Пулемётчик, первой короткой, пристрельной очередью, ударил нам под ноги, выбив щепки из брёвен мостков, и забрызгав камуфляж бойцов бурой болотной тиной. Он никого не задел, к счастью... А вот снайперша - не промазала.
Наблюдавшая внимательно через свой инфракрасный прицел за нами, она внимательно слушала разговор русских слиперов с чернокожим вожаком банды... А когда Алексей Петрович отдал приказ "Моби Дику" и, почти одновременно с этим, от "Джека-Бензопилы" прозвучала команда "Огонь!", Кондолиза без промедления открыла стрельбу. И первая её пуля предназначалась обнаружившему себя командиру вражеского отряда...
От точного попадания в грудь, прямо в сердце, "Сбитый лётчик" только пошатнулся на бегу, но сумел устоять на ногах. И никак не пострадал... А вот магический покров с него - слетел тут же. Одноразовая силовая броня выполнила свою миссию… И больше не защищала нашего командира. К счастью, шанс выстрелить ещё раз, ни Кондолизе, ни Луи уже не представился.
***
После второго сдвоенного взрыва на вершине пирамиды наступила долгая, тревожная тишина, нарушаемая лишь дробным топотом армейских ботинок по брёвнам мостков, да шумным дыханием семерых бегущих мужиков... Пока мы совершали свой стремительный, полутора километровый марш-бросок к подножию каменной лестницы, восьмой доброволец, "Моби Дик", прикрывая атакующих, ещё трижды накрывал ракетными залпами вершину пирамиды. Как только замечал, своим внутренним зрением, слиперов "Джека-Бензопилы", пытавшихся по винтовой лестнице, (поскольку лифт приказал долго жить!), выбраться наверх.
В конце концов, бандиты поняли, что штурмующие сновидцы видят все их перемещения внутри пирамиды, и прекратили бесполезные попытки вылезти из каменного мешка. А иного выхода здесь предусмотрено, увы, не было... Неприступная крепость с мощными стенами неожиданно превратилась для её хозяев в ловушку. И теперь оборонявшимся, ничего другого не оставалось, как спешно готовиться встретить противника уже внутри пирамиды, на верхнем её уровне...
Бандиты, по-прежнему, были уверены в своём численном перевесе, в достаточном вооружении, и в неизбежной, конечной победе над русскими. Даже несмотря на досадную гибель двух товарищей... И невыгодная тактическая ситуация, в которой так глупо оказались обороняющиеся, последних сейчас не особо напрягала.
Но, всё-таки, иногда в глазах у слиперов из шайки "Джека-Бензопилы", кинувшихся торопливо возводить баррикаду, из разного подручного материала, проскальзывала и лёгкая тревога... Вызвана обеспокоенность была незавидной судьбой погибших только что, на виду у всех, Кондолизы и Луи. Их обожжённые тела, сброшенных взрывной волной с вершины пирамиды в трясину, терзали сейчас крокодилы, прибежавшие и приплывшие, со всего болота, на запах крови. От двоих слиперов мало уже что осталось... Голодные твари радостно хрустели человеческими костями, и рвали последние куски плоти.
А это было неправильно... Не по закону осознанных снов! Погибшие должны были проснуться после смерти в своих привычных кроватях, целыми и невредимыми в реальности... А их тела здесь, или что там осталось от слиперов после взрыва - сразу исчезнуть из иллюзорного мира, для всех остальных участников сна. Сжавшись в точку, с характерным лопающимся звуком...
Но подобного, почему-то, сейчас не случилось. Останки Кондолизы и Луи уже почти исчезли в крокодильих утробах… Неужели убитые во сне не вернулись в свой привычный, реальный мир? Где же тогда их сознания находятся теперь? И что происходит сейчас со спящими Кондолизой и Луи наяву? Мысли эти будили у бандитов самые нехорошие предположения...
По большому счёту, членам шайки было наплевать на погибших во сне товарищей. Но каждый из задумавшихся над судьбой сгоревших, а потом и сожранных крокодилами слиперов, быстренько примерил ситуацию на себя, любимого... И - запаниковал. В такие странные ситуации бандиты раньше никогда не попадали.
Кто-то, из самых хитрых, попробовал было, украдкой от приятелей, покинуть непонятную иллюзию. Пробудиться, сбежать, по-тихому, в реальный мир... Но вдруг обнаружилось, что проснуться ни у кого, почему-то, не получается. Даже при самых напряжённых, мысленных усилиях.
А эти сумасшедшие русские всё неслись и неслись по болоту, переполненные жаждой мести... Такие неукротимые и страшные в своей дикой ярости! И кроме как принять бой, другого варианта у хозяев пирамиды, уже и не оставалось. Приятный ещё пять минут назад, такой классный сон начинал напоминать бандитам коллективный кошмар, внезапно свалившийся на их головы… И продолжающий стремительно нарастать, словно снежный ком.
***
…Узкие мостки позволяли нам бежать лишь колонной, растянувшейся на несколько десятков метров. Самым первым мчался "Сбитый лётчик". Следом, в метрах трёх-пяти от командира - "Димедрол..." Третьим - я. А за моей спиной стучали тяжёлыми подошвами армейских ботинок, по влажным мосткам, ещё четверо бойцов.
Своим отделившимся от тела сознанием, парящим высоко над бегущими, я видел и прикрывающего нас ракетным огнём "Моби Дика" на берегу, и даже, отчалившую от причала, лодку с Айхо... Её уже тащил против течения, по дну реки, могучий Зубастик, привязанный канатом из сплетённых лиан к носу пироги за свой ошейник, словно ездовая собака. Индеец сидел на корме, и энергично помогал хвостатому другу, подгребая коротким веслом...
Пирога, с помощью этого дружного тандема, двигалась довольно быстро по мелководью. Там, где встречное течение было не столь сильным. Такими темпами, промелькнула в моём сознании мысль, пожалуй, и суток не пройдёт, как Айхо будет уже в родной деревне...
Нёсшийся передо мной "Димедрол" вдруг поскользнулся на покатом бревне и улетел, чертыхаясь, в болото. В другое время, я бы, конечно, притормозил, и помог товарищу взобраться обратно на мостки... Но не теперь.
Сейчас, когда многое решали быстрота и натиск, это бы сбило темп нашей стремительной атаки... И подарило врагам дополнительное время осмыслить происходящее, грамотно организовать оборону. Да и ничего фатального в падении добровольца не было… Глубина болота здесь, как я заметил по барахтающемуся в бурой тине оступившемуся бойцу, едва доходила человеку до пояса. Сам выкарабкается и догонит отряд... Главное - нам, остальным, не тормозить! Нельзя позволить ошеломлённому противнику опомниться.
Но... Мы предполагаем, а располагает ходом событий и нашими судьбами, даже в этом, иллюзорном мире, похоже, всё-таки, кто-то другой. И остановиться посреди болота добровольцам, увы, пришлось...
Впереди, в тумане, громыхнул мощный взрыв. Полыхнули и погасли в белёсой пелене бледные языки чёрно-оранжевого пламени… Просвистели над головой стальные осколки. Брёвна под ногами вздрогнули и поднялись на дыбы… А горячая взрывная волна швырнула меня на бегущего позади "Сына гор". Мы оба рухнули в вонючую трясину.
Отплёвываясь от тины, оглохший, копошась и матерясь в болотной жиже, я медленно приходил в себя... Метров шесть мостков впереди, как корова языком слизнула. Из тумана донёсся сдавленный стон... Из-за колокольного перезвона у меня в ушах, он был едва различим.
- Алексей Петрович! - вздрогнул я от собственного предположения.
И, ещё не успев окончательно прийти в себя, поспешил на этот слабый голос... Наш командир с бледными губами, лежал на спине, вцепившись одной рукой в развороченный взрывом край мостков. Красно-бурая от крови, пузырящаяся поверхность болота скрывала почти всё его тело. Мы с товарищами осторожно вытащили раненного... Уложили бережно на брёвна. И ужаснулись...
Дело было дрянь. Обе ноги у "Сбитого лётчика" выше колен оторвало взрывом. Кровь из повреждённых артерий хлестала ручьём... Будь это наяву, командир бы уже, наверное, умер от болевого шока и обильной кровопотери. Но здесь, во сне, и такая смертельная рана, оставалась всего лишь иллюзией. Как для нас, так и для самого пострадавшего... И поэтому, Алексей Петрович, не только продолжал жить, но и оставался пока в полном сознании.
- Ну что ж, принимай командование отрядом, Захар, - скривил лицо, в болезненной гримасе, "Сбитый лётчик". - Как мы и договаривались в лодке... Накаркал я.
Он с трудом приподнялся на локтях, посмотрел на свои кровоточащие культи, с торчащими из них обломками костей, и с досадой произнёс:
- Похоже, ноги - моё самое слабое место! Даже во сне умудрился без них остаться.
Алексей Петрович упал обратно на спину и, скрипнув зубами, выдавил:
- Сам виноват... Увидел, как противник даже часовых не выставил, вот и понадеялся, что и во всём остальном, он такой же ротозей. Недооценил врага... А заминировать подход к базе он, всё-таки, не забыл. Эх! Видел же склад в пирамиде, набитый разными боеприпасами! В том числе - и ящиками с натовскими минами SLAM... Мог бы и догадаться, для чего они бандитам здесь понадобились!
Конец 97 части...