15 марта 1493 года в порт Палос-де-ла-Фронтера вошла «Нинья», один из трех кораблей экспедиции Колумба. Флагманский корабль «Санта Мария» сел на рифы у берегов только что открытого острова Эспаньола в канун Рождества 1492 года, и из его останков был возведен первый колониальный форт Нового Света – Ла Навидад (исп. La Navidad – Рождество).
«Нинья» и третий корабль, «Пинта», 12 февраля 1493 года отправились в обратный путь. 14 февраля разыгрался ужасный шторм, и корабли потеряли друг друга.
Возможно, не только непогода была тому причиной. Хозяин и капитан «Пинты» Мартин Алонсо Пинсон и Колумб терпеть друг друга не могли, и Пинсон однажды у берегов Эспаньолы уже проделывал этот трюк: уходил в свободное плавание, не поставив в известность адмирала. Кстати, Колумб вообще особой любовью у подчиненных не пользовался, для моряков из Андалусии, где снаряжалась экспедиция, он был чужаком, и не поддержи его Пинсон, человек очень известный и уважаемый в Палос-де-ла-Фронтера, едва ли даже на один корабль удалось бы набрать команду. Благодарности к андалузцу Колумб не испытывал, подозревая в посягательстве на свой авторитет. Вольный же моряк Пинсон, когда купец, когда пират, никакого почтения к адмиралу не испытывал. Он был очень опытным и умелым мореходом, и сам подумывал о плавании на запад, но, узнав об экспедиции под покровительством короны, счел за лучшее к ней присоединиться.
После шторма 14 февраля корабли двигались разными курсами. «Нинья» 18 февраля бросила якорь на Азорских островах, а 9 марта – в Лиссабоне, где португальский король Жуан II хорошо принял испанцев и отпустил их с миром, в результате чего 15 марта «Нинья» вернулась в родной порт.
Вот интересно, чем было вызвано великодушие короля? Казалось бы, испанцы были у него в руках, и он мог легко воспользоваться плодами открытия Колумба.
Но дело в том, что Старый Свет о существовании Нового уже узнал. 1 марта 1493 года каравелла «Пинта» под командованием Мартина Пинсона уже прибыла в порт Байонны, и это, конечно же, было известно Жоану II (разведка во все времена работала, и плох был тот монарх, который не следил за происходящим в соседних королевствах). Рулевой на «Пинте» был родом из Байонны, звали его Христофор Гарсиа Сармиенто, благодаря его умению и опыту каравелла благополучно достигла гавани. Так Байонна стала первым городом, жители которого узнали об удачном окончании экспедиции. В память об этом в городе 1 марта проводится Праздник прибытия – Fiesta de la Arribada.
Секрет Колумба уже не был секретом, и португальский король предпочел не связываться. Колумб благополучно вернулся в Палос, и первым делом написал Католическим монархам письмо об основных результатах своего путешествия. Он сообщал, что «открыл много островов…, и принял над ними владение от имени нашего славного короля…». Он также информировал королевскую чету, что на борту его корабля находится много образцов невиданных в Европе растений, перья экзотических птиц и туземцы-первые индейцы, попавшие в Старый Свет (и отнюдь не по своей воле).
Про аборигенов Колумб писал, что «они бесхитростны и лишены оружия» и легко могут быть покорены и обращены в христианство. Последнее особенно понравилось королеве: она была очень религиозна и искренне обрадовалась возможности распространить слово божие. Колумб и Изабелла совершенно по-разному оценивали перспективы контактов с индейцами. Королева видела возможность обрести новых христиан и подданных, а мореплаватель подсчитывал, какую прибыль принесут новые рабы (про себя, конечно).
Письмо Колумба стало первым наброском будущего колониального устройства и раздела мира. Эти принципы получат свое развитие, и очень скоро – в 1494 году был заключен Тордесильясский договор о сферах влияния Испании и Португалии.
О заслугах других участников экспедиции, включая братьев Пинсон (Висенте Пинсон был капитаном «Ниньи»), Колумб не написал ничего, даже не упомянул никаких имен. «Пинта» прибыла в Палос 16 марта, на день позже «Ниньи». Мартин Пинсон, старший в семье, был тяжело болен и умер чуть ли не в тот же день. Да и вообще – братья были мореходами, купцами, пиратами, но никак не царедворцами, и охотнее общались с себе подобными, а не с коронованными особами. Возможно, поэтому их имена и находятся в тени других.
Висенте Пинсон позже стал первооткрывателем территорий, принадлежащих ныне Бразилии. В специальной литературе его также часто называют «нулевым» больным эпидемии сифилиса, обрушившейся на Европу в XVI веке.