Ходили с детьми в музей. Первый час было всё очень интересно... весь второй час экскурсии я думала, что у меня отвалится поясница ("где моя юность? где моя свежесть?")... а дети просто легли на ковролин. На втором этаже они всё на нём сидели, задрав головы на экскурсовода, а на первом они уже просто лежали вповалку.
-У нас, что? В доме декабристов филиал Эрмитажа открыли? - с интересом спросил отец.
-Так-то мы два часа... нет, полтора. Полтора часа в Хамовниках провели. Чтобы увидеть стул Льва Толстого. Стол Льва Толстого. Сапоги, который тачал Лев Толстой, значит, увидеть... а ещё мы увидели шкуру медведя, который чуть не съел Льва Николаевича. Наш товарищ по экскурсионной группе лет четырёх в этом месте перестал ковырять сандаликом пол и всплеснул ручками - А-ах! -человек реально переживал за Толстого, а я стояла и думала, что если бы медведь оказался удачливее, то нас бы тут не было.
Чему я вяло рада - это тому, что дети успели сходить в нормальный музей с советскими батареями (там тепло... даже слишком!), с открытыми настежь деревянными окнами, морозами на них и деревянными потолками с крупными балясинами. Говорят, что дом Волконских скоро ожидает такой же лютый треш, какой сотворили с домом Трубецких (извините, но эту безвкусицу я иначе назвать не могу), и в ламинат с фальшкамнем я их бы уже точно не повела. Да, не забудьте пластиковые окна. Мало нам плазменных панелей в каждом углу, но когда полы, потолки, стены и окна пластиковые, то... я не вижу смысла ходить в музей в принципе. Этак мы можем собраться у кого-то на даче и при свечах экологично (зачёркнуто) поговорить о декабристах.
-Петя, зачем ты пишешь отзыв до того, как мы в музей попали? - спрашиваю с интересом.
-Пока силы есть, - отвечает.
Через сто двадцать минут я оценила этот поступок, т.к. на обратном пути я уже думал только о том, как сейчас приду домой и бухнусь на диван.
Короче, поставили галочку. Ура.
А вообще я очень благодарна Сергею Григорьевичу за такой изящный, грациозный, аристократический дом - раз, Марии Николаевне - за теплый приём, за то, что её дело живёт и дышит - два. Очень хочется мне, чтобы они это чувствовали... через годы, расстояния... где бы они ни были - пусть знают, что мы ими по-прежнему дорожим, что именно здесь, в Иркутске, их дом: