Послание президента России Федеральному собранию Российской Федерации больше всего напоминало презентацию шестилетнего плана. Сам по себе такой формат обусловлен выборами – президент представил свою программу. Но это вполне может оказаться новый (точнее – хорошо забытый старый) формат стратегического планирования развития страны
Впрочем, мы бы сейчас хотели обратить внимание вовсе не на это.
Не смотря на всеобщие ожидания, президент практически ничего не сказал ни о внешней политике, ни о ходе СВО, ни даже о военной реформе и развитии оборонно-промышленного комплекса. Только в преамбуле и только в самых общих выражениях – без конкретики.
Перечислим основные месседжи президента:
- В этом году исполняется 10 лет легендарной "Русской весне".
На самом деле слова чуть ли не революционные, поскольку ранее словосочетание "Русское весна" в официальных выступлениях не упоминалась, был введён термин "Крымская весна", имевший чисто бюрократический характер.
Использование этого термина выводит события 2014 года за пределы Крыма и даже за пределы освобождённых территорий: "Русская весна" – не только Донецк и Севастополь, но также Харьков и Одесса.
- Донбасс и Новороссия.
Термин "Новороссия" тоже на какое-то время выпал из официального оборота, но сейчас вернулся. Из контекста следует, что имеются в виду две области российской Таврии, но само слово по своему значению выходит далеко за их пределы – опять же, от Харькова до Одессы.
- Не мы начали войну на Донбассе, но мы сделаем все, чтобы её закончить, чтобы искоренить нацизм.
А тут посыл совершенно обратный, сужающий территориальные рамки СВО – это уже просто война в Донбассе, хотя, например, пресловутое украинское контрнаступление происходило именно в Таврии.
Впрочем, совершенно очевидно, что задача искоренения фашизма операциями только в Донбассе не решается.
Относительного основного социально-экономического содержания послания, то там говорится о моментах слишком общих, Донбасс и Новороссия упоминаются как сложные регионы с плохо развитой инфраструктурой – наряду с Севером и Дальним Востоком. Причём и тут присутствуют недоговоренности. Например, говоря о транспорте президент упомянул новые автодороги до Казани и Сочи, но не упомянул о реализуемом сейчас проекте транспортного кольца вокруг Азовского моря. Хотя задача, как представляется, более масштабная, чем строительство скоростной железнодорожной ветки до Санкт-Петербурга, не говоря о потенциале Московских центральных диаметров…
Таким образом, мы имеем несколько сигналов, которые не поддаются однозначной трактовке.
Общий смысл сказанного президентом относительно Запада (точнее – "так называемого Запада с его колониальными повадками") сводится к тому, что доверять ему не стоит, главным образом потому что его представители бредят. А вообще было сказано, что попытки новой интервенции в Россию грозят масштабным конфликтом с применением ядерного оружия (это, надо думать, ответ на инициативу Макрона), но Россия готова к диалогу со всеми странами по созданию нового контура равной и неделимой безопасности в Евразии.
Т.о. мы возвращаемся к "Мюнхенской речи" 10 февраля 2007 года, но не только – начало СВО было связано именно с тем, что Украина стала территорией, с которой исходит угроза безопасности России. Однако о территориальных пределах российских интересов в регионе и об очертаниях мирного урегулирования ничего сказано не было.
Единственно, что можно сказать совершенно определённо – послание в основном излагалось таким образом, как будто война уже кончилась. Много говорилось, например, роли новой элиты, которую должны сыграть ветераны СВО, но дело в том, что они роль эту, в основном, могут сыграть только после окончания боевых действий.
Тут, правда, речь идёт о констатации очевидного факта – Украины на шесть лет войны не хватит, соответственно и пятилетний план нелогично оформлять с учётом конфликта, который по самым пессимистичным прогнозам будет разрешён в 2025 году.
Василий Стоякин