Шах Исмаил I из династии Сефевидов занимает основополагающее положение в иранской и азербайджанской истории. Он впервые за многие столетия объединил Персию и Кавказ, ввел шиитскую ветвь ислама на государственном уровне и потому по праву считается родоначальником сразу двух современных государств.
Исмаила описывают, как человека приятной внешности с рыжими волосами и светлым лицом. Есть весьма ненулевая вероятность, что этому он обязан своей греческой бабке Федоре, которая в свое время считалась одной из первых красавиц востока. Знали о ней и на западе – благодаря венецианцам в Европе возникло предание о принцессе, ждущей спасения в далеком горном замке. Сейчас эта легенда считается частью идеологической подготовки при организации очередного крестового похода против турок-османов.
После захвата крестоносцами Константинополя и основания Латинской империи в 1204-м году на периферии греческого мира возникли независимые православные державы, претендующие на восстановление Византии. Одна из них в конечном счете вернула город, однако, не смогла добиться повиновения окраин.
Поэтому следующие столетия на востоке существовала Трапезундская империя, ограниченная небольшой горной долиной. Очень рано ее правители столкнулись с внешней опасностью, а потому стали выдавать своих княжон и принцесс за противостоящих османам тюркских вождей.
Феодора Великая, на востоке известная, как Деспина-хатун, была дочерью Иоанна IV из династии Комнин – одного из последних трапезундских императоров. Он и сам носил прозвище Калоиоанн, что означает «красивый Иоанн». Что касается матери, то она доподлинно неизвестна. Но этот правитель был женат дважды – на некой тюрчанке и на дочери грузинского царя.
Понимая, что после падения в 1453-м Константинополя его государству долго не выстоять, император организовал брак принцессы с падишахом Ирана Узун-Хасаном, лидером тюркской державы Ак-Коюнлу и единственным достойным соперником османов. С помощью Трапезунда иранские тюрки намеревались заключить союз с западным миром и получить огнестрельное оружие и пушки от Венеции.
Феодора славилась, как красавица – из-за этого, а не по государственным мотивам, лидер Ак-Коюнлу согласился на этот брак. После свадьбы она сохранила христианскую веру и прибыла к мужу в сопровождении греческих священников – им даже разрешили строить в Иране православные храмы. Узун-Хасан отправил послание османскому султану Мехмеду Завоевателю с требованием оставить в покое трапезундских греков и никакой дани с них не брать.
Но покоритель Константинополя ответил тем, что взял город, а не только дань. С 1461-го года, через три года после громкой свадьбы, Трапезундской империи не стало. Ак-Коюнлу отправили свои войска, но потерпели поражение – оружие от венецианцев так и не поступило.
Несмотря на то, что после падения последнего осколка Византии в браке больше не было политического интереса, Феодора имела немалое влияние при дворе. Она попыталась вернуть пленных родственников, но Мехмед воспользовался ее письмом, как предлогом для их последующей казни. Тем не менее, греческая принцесса оказала содействие в отношениях с Венецией, армянами, грузинами и молдавским господарем Стефаном. Ее статус при дворе еще больше вырос, когда у нее появился сын. Также, у Феодоры было трое дочерей.
В 1478-м году Узун-Хасана не стало. И его сыновья начали борьбу за трон. Первым делом они расправились с сыном Феодоры, но ее саму не тронули. Вероятно, по той причине, что одна из дочерей Феодоры была выдана за Гейдара, шейха влиятельного духовного ордена Сефевийе.
Сама вдова с двумя оставшимися дочерями бежала к своему зятю, а затем перебралась оттуда в Дамаск. Через некоторое время она ушла там из жизни. А вот одна из ее дочек прожила достаточно долго, чтобы увидеть, как ее племянник Исмаил, сын Гейдара, в 1500-х годах захватил Азербайджан и Персию. Известно, что она хотела ехать к нему, но не известно, доехала ли.