Ирина Николаевна Атман - старшая дочь Н.К. Гусельникова, преподаватель музыки, работала в музыкальных школах №2 и №1.
Папа родился 19 марта 1910 года в г. Нижнем Новгороде в семье служащего: отец – Анисимов Константин Иванович, был весьма образованным человеком, свободно владел языками: древнегреческим, немецким, французским, английским. Преподавал математику, с увлечением играл на виолончели, скрипке, фортепиано.
Брат деда, Петр Иванович, жил в Нижнем Новгороде, - врач, был близко знаком с Я.М. Свердловым, который прятался у него сам и прятал партийные документы от охранки.
Мать – Гусельникова Мария Ивановна из цыган, была домохозяйкой. Добрая, нежная мать единственного сына, которого звала – Николаша.
Брак Анисимова К.И. и Гусельниковой М.И. официально зарегистрирован не был и не был освящен церковью по неизвестным мне причинам. В 1918 г. мой отец поступил в школу, где окончил в 1924 г. 6 классов, а в Нижегородской музыкальной школе учился 1,5 г. у преподавателя Вишняковой, по классу фортепиано.
Летом переехали жить в пос.Растяпино и жили на ул.Просвещенской в д. №19 у Червяковых, занимая «верх».
С 1924 г. по 1927 г. мой дед Анисимов К.И. преподавал математику в 2-й Чернореченской Советской школе, а отец учился там же, где окончил 9 классов.
14 октября 1927 г. был организован первый набор в химический техникум и с января 28 г. в одноэтажном здании бывшей Растяпинской школы 1-й ступени, начались регулярные занятия, в нем Анисимов К.Н. также преподавал математику.
В 1929 г. в числе первых «заложил» первый камень в фундамент ныне существующего Химического техникума им. Красной Армии и работал там в должности зам.директора по учебной части до 1943 г. и преподавал математику. Умер в 1945 г.
В доме «Червяковых» часто собирались друзья деда и тогда происходили чудесные «музыкальные» вечера, где за «беккеровским» пианино неизменным концертмейстером был мой отец. Дед брал в руки то скрипку, то виолончель, то они в 4 руки проигрывали огромное количество классической мировой литературы. В 11 лет отец прекрасно владел инструментом (фортепиано), был пианистом в «Синих блузах».
Кроме музыки они увлекались астрономией, физикой, и даже собрали свою радиостанцию. Было фото.
В 1927 г. на ул. Окской открыли «нардом», там демонстрировалось немое кино, и 17-тилетний Николай Константинович, глядя на экран, игрой на пианино сопровождал все происходящее «действо» с такой музыкальной выразительностью, что зрители в зале по окончании фильма громом оваций благодарили его. Об этом до сих пор помнят многие жители нашего города.
В 1932 году, когда открылся с некоторыми недоделками ДК им. Я.М.Свердлова, Николай Константинович начал работать в нем в качестве музыкального сопроводителя немого кино. В 1933 году под руководством Е.А.Плотниковой был открыт «балетный» класс, занятия в котором проходили при музыкальном сопровождении Николая Константиновича, и надо сказать, что балетная школа была поставлена на высоком профессиональном уровне. Многочисленные повторения всевозможных «па», разучивание сцен и танцев из классических балетов требовали знаний и исполнительского мастерства музыки этих балетов. Исполнялись фрагменты из «Лебединого озера», «Щелкунчика», «Красного мака», «Раймонды» и многих других. Пианино под пальцами музыканта звучало как симфонический оркестр.
Как много он знал об истории музыки, литературе, исторических материалов о музыкантах, композиторах, художниках, артистах, дирижерах, об их творчестве и жизни, а как он рассказывал о них, было очень интересно его слушать.
Но больше всего отец любил живопись, с каким упоением он садился за мольберт, это надо было видеть: его лицо, его руки, он буквально священнодействовал, когда, смешивая краски на палитре, наносил их на картон или холст…
Часть его работ, очень небольшая, находится в городском музее, остальное в частных коллекциях по всему городу, хорошо бы собрать их и показать людям.
С 1933 года родители жили в доме № 26 на улице Свердлова в очень маленькой комнатке, а потом, когда родилась я и сестра Оля, нас расширили – дали в этой же квартире еще одну комнату. В большой комнате стоял у нас рояль «Дитрих», клавиатура которого никогда не закрывалась: работал отец, а когда я, а затем и сестра Оля, стали учиться в музыкальной школе и музыкальном училище, то и совсем к инструменту была очередь.
К нам часто приходили папины друзья – участники художественной самодеятельности, певцы и инструменталисты, художники и музыканты, артисты, и тогда стихийно возникали импровизированные концерты, а соседи по дому заполняли и кухню, и прихожую, и лестничную площадку, а кому не хватало места, стояли под окнами и с большим удовольствием слушали.
С тех пор, как я себя помню и всю жизнь, домашние никогда не слышали от него повышенного тона, а нам с сестрой никогда не читал нотаций, а ведь всякое было, и было за что. Всегда был доброжелателен и относился ко всему с юмором.
(Орфография, пунктуация и стиль автора сохранены)