Найти тему

3. Дифирамбы. Величие голубинокнижных истин

«Быть может, прежде губ уже родился шёпот

И в бездревесности кружилися листы,

И те, кому мы посвящаем опыт,

До опыта приобрели черты.»

Осип Мандельштам.

Прежде всего следует отметить то, что в старинных голубинокнижных истинах про камень сошлись представления о природе вещей такого уровня глобальности, современности и новизны, которые только­-только недавно утвердились в научном сознании и почти совсем не утвердились в массовом сознании.
Дежурная цитата. «Истины древней Голубиной книги про Камень — это не что иное, как первородная понятийная матрица, которая сегодня всего лишь подтверждается наукой. На эту матрицу, как игрушки на новогоднюю ёлку, мы навешиваем детальности — всякие знания-украшения, которые всего лишь разнообразят и украшают голубинокнижный понятийный остов.» Конец цитаты.
Итак, обсуждаемые голубинокнижные истины про Камень, которые не устану повторять:

истина 1. Океан­Море всем морям земным Мати;

истина 2. На Китах­Рыбах Мать­Земля (земля) основана;

истина 3. Кит­Рыба под Мать­Землёю может поворотиться;

истина 4. Буян­Остров всем землям Мати;

истина 5. Алатырь­Камень всем камням земным Мати;

истина 6. Кит­Рыба всем рыбам Мати;

истина 7. Главный метод природы — Материнство.
Что больше всего удивляет в этой системе? Удивляет жесточайшая связь всех элементов между собой: всё в системе пронизано глубокой родственной взаимосвязью и одновременно — животрепетание всей системы: она подвижна, она дышит: Кит­Рыба в Море­Океане на плаву, воды проистекают, матери рожают. В многопластовой взаимосвязи одно проистекает из другого и перетекает в третье. Начало всех начал — Океан­Море бездонное. Логичное его продолжение — это Камень в виде острова и Жизнь в виде рыбы: Буян­Остров и Кит­Рыба — обе понятийные структуры невозможные без воды. Стало быть Океан­Море породил и суть Камень, и суть Жизнь: существование космоса «Окиян­Море» стало причиной появления «острова» и «рыбы». Ещё Начало — начальный остров — Остров­Буян, от которого центробежно проистекают множества: множество морей земных и множество земель­островов, а всё вместе — это Мать­Земля. И ещё Начало — Кит­Рыба, от которой все прочие рыбы произошли.
Возникает риторический вопрос: для кого предназначались притчево­художественные голубинокнижные строфы­строки­понятия о глобальном? Почему в них, если уж авторы так глубоко знали Правду, не натурфилософские определения, а образно приблизительные? Понятно, что строфы и понятия предназначались для обычного человека, который суть не бездельник­учёный, а познаёт мир именно как обычный человек — между делом, в процессе труда. При этом, авторам истин было желательно и очень важно донести до него представление о глобальном соотношении Всего­Всего в мире. Таким образом, Голубиная книга про Камень — это в высшей степени деликатное просветительство, с целью сформировать у слушателя голубинокнижных строк про Камень интуитивные знания об окружающем глобальном мире.
Голубиная книга про Камень изъясняется с читателем доступно — художественно. А именно — в форме притчи — с очеловечиванием и оживотниванием глобальных элементов ЗЕМЛИ­СУШИ и среды вокруг неё. Как, в таком случае, соотносится интуитивное (чувственное) восприятие этого художества с научно проверенными взглядами? Скажем, истина №1 «Океян­Море всем морям земным Мати». Про что она? Если интуитивно, то другого ничего невозможно и предположить, кроме как: какое­то центробежное глобальное движение воды: от какого­то глобального центра глобально разлетается вся вода во всём мире. При этом, уровень глобальности будет задан уровнем воображения носителя интуиции. Но мы­то точно научно знаем одно единственное, именно центробежное и самое глобальное доминирующее движение воды на планете Земля — глобальный круговорот воды в природе. Начало этого круговорота в том, что, в жарком районе Земли — на экваторе — вода массово испаряется с поверхности Мирового океана и в виде туч переносится в высокие широты, где выпадает осадками. Причём, эти самые тучи на пути к высоким широтам пролетают над зоной пустынь без выпадения осадками и именно поэтому в поясе (на широте) пустынь — пустыни. А там где тучи выпадают осадками, там, аккурат те самые водные моря земные, которым «Окиян­Море Мати», в именно: — моря подземной (грунтовой) воды; — «моря» земные в виде гигантских ледников на полюсах; — собственно моря и озёра земные. В таком случае, воистину Океан­Море всем морям земным Мати. Но если давать эту истину развёрнуто научно, как в приведённом абзаце, то надо вводить ворох научных определений размером, небось, с целый учебник, а то и с целую библиотеку. А притчевую истину «Океан­Море всем морям земным Мати» легко присвоит любой человек интуитивно независимо от образованности. Другое дело, свяжет ли тот самый обычный человек истину «Окиян­Море всем морям земным Мати» со вчерашним дождиком — это его, обычного человека, дело: как распорядиться истиной. Точно так же, наше дело — как мы распорядимся голубинокнижными истинами.
Кроме точной научности, художественной выразительности, язык истин очень национален. Надо признать, что для автора очерка, перед написанием очерка, все голубинокнижные каменные слова: Буян­Остров, Алатырь­Камень, Кит­Камень, Мать Сыра­Земля, Руда­Кровь Земли и др., были как разрозненные детали какой­то древней замысловатой машины и каждая эта диковинная деталь — архаично старомодная, до сказочности чудная. Но потом, в процессе продвижения от пролога к эпилогу, детали машины заняли свои понятийные категорийные места. И стоило только крутануть рукоять этой древней машины, как детали завертелись, цепляясь друг за друга, — понятийная машина заработала ладно и споро: сакральные понятия призвали к тому, чтобы не только и не просто научно, но ещё и образно­национально переосмыслить всё современное геологическое. Как­будто бы не пролежала машина в разобранном состоянии незнамо сколько.
Дежурная цитата. Александр Солженицын. 1972. «Произведение же художественное свою проверку несет само в себе: концепции придуманные, натянутые не выдерживают испытания на образах: разваливаются и те и другие, оказываются хилы, бледны, никого не убеждают. Произведения же, зачерпнувшие истины и представившие нам её сгущенно-живой, захватывают нас, приобщают к себе властно, — и никто, никогда, даже через века, не явится их опровергать.» Конец цитаты.
Большинству и современных­то людей трудно осознать этот масштаб — монстрово­гигантское многосложное сооружение ЗЕМЛЯ­-СУША. Очень трудно окинуть такое сооружение одним взглядом, да ещё к тому же в историческом аспекте. Голубиная книга про Камень — это, натурально, тот самый ОДИН ЦЕЛЬНЫЙ взгляд на всю сложность ЗЕМЛИ-СУШИ в пространственно­временной системе координат. Парадоксально, но устройство Вселенной для нас проще для восприятия, чем устройство ЗЕМЛИ­-СУШИ под ногами.
А, ведь, можно было бы, в своё, какое­нибудь, небось, средневековое время, для целей Голубиной книги, просто взять камень как неподвижную и монолитную основу — всего лишь как сцену для человеческой комедии. Но — нет! Была создана теория — объёмная и стройная, предельно лаконичная, динамичная, всеобъемлющая, животрепещущая. И не просто теория, а теория в доходчивой художественной форме. И эта художественная форма настолько универсальна, что взяв её за основу можно вполне описать (геология наука описательная) все­все геологические явления, процессы, структуры в самом современном смысле. Причина этого обстоятельства, скорее всего, в том, что природную сторону Голубиной книги проговаривали люди природы — Деревенские, а человеческую комедию — Городские. Просто, повторюсь, для Деревенских понимать природу глубоко во всех её проявлениях — это вопрос жизни и смерти. Именно поэтому голубинокнижные истины про камень — это истины, которые и сегодня истины.
Наивно думать, что авторы голубинокнижной мирозданческой теории, когда очеловечивали или оживотнивали требуемые глобальные объекты, то имели в виду именно биологические процессы или объекты. Конечно и Кит­-Рыба, и материнство камней — это всего­ навсего художественная образность, поскольку изустный журнал Голубиная книга предназначалась для популяризации голубинокнижных знаний, а именно, для популяризации представления о всеобщей центробежной сущности Всего.
Как бы там ни было, но голубинокнижная притчевая образность оказалась по­настоящему художественной, поскольку голубокнижные знания дошли до адресата: Мать­Земля, Буян­Остров, Алатырь­Камень, Мать Сыра­-Земля, Окиян­Море — эти категорийные и сакральные слова звучат во всех вариантах Голубиной книги: и в самых языческих, и в самых христианских, и в любых прочих идеологических вариациях. Помимо Голубиной книги, эти категорийные и сакральные слова до сих пор находятся в языковом ходу в зачинах к заговорам и молитвам, в присказках и т.п.: «Как на Море­-Окияне, да на Острове­Буяне, стоял Алатырь-­Камень...» Активность в языке — свидетельство самых глубоких исторических и национальных корней этих понятий: никому в голову не придёт переиначивать молитву или заговор из­за боязни, что не сработает магия заговора или молитвы, а значит глубина исторических корней зачинов к заговорам и молитвам велика как ничто другое.
Таким образом, главный обучающий принцип в голубинокнижных истинах — художественная правда. Именно поэтому эти знания сформулированы и художественно, и предельно лаконично. О чём, собственно, Голубиная книга про Камень? В центре внимания Голубиной книги про Камень — Мать­Земля. Т.е, голубинокнижные истины объясняют всё исключительно про ЗЕМЛЮ­СУШУ, говоря о ней с признательностью и с любовью: Мать­Земля. Однако, любовь любовью, но Голубиная книга про Камень пронизана по крайней мере двумя векторами жёсткой логики.
Системообразующая жёсткая логика голубинокнижных истин основана, во­первых, на триединстве понятий Алатырь­Камень, Буян­Остров, Мать­Земля, а во­вторых, жёсткость логики голубинокнижных истин — это материнство, как метод природы.
Дежурный лозунг. Молодые учёные! Неустанно ищите новые точки зрения на научные проблемы! Конец лозунга.
Высота полёта дронов — это новая точка зрения во взгляде людей на мир: с высоты птичьего полёта. Видео с этих высот обогатили наше понимание общего. Парадоксально, но этот взгляд (в массовом сознании) моложе даже взгляда из космоса. Как бы там ни было, а дроны позволяют нам видеть мир ещё объёмнее — теперь уже с высоты птичьего полёта.
Голубинокнижная каменная система в каждой своей истине — это, аккурат, те самые по­научному разные точки зрения на многосложное сооружение ЗЕМЛЯ­СУША: взгляд издалека — из­под купола неба и взгляд вблизи — с высоты человеческого роста. И всё это для объёмного взгляда на сложнейшее и глобальнейшее сооружение — Мать­-Земля (ЗЕМЛЯ-­СУША).
Повторюсь, что гениальность Голубиной книги про Камень, прежде всего, состоит в выведении триединства сущности ЗЕМЛИ­-СУШИ — Мать-­Земля, Буян­Остров, Алатырь-­Камень, а это не что иное, как те самые взгляды на ЗЕМЛЮ­СУШУ с разной степенью приближённости (удалённости): • с высоты человеческого роста — Алатырь­-Камень; • из под купола неба, да ещё к тому же из страшно далёкого прошлого — Буян-­Остров; • совсем уж с высоты — с высоты эмоционально­умозрительной философии, и не когда­-нибудь, а взгляд сегодня, — Мать­Земля: земля — Мать! Но, каким образом, спрашивается, можно было объективно взглянуть из под купола неба, если реально было подняться, только, на высоту колокольни?
Голубинокнижное триединство Мать-­Земля, Алатырь-­Камень, Буян-Остров свидетельствует не о каком­то случайном одномоментном просветлении разума, об очень продолженном происхождении каждого элемента триединства: триединство постигалось последовательным приближением к многогранности понимания, как оценка разных сторон явлений, как синтез множества проявлений. В результате, все множества оценок свелись к трём элементам одной системы — к триединству: Мать-Земля, Алатырь-­Камень, Буян­-Остров.
Сторонники схематизировать увидят в этой триединой схеме­системе понятийную «матрёшечность»: • эмоциональное — Мать­Земля — это собственно «матрёшка»; • абстрактное — Буян­Остров — это многосоставная сложность «матрёшка в матрёшке»; • приземлённое — Алатырь­Камень — это древесина и краска матрёшки. И обратимость «матрёшки» в саму себя. Любой земной камень, будучи плотью от плоти Алатырь-­Камня (гранита), окаменением (гранитизацией) может быть снова превращён в Алатырь-­Камень (гранит); любой гранит может переродится в камень земной. Точно так же и множество островов, вдруг, может снова сойтись в Буян-Остров (суперконтинент), от родительской плоти которого, в свою очередь, через время, вдруг центробежно начнут отпочковываться детища — дети-­острова — континенты­материки. Которые через время снова соберутся в Буян­-Остров.
Философ найдёт здесь соответствия категориям общее, отдельное, особое и т.п. Люди религиозные увидят божественную простоту конструкции.
Дежурная цитата. Первая книга Моисеева. Бытие, глава 1. «И сказал Бог: да соберется вода, которая под небом, в одно место, и да явится суша. И стало так. И назвал Бог сушу землею, а собрание вод назвал морями. И увидел Бог, что это хорошо.» Конец цитаты.
Если взглянуть на голубинокнижную каменную систему из под купола неба, но уже не просто как на схему, а как на животрепетание, то бросается в глаза условно статичная вертикаль и динамичная горизонталь голубинокнижной каменной системы.
Условно статичная вертикаль снизу вверх: бездонный Окиян-­Море, на его поверхности на плаву Кит­Рыба, а у неё на спине — Мать­-Земля. Главная здесь мысль — зыбкое основание под Мать­-Землёю, однако с оговоркой: Кит­-Рыба сегодня, слава богу, статична относительно Мать-­Земли и не дай бог ей поворотиться.
Голубинокнижная глобальная каменная система по горизонтали динамично­подвижная и изменчивая во времени: сначала единое целое — Буян-­Остров, а через время, вдруг, Мать­-Земля (земля), как система земель­островов, разделённых между собой морями земными. Т.е. подвижная динамика этой системы носит характер центробежно расширяющейся системы — от компактного Буян­-Острова до пространно распластавшейся на Кит-­Рыбе Мать­Земли с морями земными: Буян­-Остров всем землям Мати. А сегодня, повторюсь, мы говорим уже о центробежной сущности галактик и вселенной.
Взгляд на голубинокнижную систему с высоты человеческого роста — это значит увидеть камень близко — встретиться лицом к лицу с камнем: — камни земные! — Алатырь-­Камень! И не просто встретиться с камнем лицом к лицу, а увидеть живое трепетание его существования во времени: сначала был только Алатырь-Камень, как родительская среда, а через время он центробежно разродился детищами — камнями земными: Алатырь-Камень всем камням земным Мати.
Другой вектор жёсткой логики голубинокнижных истин — это материнство, как метод природы: Мы Все — начиная от любого камня земного и до любого ящера, птицы, зверя, и до самой Мать­-Земли — Мы Все произошли от материнской плоти: камень земной от Алатырь-­Камня (гранита); Мать­-Земля от Буян-­Острова; Все рыбы — от Кит­-Рыбы. Если перевести эти истины на геологический язык, то, в первом приближении: • материки­континенты народились от суперконтинента Пангея; • все поколения камней земных изначально произошли от гранита или благодаря существованию гранита (благодаря существованию Мать-Земли и Буян­-Острова); • все ящеры, птицы, звери произошли от какой­то одной девонской рыбы и каждым Нашим нервом или каждой нашей косточкой Мы Все по сути являемся, всего лишь, видоизменёнными, но, таки, рыбами. А Кит-­Рыба всем рыбам Мати.
На самом деле, в голубокнижной системе материнства всё ещё глубже, если видеть в голубокнижном материнстве не просто причинно­следственную систему «мать и дитя», а систему матриархатов, понимая под матриархатом, прежде всего, материнолинейность, а именно центробежное множество нескольких поколений детищ от матери, как от центра.
Например, можно проследить целые системы матрирахатов, объединённых в один причинно­следственный вектор: Буян-­Остров породил Мать-Землю, а Мать­Земля породила Всех Нас: существование Мать­-Земли стало причиной существования камней земных, ящеров, птиц, зверей. А Мы Все тоже рожаем своих потомков — потомков Буян­-Острова.
Кит-­Рыба — это другая матриархальная система, в которой гипотетическая образная структура Кит­-Рыба родила множество матриархатов рыб. А в конечном­то итоге, Мы Все обязаны своим существованием первым двум матриархатам: матриархату Мать­-Земли и матриархату Кит­-Рыбы. И третья наша мать — Мать Сыра-­Земля — Наша носильщица, кормилица, заботница Всех Нас. Таким образом, триединое материнство — причина нашего существования. Это триединое материнство роднит нас со всем живым на Земли и со всем каменным на Земле: и с Буян-­Островом, и с Алатырь-­Камнем, и с камнями земными, и со всем прочим, связанным с Мать­-Землёю. Или ещё один матриархат: множество поколений камней земных. В этом матриархате каждое предыдущее поколение камней земных было родительской средой для последующих поколений, но родоначально все камни земные — это потомки Алатырь-­Камня (гранита).
Семь истин и больше десятка глобальных глубочайших современнейших смыслов. Вся система, несмотря на жесточайшую внутреннюю логику взаимосвязей всех элементов, животрепещущая и живущая (изменяющаяся) во времени. Таким образом, в основу голубинокнижных истин заложена удивительная до невероятности общая методология, которая и позволяет этим истинам быть по­настоящему глубокими, всеобъемлющими, масштабными, и самое главное — цельными. Повторюсь, такой цельный и глубокий ОДИН взгляд на природу вещей ни современной геологии, ни современной философии и не снился. Эту методологию ещё надо изучать и изучать, чтобы учиться. Да, нам, современным людям, учиться у Голубиной книги про Камень.
Серия научно-популярных очерков «Глубины Голубиной книги про Камень