«Ибо хорошо управляемый город есть величайший оплот; в нём всё заключается, и пока он сохраняется, всё цело, а погибает он — и всё гибнет».
Демокрит
Турецкая Республика Северного Кипра. В нескольких километрах на север от Фамагусты у берега одноимённого залива раскинулась своего рода парковая зона. Обширная территория огорожена, вход сюда официально платный (впрочем, цена билета не очень высока). Любопытные туристы приезжают сюда ради фото на фоне живописных развалин. Мамочки с детьми в колясках приезжают подышать свежим воздухом. Ушлые грибники, вооружённые палками из сухого стебля местного мегаукропа, исследуют травяной покров в поисках mantar. Кто-то просто гуляет с собакой. Всё это — ареал разрушенного Саламиса, одного из величайших древних городов острова Кипр.
О реальной исторической и научной ценности данного места из последних сил свидетельствуют облупившиеся с годами таблички. Археологических раскопок здесь, как и на всём Северном Кипре, не ведётся уже добрых полвека, с тех пор, как некогда единая страна трагически разделилась на два независимых мира. Словно параллельные вселенные, Кипр греческий и Кипр турецкий с прохладной вежливостью сообщаются через контролируемую миротворцами буферную зону. И поскольку турецкий Кипр до сих пор носит ярлык «частично признанного» государства, всякая попытка проводить кому-либо раскопки на официально спорных территориях рассматривается как грубое нарушение международных договорённостей. Вот и получилось, что территория древнего города стала чем-то вроде ПКиО. Впрочем, для огромного археологического комплекса это лучше, чем оказаться брошенным на произвол судьбы. Всего несколько лет назад здесь происходила реальная культурная жизнь: на подмостках театра римской эпохи выступали музыканты, балетные группы. Жаль, что из-за пандемии covid эта прекрасная традиция прервалась на неопределённый срок.
1. Начало. Легенды и наука
Предания гласят, что город у обширного восточного залива заложил Тевкр, сын Теламона, царя острова Саламина (ныне территория Греции). Имя этого юноши, как и его сводного брата Аякса хорошо нам знакомы благодаря истории о Троянской войне, которую, в частности, эпично изложил в своей «Иллиаде» Гомер. На войне с троянцами отпрыск царя Теламона и его второй жены Гесионы прославился как искусный лучник:
Кто ж меж троянами первый сражен Теламонидом Тевкром?
Первый Орсилох, за ним Офелест и воинственный Ормен,
Детор, и Хромий, и муж Ликофонт, небожителю равный,
Гамопаон, Полиемонов сын, и могучий Меланипп:
Сих, одного за другим, положил он на тучную землю.
Гомер. Иллиада (перев. Н.И. Гнедича)
Стрелы Тевкра разили так эффективно, что даже громовержец Зевс не выдержал и сломал ему лук, так что наш герой вынужден был взять в руки копьё, чтобы продолжать сражаться. Ко всему прочему, Тевкр был одним из «десантников», проникших за стены Трои, будучи внутри пресловутого дарёного деревянного коня (помните древний мем про вероломных «данайцев»?).
После запутанной истории с самоубийством Аякса царь Теламон отрекается от своего второго сына и запрещает ему возвращаться домой. Тогда удручённый Тевкр присоединяется с товарищами к военной кампании Бела, одного из финикийских царей. Общими усилиями они захватывают Кипр (захват чужих земель всегда был излюбленным способом самореализации для амбициозных правителей). В благодарность за помощь Бел дарит сыну Теламона завоёванный остров, где Тевкр и основал новый город у восточной гавани, назвав его в честь родного Саламина. То ли памятуя досадный эпизод с луком, то ли просто в стремлении заручиться поддержкой владыки Олимпа, в первую очередь Тевкр заложил святилище для Зевса, а себя объявил верховным жрецом храма.
Легенды заманчивы, но не менее занимательны доступные нам научные сведения. Ещё в конце IX века археологи обнаружили следы древнего поселения немного западнее от залива Фамагуста, близ городка Тузла. Последующие раскопки подтвердили: задолго до Саламиса в этом районе существовал город Энкоми — один из ключевых экономических центров островного государства, которое соседние цивилизации в своих письменных источниках называли Алашией (Алазией).
Вероятно, его население было потомками мигрантов из Анатолии (территория современной Турции). Анатолийцы неплохо владели технологией добычи меди и недаром изначально поселились в богатых медными жилами горах Троодоса в начале раннего бронзового века (после 3000 г. до н.э.). С годами Алашия методично завоевала рынок поставок меди в Средиземноморье, успешно продавая мягкий металл ближайшим материковым государствам, — в основном, Египту и Сирии. Успех предприятия во многом обеспечивала судоходная река Педиос. Она берёт исток на склонах Троодоса на юге и, пересекая добрую половину острова на север, сворачивает и открывается прямиком в восточную морскую гавань. По реке частично очищенную медь с рудников сплавляли на кораблях в Энкоми на финальную обработку, откуда готовые медные слитки отправляли судами далее на экспорт по морю. Впоследствии город, как минимум, дважды был разрушен землетрясениями. Кроме того, тектонические сдвиги привели к тому, что русло реки поднялось, заилилось и обмелело, начисто утратив свою судоходность. Процветавшее царство металлургов приходило в упадок. Выжившее после природных и экономических катаклизмов население Энкоми стало перебираться к гавани.
Что касается названия Саламин или Саламис, в действительности оно могло быть связано с прибытием мигрантов с побережья Балкан, Малой Азии (Анатолии) и Эгейского архипелага. Скорее всего, память об освоении Кипра «народами моря», как обобщенно именуем мы их вслед за античными авторами, и отразилась в сказаниях об основании древних городов участниками троянской войны.
2. ...Да несчастье помогло
На переломе эпох от бронзы к железу Кипр был не единственной территорией, где общество переживало политический, социально-экономический и культурный кризис. Его испытывали все цивилизации Ближнего Востока и Восточного Средиземноморья. Крупные землетрясения, длительные засухи и, как следствие, разрушения городов, повсеместный голод и эпидемии принесли свои горькие плоды. В такие мрачные времена отчаявшиеся люди ради выживания нередко выбирают путь вольницы, промышляя насилием и грабежами.
Надо ли говорить, что представители «народов моря», привычные к перемещениям по большой воде, оказались в этом деле особенно успешными? Дорога к кипрским берегам была хорошо известна этим ребятам уже, как минимум, пару столетий. Они быстро смекнули, что «чудо-остров» может послужить отличной перевалочной базой для дальнейшей экспансии на Восток со всеми его богатствами.
Само собой, прибытие агрессивно настроенных гостей с Эгейского моря и Анатолии имело для кипрских городов свои печальные последствия. Однако в перспективе сложившиеся обстоятельства оказали на развитие острова благоприятное влияние. Пока ещё недавно могучие и процветавшие соседние империи разваливались и разорялись набегами «вольных добытчиков» (как назвал бы их Гомер), изрядная доля награбленного добра оседала на кипрских берегах. Превратив остров в свой плацдарм, «народы моря» по факту обогащали его как материально, так и культурно, давали ему новые экономические стимулы. Весьма вероятно, что коренные киприоты, в итоге, не только не противились «понаехавшим», но и охотно сотрудничали с ними, в том числе помогая в восточных морских походах.
Справедливости ради скажем, что далеко не все мигранты жили разбоем. Есть основания полагать, что многие из них мирно осели на острове и ассимилировали с местным населением.
3. Игры престолов
В плане политического устройства Кипр тогда представлял собой что-то вроде содружества независимых государств-городов (наподобие греческих полисов), в каждом из которых был собственный правитель. Число таких царств могло варьироваться в ходе времени, но, судя по письменным свидетельствам, их насчитывалось не менее десяти.
Впрочем, независимость их была относительна и непостоянна. Богатый ресурсами и стратегически выгодно расположенный остров в Средиземном море всегда был лакомым куском суши для могущественных соседей. Способность установить над Кипром своё покровительство для восточной державы было признаком сильной геополитической позиции и, следовательно, авторитета в регионе.
В конце VIII века до н.э. Кипр стал вотчиной Ассирии. Внешнее правление было формальным: царю Саргону II хватало регулярного сбора дани от кипрских вассалов. Последние чувствовали себя прекрасно и соревновались в гонке за роскошью, подражая ассирийскому владыке. Великолепные чаши и кубки, украшения из золота, серебра, бронзы, горного хрусталя и слоновой кости, и прочие предметы «скромного» быта местной аристократии, найденные археологами в так называемых Царских гробницах Саламиса, построенных в те годы, — яркое тому свидетельство.
В эту пору Саламис был одним из самых богатых и процветающих городов на всём Восточном Средиземноморье с космополитической культурой, в которой гармонично сплетались изобильная нега Востока и жизнеутверждающая греческая традиция.
К концу VII века до н.э. Ассирийская империя распалась. На следующие примерно 25 лет на Кипр пришёл новый хозяин — Египет. Правление египтян было суровее и оказало своё влияние на кипрскую культуру. Впрочем, это не мешало киприотам развивать дальнейшие отношения с народами Эгейского моря и при том сохранять определённую самобытность.
К середине VI века до н.э. кипрские цари добровольно подчинились новому владыке — персидскому царю Киру. Не ведали они, что обрекают свой остров на тяжёлое рабство, которое будет длится около двух столетий.
В первые годы персидского правления ситуация не предвещала ничего дурного. Как и во времена ассирийского владычества, кипрским царям вменялось в обязанность вовремя платить дань, а также при необходимости предоставлять в распоряжение персов свои армии. В остальном кипрские города были вольны проводить внутреннюю и внешнюю политику по своему почину. К примеру, царь Саламиса Эвелтон чувствовал себя настолько уверенно на своём троне, что даже стал выпускать собственную монету, показав пример «коллегам».
Ситуация стала резко меняться с момента воцарения в Персии Дария. Тот желал господствовать над всем греческим миром, частью которого, в известной степени, был и Кипр. Жёсткая политика Дария вызвала раскол среди кипрских царей, а с ним и бунтарские настроения со стороны прогреческого лагеря. Правитель Саламиса Горгос предпочитал сотрудничать с персами. Однако его сумел свергнуть родной брат Онесил, вскоре возглавивший вооружённое восстание против персов и покорных им кипрских правителей. Увы, спустя несколько месяцев ожесточённых сражений персы одолели повстанцев и стали «закручивать гайки», опираясь на финикийскую общину острова. Финикийцы были не прочь расширить своё влияние на Кипре и готовы были платить за это лояльностью персидскому режиму.
Трон Саламиса узурпировал финикиец Абдемон. Последствия его правления были плачевны: по свидетельствам современников, всё греческое подавлялось, и некогда славный город стал «варварским». И всё же надежда у саламинцев оставалась. У надежды было имя — Эвагор.
Не исключено, что Эвагор был представителем царской семьи потомков легендарного Тевкра. Узурпатор Абдемон пытался избавиться от соперника, но его планы сорвались: Эвагор сбежал и укрылся в Киликии (территория Малой Азии, ныне Турции), где стал тщательно готовиться к реваншу. Вскоре, вернувшись с войском, он успешно сверг финикийца и унаследовал трон Саламиса на радость его жителям. При этом Эвагор пошёл на хитрость: сразу же официально объявил о своей покорности персидскому царю и, не мешкая, выплатил ему надлежащую дань, пока «наверху» не спохватились.
Политические амбиции Эвагора I простирались куда дальше Саламиса, и даже за пределы острова: в перспективе он мечтал объединить всех греков под властью афинян и сделать Кипр самым восточным форпостом греческого мира (в XX веке похожая идея ляжет в основу парадигмы «энозиса» — объединения Кипра с Грецией, что приведёт к своим драматическим последствиям). Но для начала он хотел защитить родной город от посягательств чужеземцев — укрепить его стенами, сформировать эффективную армию и флот.
Эвагор оказался не только хорошим «менеджером», но и блестящим дипломатом, виртуозно лавируя между политическими интересами Афин и персидского царства во имя своего грандиозного проекта. Не вызывая серьёзных подозрений у персов, он заручился поддержкой афинян и сумел взять под свой контроль значительную часть острова. Успех его предприятия так вскружил голову Эвагору, что он даже осмелился чеканить золотую монету не по персидскому стандарту, подчёркивая свой независимый статус. Параллельно он первым официально ввёл на Кипре греческий алфавит, который должен был сменить традиционное кипрское слоговое письмо.
Что касается Саламиса, при Эвагоре город сделал мощный рывок в культурном развитии. Сюда приезжали греческие философы и поэты, здесь трудились афинские скульпторы. В свою очередь, одаренные киприоты уезжали в Афины изучать науки (например, Эвдем, друг Аристотеля и ученик Платона).
Всё же, несмотря на выдающиеся лидерские и дипломатические способности, Эвагору I не было суждено осуществить свои колоссальные планы до конца. Внутренние разногласия среди афинян, с одной стороны, и сопротивление части кипрских царей, с другой, перетянули таки чашу весов в пользу Великого Царя Персии. Если не вдаваться в детали, потерпев поражение, Эвагор отбросил гордыню и договорился о сохранение своего статус-кво как правителя Саламиса на правах персидского вассала.
Спустя 7-8 лет Эвагор умер — то ли своей смертью, то ли будучи убитым вместе со своим сыном Пнитагором. Тем не менее, история царя Эвагора I стала одной из славных страниц летописи древнего Кипра.
4. Александр Великий, войны диадохов и остров раздора
Ярчайшие страницы в мировой истории первой половины 4-го века до н.э., несомненно, были связаны с бурной деятельностью Александра Великого.
Сменив на троне Македонии погибшего отца Филиппа II, 20-летний царь (между прочим, воспитанник философа Аристотеля) вскоре обнаружил не только далеко идущие политические амбиции, выдающиеся лидерские качества, но и недюжинный талант полководца. Всего за каких-то десять лет (доли секунды в историческом масштабе!) он с триумфом прошёл от Эгейского моря до Индии: сокрушил Персидскую державу, подчинил Сирию, Палестину, Египет и всю Среднюю Азию. Создав таким образом новую империю, Александр на этом не успокоился и помышлял о завоевании Аравийских земель.
Однако десять лет жизни, проведённые в военных походах, нервное истощение и возрастающее пристрастие к алкоголю пагубно сказались на здоровье молодого императора: за несколько дней до начала выступления на Аравию Александр заболел. Смерть пришла к нему в возрасте 32 года и восемь месяцев. Имя преемника император официально так и не объявил. Номинальным наследником престола считался слабоумный побочный сын Александра Филипп III, второго по очереди наследника носила в чреве царица Роксана. Словом, отличная почва для начала смуты. Но об этом чуть позже.
Кипрские правители встретили появление на политической арене Александра с большим воодушевлением: все понимали, что перед ними — неординарная личность, которой суждено изменить ход истории. Грекокипрские цари видели в нём собрата и освободителя от гнёта персов, и даже царь Китиона финикиец Пумиатон поспешил выказать своё уважение, прислав Александру в подарок меч особой работы. В решающих битвах с персами греческие цари Кипра внесли свой серьёзный вклад, за что были вознаграждены впоследствии, получив титулы сатрапов в провинциях новой империи, высокие назначения и иные щедрые дары.
Кипр стал частью Македонского царства. Казалось, это было лучше, чем находится под пятой персидской династии Ахеменидов. Однако мирная жизнь на острове длилась недолго, впрочем, как и во всей великой Македонии. Недовольство среди военных, греческие восстания, нападения на северные провинции кельтов и без того расшатывали политическую стабильность империи на фоне отсутствия реального наследника трона. В то же время стремление сатрапов к автономии, идущее вразрез с линией укрепления централизованной власти со стороны регента Пердикки не могло не привести к конфликту интересов среди бывших соратников Александра — диадохов, которые контролировали ключевые территории царства. В конце концов, скрытое противостояние преемников покойного императора переросло в открытую борьбу за передел областей влияния. Эта серия междоусобных войн продолжалась более 40 лет, завершившись распадом империи на несколько отдельных государств.
В этом контексте Кипр стал объектом притязаний двух могущественных диадохов — Птолемея I Сотера, властвовавшего над Египтом, с одной стороны, и Антигона I Одноглазого, контролировавшего земли Малой Азии, с другой. Стратегически выгодно расположенный остров, богатый древесиной и медью — желанная цель для претендента на владычество в Восточном Средиземноморье.
Кипрские цари также разделились на два лагеря: Саламис, Пафос, Солой (Соли) и Аматус выступили на стороне Птолемея, в то время как Китион, Эапет, Марион и Кирения решили поддержать Антигона. Тогда Птолемей послал своего брата Менелая с мощным войском, чтобы усмирить непокорные ему кипрские царства. Из четырёх царей сопротивляться стал только Пумьятон в Китионе, за что и поплатился: самого финикийского царя убили, храмы Китиона были сожжены, и финикийской династии на Кипре был положен конец.
Птолемей не церемонился с «контрой»: Марион сравняли с землёй, его жителей перевезли в Пафос, а Китион, Эапет и Кирению передали в распоряжение саламинскому царю Никокреону. Сам правитель Саламиса был провозглашён военным губернатором, или стратегом острова. (Последнее вызвало, мягко говоря, недоумение у Менелая, который сохранял аналогичный титул.)
5. Последний король Саламиса + два с половиной века галопом
Никокреон продолжал политику своего давнего предшественника Эвагора I, также активно развивая культурные и экономические связи с греческим миром. Современники отзывались о нём как о весьма достойном правителе, чью доблесть и добродетели высоко ценили даже враги. Однако судьба уготовила ему и его семье тяжкое испытание.
Как-то Птолемею нашептали, что Никокреон якобы заключил сделку с Антигоном Одноглазым и что вместе они замышляют его свержение. Ревнивый Птолемей охотно поверил доносу и послал на Кипр двух полководцев Аргея и Калликрата, чтобы разобраться с предателем. Вскоре Саламис был успешно осаждён (помощь Менелая пришлась весьма кстати), после чего Никокреону предложили добровольно уйти из жизни, чтобы сохранить остаток чести. Не сумев предоставить доказательства своей невиновности, царь был вынужден покончить с собой.
Жена Никокреона, узнав о смерти супруга, немедля убила своих незамужних дочерей, а невесток убедила совершить суицид — никто не должен был попасть в руки палачам. После этого братья Никокреона закрыли ворота дворца изнутри и подожгли его. Так трагически окончила своё существование семья последнего царя Саламиса.
После смерти Никокреона Саламинского, а позже и царя Пафоса Никокла у Менелая на Кипре больше не осталось сильных политических конкурентов. Такое укрепление положения на острове наместника Египетского царства здорово обеспокоило Антигона Одноглазого. Решив, что пришло время взять реванш, он посылает значительные силы во главе со своим сыном Деметрием. Несмотря на серьёзное сопротивление островитян и подоспевшую помощь от Птолемея, военная кампания Деметрия завершилась успехом. Следующие 12 лет сын Антигона благополучно правил Кипром, пока Птолемей, воспользовавшись удобным моментом, не отвоевал остров обратно.
С тех пор Кипр практически 250 лет развивался как часть Египетского царства. При этом Саламис фактически играл роль кипрской столицы — как в политическом, так и в культурном смысле. Здесь располагалась «администрация» острова во главе со стратегом, который по совместительству также выполнял обязанности первосвященника (архиерея) и командующего флотом (науарха). И здесь же находилась штаб-квартира секретариата Гильдии театральных актёров острова.
Территориальная принадлежность эллинистическому Египту ничуть не мешала Кипру укреплять давние связи с греческим миром. Греческую культуру и образование активно продвигали местные философы, поэты, историки и врачи. Кипр входил в список участников Панафинейских и Олимпийских игр. Известный греческий философ-стоик Зенон Китионский был уроженцем Кипра. И если раньше в Саламис приезжали работать художники из Афин, теперь уже видные скульпторы Саламиса уезжали в греческие города.
Между тем, царство Птолемеев постепенно стало увязать во внутренних противоречиях и дворцовых интригах на фоне нарастающего политического влияния Рима.
6. Как пираты и пара монет решили судьбу Кипра
В 67 г. до н.э. у берегов Кипра киликийские пираты захватили римского легата Публия Клодия Пульхра. Пленение представителя римской знати с целью получения выкупа было тогда традиционной практикой для средиземноморских флибустьеров. Римский легат попросил о помощи царя Птолемея Кипрского (в I веке до н.э. титул стратега на острове утратил своё прежнее значение). Однако Птолемей ответил Публию презрением, передав только два таланта. Видимо, пираты были в шоке, став свидетелями таких отношений. Они побрезговали принять пару жалких монет и отпустили патриция бесплатно. Но Публий Клодий крепко запомнил, во сколько кипрский царь оценивает его жизнь. Оказавшись в сенате, Пульхр первым делом предложил законопроект о присоединении Кипра к Римской империи. Идея была встречена благосклонно, поскольку отлично вписывалась в далеко идущие планы Рима. В 58 г. до н.э. первый проконсул Рима Марк Порций Катон объявляет Кипр частью римской провинции Киликия.
Власти Египта на тот момент были уже совсем беспомощны, чтобы всерьёз возражать римлянам. Зато Птолемей Кипрский в ответ на предложенные ему в утешение почести и подарки гордо отказался сдавать остров и предпочёл самоубийство позору.
Царская сокровищница была конфискована. Часть богатств была распродана за 7000 талантов, остальное Катон вывез в Рим. Что характерно, среди увезённых им сокровищ была статуя философа Зенона, работы которого проконсул изучал с большим интересом.
Примерно 30 лет после аннексии Кипра Римской империей остров был предметом вялотекущих тяжб между Римом и остатками династии египетских правителей. В 47 г. до н.э. влюблённый Марк Антоний передаёт Кипр и часть Киликии Клеопатре. Как известно, счастье этой романтической парочки длилось недолго. После падения египетской Александрии, в 30 г. до н.э. Кипр окончательно вошёл в состав римского государства. Административно остров разграничили на четыре округа: Пафос, Саламис, Аматус и Лапетос. Функции столицы были переданы Пафосу.
Но, даже утратив административно-политическое значение, Саламис по-прежнему оставался богатейшим из кипрских городов. По подсчётам исследователей, его население могло составлять порядка 350 тыс. человек. Среди них были греки, римляне и люди с Востока, — в основном, евреи. Последние обосновались в Саламисе ещё в первой половине I века до н.э. и занимались, как правило, торговлей медью. В городе действовало несколько синагог (как и многие постройки, сегодня они скрыты под толщей земли).
Связанная с другими портовыми городами острова прибрежными и сухопутными маршрутами, гавань Саламиса была важнейшим портом Востока. Отсюда на экспорт вывозилось большинство кипрского товара. Особенно ценными среди них были медь, древесина и кукуруза.
Культурная жизнь горожан представляла сплав греческой и романской традиций. Юноши воспитывались в гимнасии, где изучали базовые науки и занимались спортом. Действовал классический театр. Работали просторные бани, в амфитеатре проводились гладиаторские бои. Галереи гимнасия и театра украшали статуи греческих богов и героев наряду с фигурами римских императоров.
Собственно, культурный центр Саламиса располагался в его северной части, которая и сегодня притягивает взоры туристов в первую очередь. Древний амфитеатр и стадион сокрыты от нас толщей песка и зарослями, но мы можем прогуляться по ступеням театра, полюбоваться остатками колоннад гимнасия. Если же пройти немного дальше на восток, откроется вид на агору — центр общественно-политической жизни города. Среди густой травы угадываются обозначенные обломками колон контуры большой вытянутой площади, которая упирается в развалины храма Зевса. А чуть в стороне можно обнаружить частично раскопанные стены небольшого здания — всё, что осталось от виллы, где когда-то жила семья зажиточного римлянина.
7. Новая эра — новая вера. Расцвет и падение Констанции
Начало нашей эры (отсчёта времени от Рождества Христова) стало периодом серьёзнейших испытаний для кипрских городов, и для Саламиса в особенности.
В 117 г., в период Второй иудейской войны, Саламис здорово пострадал от восстания местных евреев. Захватив город, вооружённые иудеи под предводительством Варнавы (не путать с одноимённым апостолом) и Артемиона перерезали и казнили примерно 240 тыс. греков и римлян. На эту жестокость римские полководцы ответили симметрично: восстание было подавлено с большой кровью, после чего евреям под страхом казни было запрещено селиться на острове. Этот запрет действовал примерно до III века.
IV век был отмечен для Кипра новыми потрясениями, на этот раз сейсмическими. Самые разрушительные землетрясения произошли в 332-342 годах. Особенно пострадали Курион, Пафос и Саламис.
Греческий историограф Малалас писал: «Саламис, город на Кипре, пострадал от землетрясения, вызванного гневом Божьим, и большая его часть погрузилась в море, а остальная была брошена на землю».
Римский император Констанций II щедро выделил средства на восстановление кипрских городов. Мало того, жителей Саламиса он освободил от уплаты налогов на четыре года (видимо, Рим придавал большое значение важнейшему кипрскому порту). Фактически город был выстроен заново и был назван Констанцией в знак признательности императору.
Римское государство на тот момент уже не было прежним. Ещё в годы правления Константина Великого (отца Констанция II) господствующей религией Рима было объявлено христианство. Многобожие и жизнелюбие греческого и восточного язычества отныне официально вытеснялось строгостью и аскетизмом новой веры. А после раскола Римской империи и образования Византии Констанция, как некогда Саламис, получила статус столицы Кипра.
Новый город значительно отличался архитектурой от своего предшественника. Были построены две базилики — Агиос Епифаниос и Кампанопетра. Остатки языческих сооружений остались за пределами городских стен. Впрочем, это не помешало перестроить разрушенные бани гимнасия и театр: первые перепрофилировали под городские бани, а на сцене второго ставились пантомимы — самый популярный в то время вид театрального искусства. Мраморные статуи языческих богов также пошли в дело: их выставили в качестве украшений интерьера в общественных местах, предварительно изуродовав, дабы их слишком чувственный вид не смущал мирян.
Хотя город Констанция не мог потягаться с древним предшественником ни площадью застройки, ни великолепием, у него были все шансы стать новой жемчужиной острова. Увы, надежды на развитие города оборвались в VI веке с появлением арабских захватчиков. Весной 647 г. сирийский эмир Моав напал на Кипр с войском из 1700 кораблей. В первую очередь он захватил столицу. Резня, насилие, грабежи, пожары и разрушения продолжались, пока до головорезов не дошла весть о скором прибытии мощного византийского флота.
Шесть лет спустя, в 653 г., когда выжившие жители Констанции едва стали возвращаться к нормальной жизни, Моав снарядил новый поход на Кипр. Как и в прошлый раз, главный удар пришёлся на столицу, только теперь оказался для неё роковым. Констанция был совершенно разграблен, от города не оставили камня на камне. Чудом уцелевшие горожане постепенно стали перебираться вдоль берега южнее, в сторону эллинистической Арсинои. Так было положено начало городу Фамагуста. Но это уже совершенно другая история.
Напоследок
Не так-то просто рассказать об истории города, включающую несколько тысячелетий, уложившись в десяток страниц. Невозможно рассматривать историю Саламиса в отрыве от истории Кипра, также как нельзя понять историю этого потрясающего острова вне контекста истории. как минимум, Средиземноморья и Ближнего Востока. Уберите этот фон, и ваш взгляд увидит только интересные места для селфи, занятные черепки и, в общем-то, бесполезные груды камней.
Но даже при таком поверхностном взгляде не стоит забывать: всё, что здесь доступно нашему взору сегодня — лишь малая верхушка археологического айсберга.
Не будем загадывать, как скоро наступит день, когда учёные снова получат право ступить на эту землю. Одно можно сказать наверняка: им будет чем заняться. И хотя об истории древних кипрских городов нам уже известно немало, сколько ещё удивительных тайн предстоит отрыть открыть!