«Человек, вступивший на путь врача, должен быть носителем высоких морально-этических качеств. Молодому врачу приходится держать всю свою жизнь два основных экзамена: испытание успехом и испытание неудачей. Первый грозит самообольщением, второй — капитуляцией духа. Стойкость перед лицом этих испытаний зависит от личности врача, его идейных принципов, убеждений и нравственных идеалов. Ведь важно не только искусство распознавания и лечения болезней, но ещё и умение проникать в душевный мир больного. В этом и выражается истинный гуманизм врача».
И. А. Кассирский (известный терапевт, гематолог, академик Академии медицинских наук СССР)
В медицине с равным успехом трудятся представители обоих полов, но всё же, если проанализировать состав коллектива в любом медучреждении, мы заметим, что в нём преобладают женщины. Так уж сложилось, что среди участковых врачей, например, районных поликлиник, мужчины встречаются реже, а профессия медсестры и вовсе считается чисто женской. В фельдшерских бригадах скорой помощи тоже, как правило, преобладают представительницы слабого пола. Добрая и заботливая, умная и сильная, терпеливая и решительная – вот неполный портрет женщины-доктора. Сегодня, я как раз хотел бы рассказать о таком докторе, ветеране Лебедянской медицины, Вишневской Людмиле Дионисовне.
(Вспоминает Вишневская Л. Д.)
Родом я из столицы солнечного Дагестана, родилась в Махачкале осенью 1937 года. Моё детство и юность прошли в этом красивом и уютном городе, с фонтанами и пышной зеленью, на берегу Каспийского моря. После окончания средней школы я прошла обучение в медицинском техникуме (училище), потому что поступление в институт провалила. Но училище я закончила с отличием, и всё же поступила в Дагестанский государственный медицинский институт на специальность врач общей практики (терапевт).
Многие спрашивали, почему я выбрала медицину? Отвечу. Мне с детства хотелось помогать людям, животным, лечить их. Где-то в душе я глубоко сострадала больным, когда видела таких. Сначала, я решила учиться на ветеринарного врача, но моя мама смогла переубедить меня, и то, что я в итоге стала врачом-терапевтом во многом её заслуга. Обыкновенному человеку, возможно, не совсем понятно, почему люди выбирают профессию медика, но в том-то и дело, что медицинские работники - не совсем обычные люди, они выбрали свою профессию сердцем, и как бы тяжело им потом, ни приходилось, ни один из них уже не сойдет с выбранного пути. Взять, к примеру клятву Гиппократа – ведь это не что иное, как для военного человека присяга. Если он нарушает ее – он становится предателем Родины. Это – честь, достоинство и внутренние ориентиры в профессии медика.
Замечу, что ранее в нашей семье никто с медициной связан не был – у мамы семь классов образования, у папы три класса сельской школы, они были обычными рабочими. Только много позже, моя младшая сестра, так же, как и я в своё время, поступила в тот же мединститут и закончила его по профилю врач-стоматолог.
После окончания мединститута, в 1963 году по распределению я приехала в город Липецк, и облздравотдел меня направил работать участковым врачом в село Шовское Лебедянского района.
Сельская больница располагалась в бывшем помещичьем доме, и вся его усадьба относилась к больнице, а это большой парк, и различные надворные хозпостройки, времянки. Больница была рассчитана на 25 коек. Со мной работали фельдшер, акушерка и несколько медсестёр – люди уже с большим медицинским стажем. Коллектив у нас был дружный, старшие мне очень помогали, ведь я была совсем молоденькой девчонкой - вчерашняя студентка, маленькая, худенькая. А ведь самое главное в работе что? Это взаимоуважение и взаимопомощь, но также не менее важно трудолюбие и отзывчивость к пациентам. Это правило я старалась пронести через всю свою жизнь.
На ряду с другими такими же сельскими участковыми больницами отопление у нас было печное, телефона не было, из транспорта – лошадь с повозкой. Только спустя два года моей работы там, на нужды больницы выделили старенький санитарный автомобиль. Но, тем не менее, кадрами, я как участковый врач сельской больницы, была укомплектована полностью. У нас там была родовая комната, где акушерка принимала роды, и рожениц не нужно было отправлять в райцентр. В отдельных корпусах хозпостроек располагались кухня и прачечная. Когда я приехала туда, своего жилья мне не предоставили, его просто не было, и я располагалась прямо в больнице, в одном из кабинетов. Позднее в больницу провели телефонную связь и паровое отопление, построили во дворе больницы небольшой двухквартирный дом, тогда-то у меня и появился свой отдельный уголок.
Работы хватало – приём пациентов, обход больных в стационаре, вызовы на дом. Административно-хозяйственная работа тоже была на мне, а это совершенно другая тема – заготовка фуража для лошади, заготовка топлива для больницы (дрова, уголь), мелкий ремонт и т. д. Когда шла стройка дома для медиков, особенно часто приходилось обращаться к председателю колхоза, с просьбой выделить для строительства разные стройматериалы – песок, кирпич, щебень, лес. Председатель не жадничал, и всегда, если была такая возможность, помогал.
К нашей больнице были прикреплены пять окрестных сёл, куда я регулярно выезжала на вызовы. Когда санитарного автомобиля ещё не было при больнице, то выезжать на вызовы приходилось в любую погоду на обычной повозке запряжённой лошадкой.
В селе Шовское сложилась моя семейная жизнь - я вышла замуж за директора местной школы Ясенкова Вячеслава Михайловича.
Мы тогда все были молодые, весёлые и инициативные, будто бы в каждом из нас стояли пружинки.
Сохранилось яркое впечатление, как мой муж Вячеслав Михайлович, организовал демонстрацию в селе на праздник годовщины революции 7 ноября. Конечно же, и я ему в этом помогала. Эмоционально – это было сильно, потому что было организовано самое настоящее шествие с флагами и транспарантами, шарами и речёвками, участвовали буквально все жители села - колхозники, учителя, учащиеся и их родители, мы - медики. Повсюду веселье, играло несколько гармошек, везде звучали песни. Было видно, как в глазах людей загораются огоньки. Это было от души! Пожилые выходили на улицу - смотрели, кто-то присоединялся к нам. И в целом люди видели, что жизнь в селе чуть-чуть, но оживилась.
Чуть позднее, в Шовском было принято решение строить новое здание школы, к её строительству привлекались все селяне, но, никто не проявлял возмущения, наоборот, люди с радостью помогали. Это был маленький, но яркий пример народной стройки.
Как-то раз произошёл случай, из моей врачебной практики, который мне запомнился на всю жизнь. Дело было зимой. В больницу пришли доярки с фермы и говорят мне, мол одна из них, молодая женщина, уже второй день не выходит на работу. Дверь в дом заперта, стучали, но никто не открыл. Что делать, вдруг произошло что-то нехорошее? Пришлось с участковым милиционером выломать замок и войти в дом. Вошли, и видим такую картину: лежит эта женщина на кровати, рядом новорождённый ребёнок, пуповина не перевязана, одеяло и постель в крови, на полу лужа крови. Оказывается, она родила дома, одна. Мы ещё удивлялись, как ребёнок, это была девочка, осталась жива, да и сама женщина могла легко умереть от потери крови. Это была «неблагополучная», одинокая, выпивающая мамаша, и ребёнок ей был совершенно не нужен. Акушерка взялась за дело, перерезала пуповину, перевязала, в общем сделала всё что от неё зависело, но как оказалось, требовалось хирургическое вмешательство, что было уже вне её компетенции. Тогда наскоро собрали эту горе-мамашу, новорожденную и на санях в больницу. Звоню в Лебедянь гинекологу Крахиной Нине Павловне, объясняю ей ситуацию и срочно прошу приехать в Шовское, иначе женщина умрёт. Насколько это было возможно, настолько быстро приехали из Лебедяни операционная бригада, хирургическая бригада и врач-гинеколог. Взялись за дело, и опять всё безуспешно! Кровотечение было остановлено, а послед не отделён, т. е. остался фактически внутри матери. Было принято решение вызывать сан. авиацию из области. Ситуация пока не вышла из-под контроля, но не требовала отлагательств и долгих рассуждений. Через некоторое время над Шовским закружил самолёт, запрашивая место для посадки. Перед больницей была большая территория, вполне пригодная, что б «кукурузник» сел, и мы все как могли и чем могли стали указывать место посадки. Успешно приземлившись с самолёта тут же, сошла высокая, статная женщина средних лет, и твёрдым строевым шагом направилась к нам. В её движениях сквозило решимостью и волей. Она мне сразу напомнила эдакую женщину военврача с передовой. Кира Касьяновна, так её звали, с трудом, но всё же, сделала операцию и здоровью роженице уже ничто не угрожало. Но от ребёнка эта горе-мамаша сразу отказалась, не приняла. Поэтому девочка, это маленькое рыжее чудо, находилась у нас в больнице около трёх месяцев. Её сразу все полюбили, ухаживали за ней и медперсонал, и даже больные кто лежал в палатах, из села люди приносили молоко, собрали кое какую детскую одёжку – кто что мог. Мы дали ей имя – Кира, в честь той женщины врача, которая, сыграла большую роль в её только начавшейся жизни. Потом Киру забрали в детский дом, в Лебедянь, там она и воспитывалась. Девочка выросла, уехала в другой город, получила хорошее образование. Но прошло время, и она вернулась, нашла свою непутёвую мать и забрала её к себе. Удивительно, но какое всё-таки большое и доброе сердце у этого человека!..
В Шовской больнице я отработала чуть менее пяти лет, и в 1967 году мы с мужем переехали в Лебедянь. Я перешла на работу в Лебедянскую ЦРБ – занимала должность зав. поликлиникой, председателя ВКК, работала терапевтом в стационаре, на приёме и на вызовах. Иногда, бывало, так, что машины скорой помощи не было и на вызовы приходилось идти пешком - берёшь медицинский саквояж, адрес больного, и в путь.
В 60-е годы должность главного врача Лебедянской ЦРБ занимал Николай Иосифович Корнфельд. Он был, по сути, человеком хорошим, рассудительным, но порой очень резким - сказывалось фронтовое прошлое, и поэтому у нас с ним бывали иногда «недопонимания». Но, тем не менее, все спорные ситуации всегда у нас заканчивались на доброй ноте.
На базе больницы в период конца 60-х начала 70-х существовал свой хор и кружок самодеятельности, в актовом зале ставились театральные постановки. Хорошо помню, был вечер, посвящённый творчеству Сергея Есенина, атмосфера постановки была завораживающе романтичная, а горящие свечи дополняли картину. Не раз проводился конкурс «А ну-ка, девушки», где на суд зрителей женщины медработники выносили свои умения по приготовлению блюд, шитью, и прочего женского мастерства. А также проводили конкурс «Лучший по профессии». Организаторами такого самодеятельного творчества всегда были медсёстры хирургического отделения, а главный врач всегда поддерживал их инициативу. Что называется - умели, и отдыхать и работали с огоньком.
За всё время моей врачебной практики много всякого происходило, но запомнился такой забавный случай.
Я веду приём, и вдруг в кабинет влетает молодой мужчина, весь бледный, глаза выпучены, а во рту у него - рыбий хвост бьётся, живой. От увиденного я даже на мгновение оцепенела. Как потом выяснилось, это был рыбак, ловил тут рядом, под казённым мостом. А у рыбаков бытует такое поверье, что первую пойманную рыбу надо обязательно съесть, сырую, что б потом улов всегда шёл! Вот он и хотел её съесть, а рыба у него в глотке взяла да застряла. (Про это «рыбацкое поверье» я уже потом узнала – смеялись долго!). В общем, я попробую ему помочь – бесполезно, ни туда, ни сюда. А мужик, бедняга, и рычит и стонет от боли, из глаз слёзы льют - плавники то цепляются в разные стороны, всю слизистую ему расцарапали внутри глотки. Смотрю, губы у него уже посинели, думаю, ну всё, сейчас задохнётся! Зову на помощь с хирургического отделения операционную медсестру, Зинаиду Соснину, а у неё как оказалось, это был не первый опыт, уже приходили рыбаки с рыбой во рту. Она меня успокоила, мол, не волнуйся, сейчас вытащим. Ну и не спеша, не спеша, понемногу, корнцангом вынула у этого человека из глотки рыбу. Мужик стонет, отплёвывается, весь перемазан кровью и рыбьей чешуёй, зрелище то ещё… а жалко его, бедолагу, жалко. Обследовав у него гортань, сделала ему обезболивающее, смотрим, он успокоился вроде, мы и спрашиваем у него с Зиной:
- Ну что парень, пойдёшь ещё рыбу-то ловить?
Он мычит что то, но головой кивает. Мы ему опять:
- Ну ладно, ты рыбу ловить то лови, только живьём её больше не ешь.
Коллектив больницы, несмотря ни на что, постоянно оказывал товарищескую помощь друг другу, и всегда поддерживал молодых работников. Медики никогда не перестают учиться, это постоянный процесс повышения квалификации и обмена опытом с коллегами. Я до сих пор благодарна тем людям кто передал мне часть своего бесценного опыта – это Васильева Фаина Гавриловна (терапевт), Ларины Василий Иванович и Лидия Ивановна, хирурги Росляков Лев Николаевич и Голицын Геннадий Павлович, Клевцова Клавдия Федотовна и Субботникова Мария Николаевна (медсестра) – с которой я проработала бок о бок много лет.
На заслуженный отдых я вышла в 2000 году. Наша с мужем единственная дочь Ольга, глядя на меня, тоже посвятила свою трудовую деятельность медицине, она подарила нам двух внучек. Старшая внучка пошла по моим стопам и сейчас учится в медицинском институте, хочет стать хирургом.
— Людмила Дионисовна, скажите, какими качествами должен обладать человек, чтобы стать хорошим врачом?
— Я считаю, что главные качества, которыми должен обладать врач, — это бескорыстная любовь к людям, душевность, способность к сопереживанию. Не имея милосердия, невозможно избавить человека от физических страданий и болезней. А главное — профессионализм, умение быстро и чётко оценивать ситуацию и принимать решения в экстренных случаях.
* * *
Увы, время берёт своё, и в январе 2024 года, на 87 году жизни Вишневской Людмилы Дионисовны не стало. Не стало еще одного хорошего человека, но сделав большой вклад в Лебедянскую медицину, в памяти живых и благодарных людей врач Вишневская будет жить всегда.