Десять лет назад начиналась большая война на Украине. Это цикл очерков о её начале. Это истории о том, как нам врали «рукопожатные неполживцы», и как мы заново учились видеть правду. Это картины долгожданных побед и горьких поражений. Это трагедия большой постсоюзной страны и надежда на её перерождение.
***
Референдум 2014 года для нас был уже вторым.
В 1991 году на первом крымском референдуме 93% населения полуострова проголосовали за возвращение в Россию. Но Ельцину тогда не до нашего волеизъявления — он был занят приватизацией для своих «кентов».
В 2014 мы имели горький опыт двадцатилетней давности, и не были уверены, что нашу инициативу поддержат. Но всё поменялось с приходом Вежливых людей.
Вечером 27го февраля Владимир Константинов объявил референдум на 25 мая, и наш плебисцит совпал бы с днём выборов Президента Украины. Вопрос референдума состоял в определении «государственной самостоятельности» Крыма и договорного характера его вхождения в состав Украины.
Вопрос вызвал у нас негодование. Народ требовал других вопросов, но, что важнее, — провести его раньше!
В тот же день объявили и нового главу Республики - Сергея Аксёнова. Когда его назначение Владимир Константинов объявлял на площади, он скромно стоял рядом. Его тогда ещё никто не знал.
Новая власть — без слуг Киева, сразу же отреагировала, и первого марта дату референдума перенесли на тридцатое число.
А уже 6 марта снова объявили о переносе дня голосования - на сей раз на 16 марта. Вместе с третьим переносом даты изменились и вопросы: теперь нам надо было выбрать между Россией и Украиной. С того момента я перестал сомневаться в однозначности выбора моего народа и стал считать часы до его начала. Помню, тогда 432 часа казались вечностью
Честно говоря, вспоминая вопросы референдума в их первой и второй редакциях, я понимаю, насколько нежизнеспособным был бы проект независимого полуострова, и что в таком независимом Крыму стало бы жить ещё хуже, чем даже под властью майданной Украины — его население бы задушили санкциями. А целых два миллиона сделались бы заложниками непризнанной республики. Хорошо, что вопросы изменили.
Тем временем, воинские части начали переходить на сторону России. Пример подал Денис Березовский, за день до того назначенный Турчиновым Командующим ВМС Украины.
Я понимаю многих бывших украинцев, которые никогда не имели ничего общего с хуторской, кулацкой Украиной, говорили на русском, и за 23 года развала их страны и армии не нашли для себя ничего в нэньке, что можно было отстаивать с орудием в руках.
Но не все воинские части перешли на нашу сторону. Были и те, которые решили остаться под флагом австрийской провинции. Знаменита история о лётчиках из Севастополя. Они с флагом своей части и украинским флагом вышли к вежливым людям и даже требовали покинуть их часть. Конечно, они своего не добились, но именно «Радио свобода» участников этого «шествия» воспело в ранг героев. Сами участники скандировали: «Америка с нами!». Командиром того марша был Юлий Мамчур, на тот момент командир Севастопольской бригады тактической авиации, выпускник Черниговского авиационного училища имени Ленинского Комсомола. Пройдёт всего пара лет, и он вместе с украинским депутатом Алексеем Гончаренко наградит украинским орденом турецкого пилота, сбившего российский самолёт в небе над Сирией. Такой была дорога, которую он выбрал.
***
А пока мы выбирали, когда пройдёт наше голосование и какие будут вопросы, в центре Москвы прошло шествие под лозунгами: «Нет войне!». Когда мы посмотрели на это по телевизору с друзьями, все единогласно назвали шествие предательством общего дела. Мне кажется, именно с этой прогулки началась деградация либеральной оппозиции. Россия образца 14 года делала первые робкие шаги в сторону от владычества США. Мы начали предлагать хоть какую-то альтернативу «мироустройству, основанному на написанных США правилах», а оппозиция не имела никакого проекта. Они предлагали нашей стране только раболепствовать перед псевдоценностями западного мира: абстрактная свобода по оценке экспертов из США, выдуманная работающая демократия, и игры в «мульти-культи». Они были слишком далеки от народа.
То шествие «за либеральный мир» лишило козырей всех грантоедов и либеральных интеллигентов. Если кто-то считает скачки непредсказуемыми, то он точно не интересовался политической борьбой у нас в стране — только у нас расклад сил, складывавшийся десятилетиями, может поменяться всего за пару часов: так было в марте и октябре 1917 года, так случилось и весной 2014.
Наконец, 16 марта мы выбирали наш путь. Официальный результат в Крыму — 96,35 %, в Севастополе — 97% за присоединение к России. Возможно, такой результат был потому, что «заукраинцы» призывали бойкотировать плебисцит, и их послушали некоторые. А может, потому, что мы не хотели возвращаться туда, где нас ждала только деградацию, а нашу культуру — уничтожение.
Злые языки поговаривают, что на выборах можно подделать не больше 20% от всех результатов. Поэтому, даже если и были нарушения на участках, и какие-то результаты были скорректированы, то всё равно большинство людей тогда выбрали Россию. Без вариантов. Это совпадает и с моим ощущением атмосферы тех дней.
Через два дня главы Крыма и Севастополя подписали договор о присоединении в Кремле и, немного неумело из-за волнения, пожмут руки Президенту. А на улицах городов мятежной Республики будет ликование. Его обязательно услышат в Одессе, Донецке и Луганске. Мы тогда, кажется, перекричим и многомиллионный Киев, пассивно молчавший и в крымскую весну, и раньше, когда фашисты брали в городе власть.
Русская весна начиналась с абсолютного триумфа вежливых людей и ликования свободы от надоевшей мачехи. Но будут и другие главы…
