Драма в одном акте разыгралась в Советском райсуде Казани: виновным в хранении оружия и вымогательстве 10 миллионов рублей биткоинами признали Рашида Хабибуллина. Подсудимый не признал вину и получил 12 лет «строгача».
Преступная схема, как ее описывает следствие, объединила в себе традиционные бандитские методы из 90-х и современные технологии: Хабибуллин требовал от владельца «КАН-Авто» Николая Колесова деньги в криптовалюте за сохранность машин автосалона.
Так, в конце мая 2022 года неизвестные прострелили дверь Reno Logan, находящегося на территории салона. Камеры нарушителя не обнаружили, впрочем, долго прятаться он не стал. Уже через неделю некий Саид написал начальнику службы безопасности «КАН-Авто» в мессенджере, где пообещал продолжить стрелять по машинам, если руководство дилера не переведет ему 10 миллионов рублей биткоинами.
В суде «безопасник» Фахриддин Хаитов заявил, что голос Саида в голосовых сообщениях схож с голосом подсудимого.
После этого «знакомства» руководство автодилера сразу усилило охрану салонов, однако сохранить имущество полностью невредимым не удалось – помимо двери «Логана» пострадали радиатор еще одной иномарки и фасад автосалона. Общий ущерб оценивается в 233 тысячи рублей.
Тайна задержания
Адвокат Хабибуллина пожелал остаться неизвестным и перед процессом что-то невнятное говорил журналистам о нежелании попадать в камеру. Мол, уже сделанная однажды публикация «предвосхитила» какие-то события и смешала подсудимого с грязью.
Странно, но защитник не пожелал «отмыть лицо» своего доверителя, рассказав «Вечерней Казани» лишь о том, что Хабибуллин настаивал на своем полном оправдании.
Немного прокомментировано оказалось и задержание подсудимого – Хабибуллин был признан следствием сообщником в вымогательстве и хранении оружия: в машине у него нашли боевые патроны, пояснил адвокат.
Помощник прокурора Лилия Суркова в разговоре с нашим изданием заявила, что обвиняемый вину не признал, а свою роль в преступлении определил как «подвозил человека, который производил стрельбу» по машинам «КАН-Авто».
«Не могу прочитать, у меня слезы на глазах»
– Ваша честь, я категорически требую убрать прессу! Я категорически требую! Я считаю, что нет такого закона, в котором процесс рассмотрения в суде подразумевал бы присутствие прессы. Нет такого закона! Где в УПК это написано? Вот, в последний раз, когда была пресса, меня облили грязью. Конкретно! Я к вам обратился с ходатайством: прессу не впускать – вы это ходатайство удовлетворили. Как понять, что сейчас эта пресса присутствует снова? Спасибо, – начал подсудимый.
– Это все ваше последнее слово? – спросил его судья.
– Нет, это не мое последнее слово, я категорически требую удалить прессу.
– Разъясняю вам, подсудимый, что в своем последнем слове вы вправе высказать только свое отношение к обвинению, то есть только по существу дела. Ходатайства не заявляются.
– Ваша честь, я считаю, что ходатайства могу в любое время заявить. Вот, по существу перед прессой я не буду ничего зачитывать. Вот мое последнее слово, – Хабибуллин начал протягивать листки с речью своему адвокату, еще раз сказав, что ничего при прессе озвучивать он не будет.
После пятиминутных пререканий, вмешался в которые даже адвокат, председательствующий предложил Хабибуллину три варианта, поскольку тот не мог зачитать последнее слово из-за «стоящих в глазах слез».
– Ваша честь, я от последнего слова не отказываюсь. При этой прессе, которая предвосхитила события. И уже в июле написали, в июле! Что я овечкой прикидываюсь. Я при такой прессе не буду читать последнее слово. Я вам говорю: вот оно, последнее слово, оно написано! Если пресса тут есть, пожалуйста, отметьте, что судья не стал брать у меня бумаги. Специально мне истерику делаете? Ради бога! Я сказал, вот оно есть последнее слово! Я не могу читать, потому что у меня глаза слезятся.
– Либо вы сами выступаете, либо вы отказываетесь, либо вы просите защитника зачитать ваши записи последнего слова.
– Вы меня сейчас унижаете!
– Я вам предложил три варианта: вы вправе воспользоваться последним словом, вы вправе от него отказаться, – с завидной выдержкой произнес судья.
– Ваша честь, я требую удаления прессы. Если вы считаете, что я абсурдно говорю, то удаляйте меня – не вопрос! Это последнее слово – оно написано.
– Подсудимый отказался от своего последнего слова, суд удаляется в совещательную комнату.
Приговор
Совещание продлилось не дольше так и не состоявшегося последнего слова – по части первой 222-й статьи Уголовного кодекса РФ («незаконное хранение оружия») суд назначил наказание Хабибуллину в виде ограничения свободы сроком на один год, а по пункту «б» части третьей статьи 163 УК РФ («вымогательство в особо крупном размере») Хабибуллин признан виновным и осужден на 12 лет.
По совокупности преступлений суд назначил криптовымогателю наказание в виде 12 лет и одного месяца лишения свободы в колонии строгого режима. День заключения в СИЗО приравнивается ко дню заключения в тюрьме – на обжалование приговора у Хабибуллина есть 15 суток, что, собственно, и намерен сделать подсудимый.
Автор: Андрей Мартыгин
