(продолжение)
11.
Виктору последнее время совсем не спалось. После того, как Александру прямо с работы увезли в больницу, само понятие «покой» окончательно перестало для него существовать…
А ведь ничего не предвещало такого поворота. Ксанка в последнее время всегда была такой весёлой и позитивной. Да она, в общем-то, всегда была такой, если бесконечные проблемы Виктора не захлёстывали её, что называется, «с макушкой»…
«Это всё из-за меня! Из-за меня!», - крутилось в голове у Виктора, - «Это я своим вечными страхами и нытьём довёл её до такого состояния, что у неё начались проблемы с сердцем!»…
Он налил себе рюмку водки, тут же осушив её, и поморщившись…
К спиртному Виктор был не приучен. Но сейчас это было необходимо, чтобы хоть как-то успокоиться.
То, что муж был равнодушен к алкоголю, всегда очень нравилось Ксанке. Видя иной раз, как её родной отец приходил домой пьяный, а то, иногда, и неизвестно где ночуя, и пропадая по 2-3 дня, а так же, видя, как переживает, не находя себе место ее мама, 12-ти летняя Ксанка дала себе зарок: «Всё! Мой будущий муж будет ненавидеть алкоголь!». Так и случилось…
Витя рос тихим, любознательным, очень ласковым мальчиком, окутанным родительской нежностью и заботой. Он был поздним у родителей, Надежды и Алексея Романовых. Они оба преподавали в университете. Долгожданный сын появился у них, когда им уже было около сорока. Старшей их дочери, Наташе, на тот момент, было уже 14 лет…
Наташка была всегда обижена на родителей за то, что Витьке отдается столько любви и ласки.
Она еще это могла кое-как понять, когда братик еще был в пелёнках, или когда он еще только ходил пешком под стол, но когда Витька уже подрос, и ему стало уже больше 6 лет!…
Вот тут она тут же, вспомнив себя в таком возрасте, начала упрекать мать за то, что своему Витеньке она никогда не дает подзатыльников, а вот ей, в таком же возрасте, отвешивала их периодически. Да и просто даже на ласку, как казалось Наталье, родители для неё были куда скупее, чем для маленького брата…
А вот, если почти взрослая, 18-ти летняя Наташа, вдруг решалась поругать набедокурившего что-нибудь 4-х летнего братика, или слегка шлёпнуть его по попе, то родители тут же вставали на его защиту: «Наташ, ну маленький же он еще. Ты уж взрослая девушка. Сказала бы ему просто, что так нельзя, и всё. А кричать на него и бить, не к чему».
Всё это Наташку еще больше злило и на родителей, и на брата, которому достаётся все их внимание и забота…
Витька, часто обижался на свою старшую сестру за то, что она пытается его «строить по струнке»…
А папа с мамой, они не такие, они добрые и ласковые… Эти разногласия так и прошли темной полосой по всей жизни брата и сестры. И по сей день Наталья так и не может простить, даже ныне покойных родителей за то, что брата они всю жизнь любили больше, чем её. Она даже на могилу к ним почти не ходила, и не ухаживала за ней. Всё делали только Виктор с Александрой…
Виктор сильно досадовал на сестру за подобное отношение к памяти родителей. Поэтому общаться с ней они стали редко и не очень охотно, будто какая-то «черная кошка» между ними пробежала через всю их жизнь…
А сейчас Виктору было очень тяжело. И надо бы с кем-нибудь поделиться своей болью, как он раньше всегда легко делал это с Александрой…
Только теперь его болью была она сама… «Как она там, в больнице?! Что с ней будет? Сумеют ли вытащить её врачи?!» - все эти вопросы сейчас эхом проносились в его голове. Виктор почти не спал ночами…
Он крутил в руках мобильник… «Позвонить, не позвонить Наташке? Сестра всё-таки... А с другой стороны, ну что она в этой ситуации мне посоветует?... Разве что, скажет чтоб я крепился, дескать, на всё воля божья? Так я и без неё это знаю. Нет, не буду я Наталье звонить и выслушивать её «прописные истины». Как-то не очень хочется»…
В его голове постоянно всплывали моменты их жизни с Александрой. Он всегда старался быть с ней заботливым и ласковым мужем. Ксанке всегда нравилось, что он у нее такой. Она многое прощала Виктору, а он многое прощал ей. Она знала, что идеальных людей не бывает, у каждого свои «тараканы в голове», но их «таракашки», как она всегда говорила, умеют договориться между собой, и жить мирно…
Сейчас он с тоской вспоминал эти образные сравнения своей жены. Она вообще всегда мыслила и говорила образно. Еще и этим она была для него уникальна и неповторима…
«Кому же я могу излить всю свою боль, все свои страдания?»…, - Виктор то садился на диван, то ходил из одной комнаты в другую. Старая, 17-ти летняя кошка Люся ходила за ним по пятам, жалобно мяукая. Если Виктор садился на диван, она залезала к нему на колени и вопросительно заглядывала в глаза. Её навязчивое мяуканье теперь не раздражало Виктора, как это иногда бывало раньше, когда он приходил сильно усталым с работы. Сейчас же, наоборот Люська создавала своему «папе» ощущение, что он всё-таки не совсем один…
«Люсенька, кисонька моя, наша «мама» обязательно выздоровеет, и мы снова будем все вместе!»… Он взял кошку на руки, прижал к себе, уткнувшись лицом в её мягкую, шелковистую шерстку, и, наконец, дал волю слезам.
Все равно, кроме Люськи его сейчас никто не видит. А она, хоть и кошка, но зато какая умная и понятливая. За долгие годы жизни с ними, она многое успела перенять и от его любимой Ксанки, и от него…
Виктор опять взял в руки мобильник… «Ксанушка» - нажал он на дисплее нужную кнопку…
«Витюша, как вы там без меня сейчас с Люсенькой?», - послышался в трубке, такой нежный, чуть низковатый, и такой бесконечно родной голос жены.
«Ксанушка, девочка моя любимая! Выздоравливай скорее, я так по тебе соскучился. Как ты себя чувствуешь? Я завтра к тебе приду. Что тебе принести, моя любимая?», - нежно говорил ей Виктор.
«Ничего не нужно, Витюша, всё, что нужно пока есть. Вы с мамой отдохните хоть немножко. Мне уже лучше, так и передай маме. Завтра, я сама тебе, мой хороший, позвоню, и маме тоже»,… - Александра старалась говорить как можно четче и убедительнее, чтобы ни у Витьки, ни у мамы, ни у подруг, звонивших ей, не было и тени сомнения, что она идет на поправку. Но сама Александра, шестым чувством, которое её никогда не обманывало, догадывалась, что это её последние дни на Земле, хоть она и всячески гнала от себя подобные мысли…
Для Виктора звучание её голоса было каким-то бальзамом на его израненную душу, но чувство тревоги за любимую так и не покидало его.
«Ксанка, она вся в этом: если она даже и сильно болеет, но ей, вдруг самую чуточку ей стало лучше, то она уже говорит, что у нее всё великолепно. Нет, она никогда не ноет по поводу своих недугов, как это часто делаю я. Даже, если это такая опасная и грозная болезнь, она всё равно не заострит на ней внимания близких людей»…
12.
Ужасное известие настигло Виктора утром, когда он, как всегда собирался на работу. Ему на мобильник позвонили из больницы: «Виктор Алексеевич, мужайтесь, Ваша жена Александра Владимировна умерла сегодня, в 5 часов утра… Нам очень жаль. Мы делали всё, что могли»…
Виктор долго не мог выдавить из себя ни слова, находясь в глубоком ступоре... «Ксанушка, родная моя, как же так?! Мы ведь только вчера вечером с тобой говорили по телефону, я чувствовал, ощущал тебя, как будто ты рядом. Да я и сейчас до сих пор это ощущаю,…а ты уже так далеко от меня»…
Слезы лились градом по его худощавому лицу. Кошка Люся, притихла в углу комнаты, не смея подойти к любимому хозяину, будто бы тоже была в ступоре. Она лишь смотрела на него не мигающими, широко раскрытыми глазами… Животные всё понимают и чувствуют. За это их так и любил Виктор…
Но, не смотря на неимоверную душевную боль, поглотившую его полностью, и абсолютное нежелание жить дальше, Виктор понимал, что нужно как-то действовать дальше. Нужно найти в себе силы сообщить о случившемся горе тёще, родственникам, друзьям, коллегам Александры… Но как? И с кого начать? Звонить Галине Егоровне? Так он сейчас просто не в состоянии с ней говорить, поскольку чувствует себя виноватым не только перед Александрой, но и перед ней тоже… Звонить коллегам Ксаны?... Да, пожалуй, но потом. Ведь у них рабочий день начинается так же, как и у меня, в 9 утра, а сейчас только 7…
«Позвоню, может для начала Валерии, ведь она лучшая подруга Ксаны», - решил он…
«Лера, доброе утро, если конечно я могу так сейчас говорить..», - каким-то потусторонним голосом начал Виктор…
«Вить, привет. Это ты? Что случилось, почему у тебя такой голос?! Что-то с Ксаной?! Говори, не молчи, пожалуйста!», - почувствовав не ладное, умоляла его Лера.
«Да, случилось… Сегодня рано утром, в больнице… Ксанушка моя… Её больше нет с нами!», - дальше он не мог выдавить ни единого слова от подступившего к горлу кома…
«Витенька, не клади, пожалуйста, трубку. Я всё поняла, я убита этим не меньше тебя. Говори, что нужно сделать?», - почти уже навзрыд плача, сказала Лера.
«Лер, не знаю даже, как тёще сообщить о таком горе. Она не переживет, да и мне наверно просто плюнет в глаза, ведь это я, я во всем виноват!».
«Вить, не казнись! Мужайся, пожалуйста. Мы сейчас с Колей к тебе приедем домой. А Галине Егоровне я сейчас сама позвоню, или Колю попрошу, а то я тоже боюсь не сдержаться и разревусь опять в трубку. Мужайся, мой хороший!»
«Спасибо тебе, Лер», - Витя повесил трубку. Впервые за долгое время, он не противился, что сейчас к ним в дом придут «посторонние» люди, как это бывало с ним раньше. После смерти его родителей он был категорически против любых гостей, за исключением, пожалуй, только тёщи…
****
(продолжение следует)
С вами была Лучезара Залесская