Приятели, продолжая разговаривать, подошли к скамейкам у подножья памятнику Ленину, возвышавшемуся в самом центре главной городской площади. Для этого молодым людям, только что покинувшим фойе Дворца культуры, пришлось прошагать мимо сценической площадки под открытым небом. Прямоугольный подиум, высотою в полтора метра, украшали гроздья воздушных шаров, разноцветные флажки и большой алый транспарант, поздравляющий всех с Днём города.
По краям открытой сцены стояли чёрные концертные колонки, почти в человеческий рост… А сам подиум примыкал к центральному входу во Дворец культуры. Подготовленную площадку для выступлений окружала беспрерывно галдящая и находящаяся в постоянном движении многочисленная публика с детьми.
Только что завершилась официальная часть традиционного празднования Дня города. С открытой сцены, с торжественными, проникновенными речами, обращались к собравшимся людям местные чиновники разных рангов, приглашённые высокопоставленные гости… Делегаты из соседних республик вручали главе города памятные подарки.
Теперь же шёл праздничный концерт. С подиума развлекали отдыхающий народ самодеятельные моздокские артисты. Их объявляли двое ведущих – интеллигентного вида юноша и симпатичная девушка. Бойкая радостная парочка с не сходящими с лиц белозубыми улыбками, в нарядных концертных костюмах, излучала праздничное настроение.
Ведущие только что пригласили на открытую сценическую площадку очередных доморощенных артистов. И на подиуме, под ритмичный перестук барабанов, закружились в стремительном танце гибкие девушки в шальварах и в узорчатых платках с бахромой, – юные красавицы из моздокского хореографического ансамбля «Баллиц». Задорную акушинскую пляску в их исполнении сотни зрителей на площади встретили одобрительным гулом и свистом...
Памятник вождю мирового пролетариата, покрытый чёрной, поблёскивавшей на солнце краской, вздымался тёмной громадой над собравшимися людьми. Владимир Ильич взирал сверху на беспечно гуляющих потомков в этот погожий воскресный день, отказавшихся от идей социализма и вновь вернувшихся на скользкую буржуазную дорожку, строго… С явным революционным осуждением.
Два десятка лёгких палаток, обступивших полукругом наполненную людьми площадь, были призваны, по задумке организаторов, наглядно продемонстрировать всем самобытность, богатство и щедрость национально-культурных сообществ, населяющих многоязыкий Моздок в двадцать первом веке. И нерушимую дружбу народов.
Крупнейшие диаспоры в райцентре, празднующем сегодня очередную годовщину своего основания, представляли русские, казаки, осетины, армяне, кабардинцы, кумыки, вайнахи, корейцы… Именно палатки этих национально-культурных обществ и окружали сейчас многолюдную площадь.
Над каждым лёгким навесом было видимое издалека название диаспоры. Их наименования не требовали дополнительных разъяснений для местной публики - «Русь», «Фарн», «Арарат», «Маршо», «Самченри»… Каждая палатка радушно зазывала к себе всех желающих поглазеть на выставленные образцы национальной культуры, продегустировать бесплатно традиционные народные блюда.
Всего же, больших и малых диаспор в Моздоке насчитывалось около семидесяти. Но столько палаток на площади, неофициально, но упрямо именуемой у горожан с незапамятных времён «Красной», и получившей своё сегодняшнее название лишь в прошлом веке, в честь юбилейной, пятидесятой годовщины социалистической революции - вряд ли бы здесь поместилось.
В изобилии накрытых прямо на площади столов с яствами и напитками соревновались самые крупные национальные диаспоры... Старающиеся перещеголять друг друга в проявлении дружелюбия и кавказского гостеприимства.
А среди галдящей толпы, обступившей открытую сцену с танцующими девушками, уже медленно двигались сплочённой, тесной группой руководители Моздокского района, представители правительства Северной Осетии и сопровождающие их лица. Высокое начальство обходило палатку за палаткой… Выпивало, дегустировало и радовалось жизни вместе с народом.
Под грохот музыки из концертных колонок на подиуме звучали тосты за процветание многонационального Моздокского района, за нерушимую дружбу народов, за Россию – наш общий дом… Праздник плавно перетекал в неформальное русло.
…Со скамейки, к которой так поспешно устремились двое приятелей, только что упорхнула стайка юных прелестниц с мобильными телефонами в руках. До этого девчонки весело общались друг с другом, снимали на свои гаджеты себя и гуляющую публику… На краю лавочки остался сидеть лишь один пожилой мужчина в светлых брюках и рубашке.
Его морщинистые ладони опирались на деревянный набалдашник стариковской трости. Седовласый ветеран отрешённо взирал на артистов на подиуме и дефилирующий вокруг народ, тихо наслаждаясь солнечной и приятной осенней погодой.
На эту, вот, освободившуюся скамейку, рядом со стариком, и присели два молодых человека, продолжая свой громкий разговор... Оба увлечённо обсуждали персональную выставку картин, просмотренную только что. Экспозиция занимала всё просторное, светлое фойе районного Дворца культуры.
Само это двухэтажное серо-белое здание из стекла и бетона, украшенное по случаю праздника флагами России и Северной Осетии, стояло напротив лавочки, облюбованной ветераном и приятелями. По другую сторону площади.
От парадного входа Дворца культуры, почти к самому подиуму, спускалась широкая, многоступенчатая лестница… На которой тоже сейчас толпились зрители, глазевшие на сцену под открытым небом и выступавших там юных красавиц.
Автором всех восьми десятков живописных работ, представленных на суд земляков, был Юрий Сорокин – один из наиболее известных в Моздоке, активно выставлявшихся молодых художников. Именно он и был собеседником обладателя стильных очков хамелеонов.
Вернисаж в фойе РДК, приуроченный ко Дню города, шёл уже третий день. И число посетителей персональной выставки не падало… Порождая, тем не менее, неоднозначные мнения и даже споры среди моздокчан.
- Твоя выставка напоминает зрителям салат «Оливье»! – едва бухнувшись на скамейку, продолжил свою критику очкарик. – Всё намешал в кучу – и работы в манере Поллока, и импрессионизм, и реализм… Ты вообще в каком стиле творишь?
- В разных… Я сейчас - в творческом поиске, - упрямо парировал художник. – Живу в свободной стране и имею полное право на эксперимент. По мне, так нынешняя выставка получилась очень даже неординарной! На ней можно увидеть и оценить все грани моего творчества. Я выбирал лучшие работы из написанного мной за последние три года!
Оппонент художника скептически хмыкнул. И уже хотел было что-то возразить... Но тут из концертных колонок на подиуме грянула над площадью залихватская казачья плясовая, на мотив всем известной кавказской лезгинки:
- Ойся, ты ойся,
Ты меня не бойся,
Я тебя не трону,
Ты не беспокойся!
На открытой сцене уже вовсю «зажигали» казаки. Фольклорный коллектив «Терцы» представляли жители станицы Луковской.
Спустя более чем четверть века с момента закладки Моздокской крепости, это, некогда достаточно отдалённое от цитадели компактное поселение колонистов, теперь уже, практически, слилось с западной окраиной города. Хотя и оставалось, по-прежнему, самостоятельным территориальным образованием, со своей собственной администрацией.
Терские казаки, в традиционной одежде военного покроя, с кавказским колоритом, опоясанные ремнями, при погонах, и задорного вида женщины в старинных платьях до пят, какие носили ещё их прабабки на моздокской пограничной линии, выстроились на подиуме тесным полукругом. Станичники пели, притоптывая и пританцовывая… И с азартом аплодировали молодому удальцу в центре.
А выскочивший вперёд юноша в чёрной черкеске с газырями и в папахе с синим верхом, ловко вращал над головой и вокруг себя, сразу двумя шашками. Клинки грозно сверкали на солнце...
Слова, готовые было сорваться с языка приятеля художника, так и замерли у парня на губах. Встрепенулся, заулыбался и Юрий Сорокин. Старинная казачья плясовая, да ещё и сопровождаемая столь мастерской фланкировкой, в одну секунду переменила ход мыслей в головах обоих молодых собеседников.
Обладатель стильных очков, не удержавшись, принялся отстукивать ладонью ритм на лавочке, в такт зажигательной лезгинке. А Юрий, глядя на лихого казака с шашками, вдруг поинтересовался у приятеля:
- Не знаешь, кто придумал отмечать в Моздоке День города? Моя бабушка говорит, что в её молодости, в советское время, такого праздника у нас не было.
Приятель пожал плечами:
- Без понятия! Я однажды рылся по работе в старых документах городской администрации… И вычитал где-то, будто бы впервые его организовали в прошлом веке, в самом начале девяностых годов. При Адамове, Георгии Владимировиче. Был такой мэр Моздока… Хотя, кто именно автор идеи, и почему дату решили отмечать в конце сентября – начале октября, я так и не понял.
Конец 76 части...
