«РОМАС»
Жизнь судового механика
Глава вторая
Приехав в отдел кадров, Астахов увидел, что почти весь экипаж в сборе. Парни, после трёхмесячного отпуска неподдельно радовались встрече. Экипаж сохранился почти полностью, за исключением нескольких матросов и второго механика.
Помполит, увидев Астахова, приказал ему:
— Иди к инспектору. Он выпишет тебе направление, а потом приходи в актовый зал. Там с нами хочет начальство поговорить.
Инспектор спокойно встретил Астахова. Без лишних слов выписал направление и многозначительно напутствовал:
— Иди в актовый зал. Сейчас там с вами будут говорить…
В актовом зале весь экипаж находился в сборе и ждал начальство.
Вскоре они и появились в сопровождении капитана и помполита и устроились за столом, стоящим перед креслами, в которых расселись моряки.
Начальник отдела кадров поднялся и начал заученную речь, делая упор на достойное поведение советского моряка за границей, на ответственность каждого моряка перед Родиной, как полноправного гражданина своей страны, при посещении капиталистических стран, а особенно религиозных и фанатичных, как Саудовская Аравия.
Вот тут-то и пошли очень интересные новости в его речи. Он коснулся маршрута судна и подробно рассказал экипажу обо всех предполагаемых портах захода и о том, что судно по окончании рейса в Ленинграде будет передано Балтийскому пароходству.
Количество портов и их названия вызвали восторг у Астахова. Он, конечно, уже знал о предполагаемом рейсе, но когда ранее услышанное подтверждалось официально, то это было уже совсем другое дело.
После собрания моряки вывалили во дворик отдела кадров и бурно обсуждали новый рейс.
Конечно, жалко прощаться со ставшим всем родным судном. Но тут уже ничего нельзя изменить. Всё решили без них. Им приходилось только подчиниться.
Помполит, вышедший во дворик отдела кадров, проинформировал экипаж:
— Завтра всем в девять часов быть на стоянке рейдовых катеров. Нам выделяют отдельный катер, на котором мы и доберёмся до судна. А теперь всем по домам! — и, улыбнувшись, пошутил: — Любите своих жён так, чтобы они полтора месяца помнили об этом.
Его пожелание было встречено одобрительным гулом голосов, и парни поспешили по домам с честью его исполнять.
Когда Астахов добрался до дома, то Валя уже пришла с работы. Её по случаю отхода мужа в рейс отпустили пораньше.
Она открыла дверь и с надеждой и грустью посмотрела мужу в глаза:
— Ну что? Когда?
Вообще-то чувствовалось, что она ждала отсрочки печальной минуты расставания ну хотя бы на денёк. Но такого не случилось…
Астахов, поняв её переживания, привлёк жену к себе и на ушко шепнул:
— Завтра в девять надо быть на стоянке рейдовых катеров.
Валя сжалась у него на груди, стараясь хоть на это короткое время, что давала им судьба, насытиться, надышаться, запомнить даже запах своего любимого человека.
Но, время работало уже не на них. Приходилось рационально использовать каждую минутку, поэтому прервав ласки, они прошли в большую в комнату и начали собирать чемодан. В него уложили все те вещи, без которых Астахов не смог бы, по мнению Валентины, обойтись в рейсе.
Вещи собрали, дети привели из садика и всем семейством устроились за столом, где красовались зажаренная курочка, салаты из свежих овощей и фрукты.
По такому поводу детям налили ситро, а супруги распечатали бутылку «Варны», которая уже давно стояла в баре, ожидая очередного торжественного случая.
Вот он и наступил, этот случай.
Дружный звон бокалов разрядил атмосферу грусти. Дети налегли на курочку, а Астахов с грустью смотрел на них, зная, что долгих полтора месяца не будет их видеть, а особенно долгими эти месяцы окажутся для тех, кто остался на берегу в ожидании его возвращения.
Он нежно привлёк к себе жену и они с умилением смотрели на своё продолжение, которое, ничего не подозревая, поглощало сегодняшний торжественный ужин.
Утром Астахов вместе с женой отвёл детей в садик.
Выйдя из садика, они на какое-то время остановились у его ворот и тут Валентину прорвало.
Она, не выдержав натянутости атмосферы, кинулась к мужу в объятия и, несмотря на осуждающие взгляды проходящих родителей, покрывала лицо Астахова поцелуями.
— Ты возвращайся… Знай, что у тебя есть надёжный тыл, у тебя есть семья, и мы тебя всегда будем ждать, — только и говорила она сквозь слёзы.
Так не хотелось Астахову отрываться от неё, но время неумолимо шло вперёд. Приходилось это осознавать и начинать прощаться.
Он довёл жену до остановки автобуса, помог ей сесть в него и долго смотрел на его заднее окно, в котором виднелось лицо Валентины, пока автобус не скрылся за поворотом.
Здесь же он остановил подвернувшееся такси, подкинувшее его к дому, где взял чемодан и поехал к Морвокзалу.
Для экипажа заказали специальный катер, доставивший его на борт судна, стоявшего на рейде почти у самого острова Русский.
«Ромас» отличался от всех судов, стоящих на рейде. Это было одно из новейших судов пароходства. Контейнеровоз длиной сто сорок семь метров, без всякого палубного вооружения.
Судно находилось в балласте, поэтому трап стоял чуть ли не вертикально и по нему пришлось долго карабкаться вверх с тяжёлым чемоданом.
Взобравшись на палубу, Астахов поставил чемодан и приветствовал вахтенного матроса:
— Здорово, Серёга! Как отработалось?
На что вахтенный небрежно, сквозь губу бросил:
— Нормально. Что нам будет? Первый раз, что ли…
Астахов понимал вахтенного. За неприкрытой небрежностью и безразличием в его словах сквозило только одно желание: «Когда же вы примете дела, а мы свалим домой?»
Передохнув и отдышавшись, Астахов вновь подхватил чемодан и попёрся в каюту.
Слава богу, лифт работал. Он втиснулся туда ещё с двумя матросами и поднялся на палубу, где находилась его каюта.
Подменный экипаж, сменивший их три месяца назад в Японии, полностью приготовился к отъезду. Асе уже запаковали чемоданы и различные свёртки с «колониальными товарами».
Подменный экипаж собирался этим же катером уезжать на берег. Обоим экипажам дали два часа для пересдачи дел.
В каюте Астахова уже ждал Женька, который подготовил приёмо-сдаточные акты, журналы о техническом состоянии механизмов и работах, произведённых с ними во время рейса.
Женька сидел за столом и с восторгом встретил Астахова. Они как будто и не прощались на три месяца, а по-дружески пожав руки, обнялись.
Перекинувшись дежурными фразами о здоровье и делах, занялись пересдачей дел. Это не заняло много времени и им оставалось только подписать рапорта дедам о состоянии механизмов, которые Женька уже настрочил.
— Подожди с рапортами, — прервал Астахов желание Женьки побыстрее свалить с борта. — Расскажи хоть, как рейс прошёл.
Но Женьке не хотелось дольше определённого времени задерживаться на судне, поэтому он однозначно ответил:
— Нормально прошёл, — и предложил: — Пошли, лучше по машине пройдёмся. Сам всё увидишь.
Сев в лифт, они спустились в ЦПУ (центральный пост управления), после чего Женька провёл Астахова в машину. Там он показывал механизмы заведования и объяснял их состояние и какие работы он за три месяца произвёл с ними. Механизмы они запустили, проверили в работе и поднялись к старшему механику с готовыми рапортами.
Дядя Коля вместе Валерием Моисеевичем просмотрели рапорта, задали несколько бесполезных вопросов и известили, что через полчаса к борту подойдёт танкер с топливом.
Астахову предстояла первая после отпуска бункеровка.
Дело привычное, ничего особенного нет. Он тут же спустился вниз, предупредил мотористов, чтобы они подготовились к шланговке и, поднявшись в каюту, переоделся в робу.
Подменный экипаж находился в приподнятом настроении. Ещё бы! Прошло всего лишь три месяца! Они вернулись домой, пробыв в рейсе три месяца вместо шести, на которые их направили подменять штатный экипаж.
Эти три месяца для них прошли быстро и незаметно. Они сделали только один рейс на Америку и вернулись назад, а потом совершили ещё два круга по Японии.
А для штатного экипажа работа только начиналась.
Везде слышались только шутки и смех. Ведь рейс предполагался короткий и первым портом захода являлся Гонконг, где предстояла хорошая «отоварка» в этой Мекке для русских моряков.
С подменным экипажем быстро распрощались, а стоящий у борта катер подхватив их, быстро исчез среди многочисленных судов, стоящих на рейде. Эти ребята были скоры на подъём. Сказывалась привычка кочевать с одного судна на другое.
Астахов уже спокойно поднялся в каюту, чтобы навести порядок после отъезда Женьки, но тут по громкой связи прошло объявление, что к борту подходит танкер и ему пришлось бежать на главную палубу, чтобы встретить его.
Так как судно находилось в балласте, то пришлось вооружать ручную кран-балку для подъёма тяжеленного бункеровочного шланга на борт судна. Для этого пришлось приложить достаточно усилий, чтобы затащить такую тяжесть на борт. Четыре человека с этим еле-еле справились.
В конце концов пришланговались, Астахов сходил на борт танкера, произвёл замеры топлива в его танках и оформил соответствующие документы.
Только после этого началось приёмка топлива.
Сначала приняли дизельное топливо, которое принималось сразу в три танка. Два бортовых и ещё один под ними. А так как разделительные переборки между бортовыми танками разорвались от вибрации, то топливо в них принималось одновременно.
***
Это в прошлом рейсе Астахов удивился тому, что дизельное топливо из бортовых танков уходит одновременно, даже если в одном из них приёмный клапан оставался закрытым.
Он дождался, когда оба танка опустошаться, открыл в них горловины и залез в них. Каково же он изумился, когда увидел, что переборка между танками лопнула и из одного танка в другой можно было свободно пролезть.
Об этом событии он сразу доложил деду, тот в пароходство, а они уже приняли решение, что поломку устранят в ближайшем ремонте.
Предположили, что из-за повышенной вибрации в кормовой части судна при нахождении судна в балласте, переборки лопнули. Ведь из ГДР во Владивосток судно шло в балласте на полном ходу со скоростью чуть ли не двадцать два узла. Тогда в каюте у Астахова так трясло, что он для того, чтобы написать письмо или произвести ежедневные записи в журналах, ложился на пол и писал. Да и то, буквы получались исковерканными.
По требованию пароходства скорость снизили до восемнадцати узлов и вибрация прекратилась.
***
Астахов открыл топливо сразу в три танка, а после того, как заполнился нижний танк, перешёл на бортовые.
За уровнем топлива он наблюдал из ЦПУ по датчикам, открывая и закрывая соответствующие клапана.
Топлива заказали столько, что объёма танков хватало, чтобы вместить его всё. Так что опасности перелива не было.
Когда приёмка дизельного топлива закончили, Астахов пошёл подписывать документы, и как он ни пытался доказать свою правоту относительно правильности приёма, всё равно танкеристы недодали ему пять тонн. По замерам у Астахова получилось почти на семь тысяч литров меньше.
Но Женька «оставил» ему запас в восемь тонн, поэтому Астахов подумал, что честно сознается во всём дяде Коле и что страшного в таком небольшом «пролёте» не будет, потому что на фоне принятых ста пятидесяти тонн пять уже было ничто.
Затем пошла бункеровка тяжёлым топливом, которое принималось в междудонные танки и в носовые диптанки.
Но это уже другая история. Заказали больше тысячи тонн тяжёлого топлива, поэтому танкер мог застрять у борта надолго и с его приёмкой Астахов не торопился.
После приёмки дел экипаж почти весь разъехался. Четвёртый механик уехал, потому что был не на вахте.
Второй механик был из Одессы и сидел у себя в каюте, изучая документацию или ходил по машине, знакомясь с ней. Для него это новое судно и он ничего не знал на нём.
Он постоянно приставал к Астахову с вопросами, чтобы тот объяснил ему непонятные нюансы или те вопросы, в которые второму механику сейчас не хотелось углубляться.
Так и прошла ночь, в течение которой тяжёлое топливо было принято.
После окончания приёмки документы подписали правильно. Танкеристы, на удивление, выдали всё топливо, согласно произведённого заказа.
Зато утром пришлось сознаться дяде Коле, что Астахов «пролетел» на пять тонн.
Дядя Коля только горестно вздохнул:
— Эх, Олег, Олег… Ну что ж делать, если ты задним числом только обо всём думаешь?
Вскоре приехала таможня с пограничниками. Они оформили судно в рейс и, часов в одиннадцать утра, «Ромас» снялся с якоря и через пролив Босфор Восточный, мимо острова Скрыплёва пошёл на выход в залив Петра Великого, а затем повернул на юг.
Конец второй главы
Полностью повесть «Ромас» опубликована в книге «Ромас»: https://ridero.ru/books/romas/