ПРОДОЛЖЕНИЕ
Я следовал этому подходу с Ругером, потому что пытался обойти проблему, возникшую из того, что я назвал "эффектом зеркала". Этот эффект особенно ярко проявляется, когда собака имеет дело с человеком, поскольку у людей сильнее хищный аспект, чем у собак, и именно хищный аспект отражает проецируемую эмоцию обратно на проектора.
Если у человека не достаточно действий, похожих на добычу, чтобы компенсировать интенсивный хищный аспект человеческой формы и манеры, у собаки возникает эмоциональная блокировка. Она испытывает это нарастающее сопротивление как внутреннее давление, которое после этого может служить верхним пределом для того, насколько она готова инвестировать.
Собака может рычать и обнажать клыки, и она может, фактически, укусить, но вы все равно можете видеть, что механизмы не работают должным образом, так что собака реагирует на то, что делает человек, а не действует на человека.
Энергия собаки зажата, как если бы в колбе с газом была пробка и ее нагревали. Давление продолжает нарастать, потому что страх собаки удерживает ее, как если бы она смотрела на себя в зеркало и дралась с идеальным отражением, которое ей не удается обойти.
Другими словами, фактор сопротивления становится слишком высоким для собаки.
Собака для кино, кажется, достаточно свирепа и грозна, с морозящим кровь рычанием и обнаженными клыками, но собака на самом деле ищет облегчение, укусив, и радость от борьбы ей не дана. Когда собака обучается таким образом, это похоже на установку регулятора на двигатель; большую часть времени собака может выполнять работу, но в критическом месте собака скорее всего сломается. Собака на самом деле становится все более и более ломкой и теряет свою устойчивость к стрессу и способность принимать указания от своего хендлера.
Собака чувствует себя заблокированной больше, чем она чувствует свободу действий. В реальном мире, такая собака находится в эмоциональном перегрузе, когда она подходит к эмоциональному краху, начинают регистрироваться усталость и боль, и вся тренировка в мире может провалиться в критический момент.
Иногда при поиске в здании собака может "притворяться", что не видит преступника, который прячется, она может быть так возбуждена от стрельбы, что не слышит команд своего хендлера, и, как правило, она может даже укусить подозреваемого без причины или гражданина, ведущего себя буйно, но не преступно.
Идеально, хочется видеть, чтобы энергия переходила туда и обратно между помощником и собакой, так что самое мельчайшее движение помощника оживляет собаку и возвращается к помощнику с еще большей амплитудой. Если помощник выглядит так, будто он собирается поднять палку, собака возбуждается. И чем больше помощник сражается с собакой, пока собака кусает рукав помощника, тем дальше собака продвигается вверх по руке к центральной массе тела, а не вниз по рукаву, чтобы быть дальше от глаз помощника.
Самая сильная собака, которую я когда-либо знал, действовала как молодой щенок, прыгая от радости, несмотря на то, насколько грубой была атака, и, будучи устрашаемой оружием, она даже слюнявилась, как если бы ты приносил ей ее кастрюлю с едой. Когда собака находилась в этом состоянии, энергия всегда накапливалась и в то же время текла.
Моя теория заключалась в том, что я мог обойти тупик эффекта зеркала, будучи абсолютно чист и действуя подобно добыче, и это повысило бы "порог добычи" собаки и нейтрализовало бы тормозящие свойства человека как представителя природы как конечного хищника.
Я надеялся избежать вредных побочных эффектов, делая собаку защитной и перегруженной адреналином, что, как мне казалось, было случаем с большинством собак, которых я тренировал до этого момента.
Я хотел воспроизвести в уме Ругера чистое состояние настройки, которое существует среди волков, которые на 100 процентов преданы работе в команде, чтобы повергнуть лося. Я хотел быть таким лосем в уме Ругера, и он был первой собакой, на которой я полностью использовал эту модель тренировки, до ее логического завершения.
Тем не менее, с Ругером произошло точно противоположное. После четырех или пяти сессий собака становилась все более и более конфликтной, оглядываясь, как бы отвлеченная, ища выход и ища более легкую цель.
Он вел себя, другими словами, точно так же, как "мягкие" собаки вели себя, когда я работал с отцом в нашем подавляющем милитаристском подходе.
Некоторые могли бы сказать, что Ругер скучал, потому что это была нереалистичная ситуация, но в моих глазах его поведение было не потому, что ему было скучно, а потому, что он был застрессованный.
Ругер хотел укусить рукав, но он игнорировал меня, как будто я был слишком болезненным для него. Удивительно, что, будучи больше похожим на добычу, я запутывал и перегружал его. Я добавлял больше неразрешенной эмоции в его эмоциональный аккумулятор (эмоциональный аккумулятор, о существовании которого на этот момент я не знал).
ПРОДОЛЖЕНИЕ ЗАВТРА