Выборы в Португалии прошли примерно с тем же результатом, что и ранее в Испании и Нидерландах. Правая антисистемная партия «Чега» («Хватит!»), которую часто называют ультраправой, резко нарастила свой электоральный вес, получила 18% голосов и заняла третье место. Формально победил правоцентристский Демократический альянс (ДА) с 29% голосов, а социалисты, сильнейшая партия в течение последнего полувека – 28%. Ещё 5% - у маленькой «Либеральной инициативы», а коммунисты потерпели самый большой провал с момента «Революции гвоздик» полвека назад, получив всего 4%.
И так же, как ранее в Испании и Нидерландах, крайне правые получили много, но недостаточно, чтобы сформировать правительство. В результате они, скорее всего, в него не попадут (правоцентристы не хотят вступать с ними в союз, опасаясь обвинений в «фашизме»), но могут поддержать ДА в парламенте.
«Чега» стоит на тех не позициях, что испанская «Вокс» («Голос»), нидерландская «Партия свободы», французское «Национальное объединение», «Шведские демократы» и «Истинные финны».
За выборами в Португалии европейцы следили очень внимательно: на предстоящих выборах в других странах Евросоюза тоже ожидается резкое усиление крайне правых, а во Франции они могут победить.
Очевидно, в Португалии будет отрабатываться модель недопущения крайне правых в правительство, которая потом будет использована в других странах (если, конечно, получится).
Крайне правые в Португалии, как и в Европе в целом, выступают против миграции и коррупции, против чрезмерно бюрократизированной государственной системы, за ослабление регулирующих и контролирующих функций государства и за снижение налогов. «Чега», как и родственные партии в других странах, настаивает на расширении полномочий полиции, ужесточении наказаний и условий содержания в тюрьмах, введении смертной казни за терроризм, химическую кастрации педофилов, пожизненном заключении за особо тяжкие преступления.
По-видимому, центристы, правящие Европой, наряду с усилиями по недопущению крайне правых во власть, будут вынуждены позаимствовать, по крайней мере отчасти, положения их программ, чтобы не потерпеть сокрушительное поражение на следующих выборах. Правительства Франции и Дании уже идут по этому пути, ужесточая правила миграции.
Однако, помимо общеевропейского аспекта выборов Португалии, они имеют весьма интересные национальные особенности. «Чега» - первая крупная партия страны, выступающая против наследия «Революции гвоздик», 50-летие которой страна будет отмечать 25 апреля. Раньше против революции выступали лишь маргинальные группы, а теперь – третья по влиянию политическая сила.
«Чега» требует пересмотра положений Конституции, поскольку в послереволюционной середине 1970-х «они были навязаны марксистами путём военного давления». И голосование за неё означает изменение отношения немалой части португальцев к событиям полувековой давности. Потому, что для португальцев «Революция гвоздик» - своего рода сакральное событие в истории страны, подобно Великой французской революции для Франции и Американской революции для США.
«Революция гвоздик» была сложным явлением. Первоначально абсолютное большинство португальцев поддержало её, либо восприняла без возмущения. Потому, что архаичный консервативный режим, установленный Антониу ди Салазаром ещё в 1926 г., к 1974 г. себя исчерпал настолько явно, что это было ясно почти всем.
Но революция быстро свернула на неожиданный курс. Симпатизировавшая коммунистам группа старших офицеров во главе с полковником Васку Гонсалвешем, бригадным генералом Отелу Сарайва ди Карвалью и адмиралом Антониу Роза Коутинью взяли курс на строительство «реального социализма» - с национализацией экономики, «рабочим контролем» на предприятиях и разделом крупных землевладений. На выборах компартия, а, следовательно, и курс правительства Гонсалвеша, не получили поддержки большинства населения, но те отступать не собирались, и попытались навязать его Португалии силой.
12 июня 1975 г. Гонсалвеш убрал из правительства не коммунистов. А на следующий день Север Португалии взбунтовался: началось «Жаркое лето» - массовое восстание против коммунистов и связанных с ними старших офицеров.
Крестьяне, верующие (таких на Севере было абсолютное большинство) и мелкие предприниматели (лавочники и кустари) громили офисы компартии и левых организаций, изгоняли посланцев правительства, строили баррикады. Командовали восставшими бывшие салазаровские офицеры и спецслужбисты, а духовным лидером был настоятель кафедрального собора Браги Эдуарду Мелу Пейшоту - «каноник Мелу». Интересно, что восставшие старались избегать человеческих жертв.
Участники «Жаркого лета», включая бывших салазаристов, вовсе не планировали восстановить диктатуру салазаровского типа – они просто хотели устранить коммунистов из власти и прекратить марксистские эксперименты в экономике и социальной сфере.
На сторону восставших перешли чиновники Севера и расквартированные там воинские части. Гонсалвеш не решился подавить восстание силой, и в ноябре 1975 г. был свергнут умеренными военными при практически всеобщей поддержке населения.
Португалия пошла по европейскому пути. В Конституции остались кое-какие революционные положения, которые, впрочем, не работали. Но в учебниках по истории и в массовом сознании «Революция гвоздик» оставалась сакральным событием. Что не нравилось бывшим активистам «Жаркого лета», а потом стало раздражать молодое поколение португальцев, для которых баррикады и красные знамёна прошлого были не более, чем довольно нелепым искривлением национальной жизни.
А правление Салазара, со всеми его минусами, искривлением не кажется: оно воспринимается просто как этап истории, который следует уважать и изучать. Отсюда и требования отменить революционные пункты Конституции и в целом пересмотреть отношение к «Революции гвоздик». Это, скорее, моральные, а не практические требования. Просто из исторических фигур недавнего прошлого новое поколение выбирает не полковника Гонсалвеша, а «каноника Мелу».
Это близко к позиции испанской партии «Вокс», требующей пересмотреть отношение к франкизму, и к позиции аргентинского президента Хавьера Милея, настаивающего на пересмотре отношения к военной диктатуре 1976-83 гг.
Разочарование португальцев в наследии «Революции гвоздик» обуславливается и вполне практическими причинами. Нашествие мигрантов – непосильное бремя для небогатой страны. Коррупция, рост цен, упадок коммунальных служб и зашкаливающая преступность ухудшают жизнь в стране. И многие португальцы связывают невзгоды с наследием «Революции гвоздик».
Показательно, что генерал Отелу Сарайва ди Карвалью, одна из ключевых фигур революции, в 2011 г. заявил: «Португалии нужен честный человек типа Салазара (!!!). Знал бы я, к чему всё прикатится - не стал бы ввязываться в 1974-м».
Подъём правых движений – общеевропейская тенденция, затрагивающая и культурно близкую Европе Латинскую Америку. Португалия выделяется в ряду других стран тем, что «Революция гвоздик» там породила целую культурную традицию. Против которой теперь проголосовала почти пятая часть португальцев.
