личные вещи и типологические предметы, оставляет простор воображению и памяти.
Первое помещение - большая и просторная прихожая.
Столовая
Отсюда, через распашные двери мы попадаем в столовую. Под потолочным окном – «световым колодцем» – когда-то стояла старинная мебель красного дерева в стиле ампир: круглый обеденный стол со стульями, диваны у противоположных стен, большой буфет с посудой. На стенах висели картины в багетных рамах, на полке большого, облицованного ониксом камина стояли часы в виде верблюда и бронзовый бюст Александра Пушкина.
Такой была обстановка до времен «военного коммунизма», когда она значительно обветшала и поредела. Жизнь семьи после революции концентрировалась в какой-нибудь одной из комнат, с 1920 года это была в основном столовая. Теперь здесь топилась, вместо камина, железная маленькая печь «буржуйка» – частями деревянной мебели, которую Цветаева собственноручно пилила на дрова. Рядом с печью был стол, за которым обедали, и он же служил для поэтической работы.
Сегодня в интерьере гостиной среди предметов мебели XIX – начала XX века представлены и мемориальные вещи. В горке – посуда из семьи Дурново-Эфрон и памятное блюдо, подаренное крестьянами Петру Дурново – деду Сергея Эфрона. Здесь же тарелка из немецкой гостиницы «Zum Engel», в которой дважды останавливалась Марина Цветаева. Старинная фарфоровая ваза на бронзовом основании была найдена на чердаке дома уже после его расселения, вместе с некоторыми другими предметами, принадлежавшими Марине Цветаевой и Сергею Эфрону.
Ампирный диван и «вольтеровское» кресло – предметы в цветаевском вкусе. Небольшой восьмигранный столик в точности повторяет аналогичный на свадебной фотографии Марины и Сергея. На стенах – воспроизведения французских гравюр периода Первой империи, наполеоновской тематики, столь дорогой Цветаевой. Столовую украшают каминный экран XIX века и посеребренные вазы начала ХХ века. Над камином – фотопортрет отца Цветаевой, профессора Московского университета, основателя Музея изящных искусств (сегодня – ГМИИ им. А.С.Пушкина) Ивана Владимировича Цветаева в парадном мундире.
Музыкальная гостиная
Из столовой двери ведут в глубину квартиры, в проходную комнату с роялем. Некогда здесь стоял похожий инструмент, унаследованный Цветаевой от матери и отданный в 1920 году за мешок ржаной муки. Нынешний рояль напоминает о своем предшественнике, создавая атмосферу комнаты – «музыкальной шкатулки». Над ним висит портрет Бетховена – такой же, как на фотографии юной Цветаевой за роялем в родительском доме в Трехпрудном. Эта проходная комната без окон соединяет сразу три помещения – столовую, детскую и комнату хозяйки. В этой же комнате висит портрет матери Цветаевой – Марии Александровны, в девичестве Мейн.
Комната Марины Цветаевой
Небольшая многоугольная, будто «граненая» комната служила Цветаевой и кабинетом, и спальней, а порой – и гостиной для самых близких друзей. «Это была единственная на моей памяти настоящая мамина комната», – вспоминала Ариадна Эфрон. Нынешняя обстановка весьма близко воспроизводит первоначальный облик комнаты. На тех же местах стоят предметы мебели и лежат вещи, подобные бывшим у Цветаевой. Большой письменный стол поступил в музей от потомков Михаила Фельдштейна – мужа Веры Эфрон и друга Цветаевой. Он очень похож на прежний, подаренный отцом, Иваном Владимировичем Цветаевым, за которым было создано все самое значительное в доэмигрантский период – поэзия, проза, драматургия.
Угловой шкаф хранит книги на французском и немецком языках, с детства родных Цветаевой. Над ним – образ Богоматери «Взыскание погибших» – перед таким же венчались Марина и Сергей в январе 1912 года. На полу, как и когда-то, лежит волчья шкура, над лежанкой с подушками и покрывалом восточного шелка висит портрет Сергея Эфрона – копия подлинного, написанного художницей Магдой Нахман и ныне утраченного.
В простенке, как и прежде, стоит шкаф-секретер, на нем – бюст раненой Амазонки, в нише у входа расположился граммофон. На стенах висят репродукции картин Михаила Врубеля, портреты Наполеона и его сына герцога Рейхштадтского – любимых героев юности Цветаевой, а также портреты французской актрисы Сары Берна и русской парижанки, художницы Марии Башкирцевой, чьим дневником зачитывалась Цветаева.
Детская
Самая большая и светлая комната в доме была отведена дочерям Цветаевой – Але и Ирине. Обстановка комнаты была частично унаследована из родительского дома в Трехпрудном переулке – большой серый ковер с вязью осенних листьев на полу и высокий книжный шкаф, в котором, кроме книг, хранились и игрушки. Вдоль стены некогда стояли детская кроватка и большой сундук, служивший постелью няне. Обстановка детской была практически полностью утрачена в годы Гражданской войны, а сама комната какое-то время была необитаема: Цветаева не могла ее отопить.
Сегодня в детской представлены туалетный столик и зеркало Марины Цветаевой – единственные сохранившиеся мемориальные предметы мебели из этого дома. Высокий книжный шкаф, кровать-ладья и киот принадлежали Анастасии Цветаевой и переданы музею ее наследниками. В книжном шкафу хранятся не только издания из круга чтения Цветаевой, но и исторический труд ее дяди Дмитрия Цветаева «Царь Василий Шуйский», и сборник «Памяти В.М. Гаршина» из ее личной библиотеки – во владельческом переплете, с инициалами «МЦ» на корешке.
Большой сундук музей принял в дар от семьи Тарковских – примерно такой же служил некогда постелью няне детей. Нынешний сундук принадлежал Арсению Тарковскому, с которым Цветаева разминулась в Москве в начале двадцатых и познакомилась лишь в конце жизни, посвятив ему свое последнее стихотворение «Все повторяю первый стих».
В шкафу в глубине комнаты лежат старинные детские игрушки – как мемориальные (например, паровозик и негритенок, принадлежавшие Але), так и воспроизведенные: копия ее игрушки «Троице-Сергиева Лавра» в виде детских кубиков и факсимиле красочной «Азбуки» Александра Бенуа издания 1904 года. Кованная детская кроватка начала ХХ века, старинная люстра, игрушечная лошадка, изящная жардиньерка воссоздают обаятельную атмосферу детства, описанную в мемуарах Ариадны Эфрон. Пушистое чучело лисы напоминает о двух подобных лисичках, подаренных Цветаевой в Петрограде в 1916 году и привезенных в Москву. Мех с чучел пришлось продать в голодные послереволюционные годы, а оставшаяся набивка из соломы и ваты долго висела над камином в столовой, превратившись в своеобразный символ разоренного дома Цветаевой.
Из детской мы возвращаемся в прихожую и поворачиваем налево, проходим мимо черной лестнице, ведущей из квартиры в цокольный этаж, и подходим к лестнице в мезонин, где находились комната мужа, кухня, ванна и мансарда, обычно сдаваемая внаем.
Кстати, в трудные годы именно по этой черной лестнице Цветаева, в отсутствие прислуги и средств, сама носила с трудом добытые дрова, воду и скудную пищу.
Комната Сергея Эфрона
Обстановку дореволюционной поры составляли тахта, диванчик красного дерева, шкаф, буфет, маленький круглый столик и письменный стол у окна. На стенах висели гравюры с изображением любимых полководцев Сергея – Кутузова, Суворова, а также героев Севастопольской обороны адмиралов Корнилова и Нахимова. Окна в комнате располагались на разных уровнях. Из нижнего окна можно было выйти на плоскую крышу детской, обнесенную балюстрадой и служившую террасой. После ухода мужа в Белую армию Цветаева с детьми жила в его комнате в летние месяцы 1918–1919 годов. Тогда в ней появились «самовар, топор, корзиночка с картошкой – эти главные действующие лица жизненной драмы», по словам Цветаевой. В последний год перед отъездом верхний этаж квартиры уже не принадлежал ей и был заселен посторонними людьми.
Сегодня типологические предметы мебели воссоздают обстановку предреволюционной эпохи, последнего семейного благополучия на родине. Мемориальные предметы в комнате – столик розового дерева из семьи Эфрон и чемодан в зеленом чехле из семьи Цветаевых. В книжном шкафу хранятся издания на немецком и французском языках, отражающие круг чтения Эфрона. Над диваном – портрет Сергея Эфрона с приятельницей семьи актрисой Верой Редлих, на этажерке – портрет старшей сестры Сергея Елизаветы Эфрон, слева от книжного шкафа – портрет юной Елизаветы Петровны Дурново, в замужестве Эфрон, матери многодетного семейства.
В двух комнатах, расположенных в мансарде, проходила выставка. Названия я, увы, не запомнила.
Собственно, на этом я закончу экскурсию по цветаевскому дому. Очень рекомендую побывать там.
В статье использованы материалы дома-музея М.Цветаевой