Довольно простой, незамысловатый сюжет об измене жены протестантского священника, что из него можно вытащить? Но это Верди — он создаёт шедевр, который слушается на одном дыхании. Однако именно сюжет сыграл с оперой злую шутку: он оказался весьма спорным, даже шокирующим и неприемлемым для того времени. Первый показ провалился, опера была забыта на долгие годы.
Вердиевский почерк узнаётся сразу. Его тонкий и точный психологизм, его искристый юмор, великолепные арии, хоры и ансамбли, потрясающие мощью и контрастом. В какие-то моменты перестаёшь дышать, и хочется прошептать дирижёру: «Ещё, ещё раз, пожалуйста!», настолько это проникновенно и сильно.
Сценография крайне лаконична и аскетична. Внешняя аскеза и сдержанность противопоставлены яркой эмоциональности и страсти: герои настолько глубоко и остро переживают сложившуюся ситуация, что кажется, для них рушится мир.
Стиффелио, молодой священник, скрывающийся от гонений под именем Рудольф Мюллер, возвращается из поездки в дом своего тестя, графа Станкара. Его жена, дочь графа Лина взволнована и насторожена, и есть от чего: она увлеклась неким Рафаэлем фон Лойтольдом и изменила с ним мужу. И если сам граф с проницательностью фанатика уже обо всём догадался и даже выяснил имя соблазнителя, то Стиффелио лишь подозревает, терзается и обрушивает на жену свой неконтролируемый гнев. Кажется, его сейчас затрясёт и он покатится по полу в яростном припадке, настолько ярко переданы захлестнувшие священника эмоции.
Своеобразным ангелом-хранителем для семьи графа выглядит пастор Йорг: он появляется в нужное время, в нужном месте и отводит-оговаривает от греха. Делает он это с важностью и спокойствием дворецкого Ларча из «Семейки Аддамс», чем постоянно вызывает улыбку.
Усиливает странность и образ отца Лины: старый граф Станкар изображён в карикатурном виде. Белое напудренное лицо-маска, нарочито неестественный белый же парик и будто наспех приклеенные густые брови. При этом граф по-детски непосредственен и серьёзен в своих намерениях, уверен в правоте и правомерности. От его взгляда тихо помешанного доброго убийцы пробегает холодок. И когда в финальной сцене он появляется с руками по локоть в крови, уже передёргивает от происходящей жути. Вроде бы да, фарс, нелепость, шутка, но как же страшно.
Любовник Лины, Рафаэль, единственный из всех героев одет в белое. Удобная мишень, сразу видно, на кого показать пальцем. Он кажется самым чистым, светлым и честным в своих чувствах и поступках, белым агнцем, принесённым в жертву.
Лиризм и драматизм музыки, эскизные, словно нарочно не придуманные декорации, теневой театр, застывшие позы со старинных дагерротипов, дрожащий киношный свет, концентрация на чувственных переживаниях героев — всё это оставляет в голове картину чего-то ирреального, почти сюрреалистичного, происходящего будто во сне или в бреду, от вязкости которого хочется отряхнуться, освободиться, но потом понимаешь — всё это до жути реально, без лирики и романтики, без ностальгического викторианского флёра, сурово и правдиво, так, как и было на самом деле. Так, как рассказал нам великий итальянец, романтик и насмешник, реалист и мечтатель, гениальный Джузеппе Верди.
Постановка оперы Верди «Стиффелио» в рамках проекта «Театр в кино»…