Тысячу раз уже обсуждался вопрос – чем так страшен Страшный Суд? Вроде бы, не чужой человек судить будет, а Христос – который за нас жизнь положил в буквальном смысле, неужели не пожалеет тех, за кого сражался с самой смертью? И в каждом тихонечко зреет надежда на то, что всех простят.
Проблема в том, что Христос мало того, что сражался со смертью положил за нас жизнь, так еще и каждого из нас знает в лицо, и ладно бы только в лицо – до кровиночки знает, до косточки, до волоска – того самого, который не опадет с головы нашей без воли Отца. И вовсе не только потому, что Им Самим, Божественным Словом, мы творились.
По-человечески Христос – совсем-совсем человек. Тоже, кажется, заезженная фраза из учебников по догматическому богословию: «Во всем подобен нам, кроме греха», — а сколько глубины! Он не просто во всем подобен нам, он во всем подобен каждому из нас. Потому и Новый Адам – Адам вмещал в себе все человечество, падающее и поднимающееся, и Христос вмещает в Себя все человечество, исправленное от греха и преображенное. И именно потому, что во Христе живет каждое маленькое «я» таким, каким оно должно было быть, Он может судить.
Все учение Господа пронизано эсхатологическим чувством – переживанием конца времени, конца истории и началом Нового. Даже анализируя Его нравственные заповеди, мы будем обнаруживать в них отсылки к этим самым Концу и Началу. Вот, опять же, всем знакомые стихи 1-2 седьмой главы Евангелия от Матфея: «Не судите, да не судимы будете, ибо каким судом судите, таким будете судимы». Все просто: осуждение – грех. В эсхатологической перспективе речь идет о том, что каждое сказанное нами слово может и будет использовано против нас. Или в нашу пользу – тут уж сильно зависит от того, насколько мы будем исполнять эту заповедь. Будем снисходительны к чужой слабости – значит, тоже можем ожидать снисхождения. И наоборот.
И вот здесь кроется самый опасный момент, напрочь уничтожающий «розово-христианскую» мысль о том, что «всех простят». Бог-Отец весь суд отдал Сыну именно потому, что Его Самого не за что судить. «Каким судом судите, таким будете судимы», — эти слова Сын обращает к каждому к человеку, а значит они могут относиться и к Нему Самому. Его можно судить любым судом – Он всегда, в любое мгновение может быть только оправдан. «Яко да оправдишися во словесех Твоих и победиши, внегда судити Ти» (псалом 50) – «оправдаешься в Твоих словах и победишь, когда будут судиться с Тобой». Поэтому только Он и может судить абсолютно справедливо – Человек, которого не за что осудить.
Тут можно было бы опустить руки: ну, если нас возьмется судить Тот, к Кому никакой суд вопросов не имеет, то совсем беда. Такого Судью не задобрить, не подкупить, ни уговорить – действительно, Грозный. О чем мы постоянно молимся на службе? «Господи, помилуй»? Только на помилование, на вселенскую амнистию, пожалуй, надеяться и остается, да вот беда – ее никто не гарантирует.
Спокойно, без паники. Судья у нас хорошо знает закон и детали дела. Проще говоря, Он – Сердцеведец, так что равным образом знает и смягчающие, и отягчающие обстоятельства. Это сильно повышает наши шансы, потому что если мы нарушаем Закон не по злому умыслу, а просто потому что не тянем, Он это примет во внимание и все-таки помилует. Или даже вовсе оправдает, оценив чистосердечное признание и раскаяние.
Если у вас еще возникают вопросы, почему церковный календарь и Постная Триодь устроены именно так, как они устроены, почему за неделю до начала Великого поста нам напоминают о Страшном Суде, который когда еще будет (не логичнее ли было бы о нем после Пасхи задуматься? Или даже после Вознесения? Чисто хронологически, раз уже взялись за календарь, то есть систематизацию времени), то вот вам и ответ: к возгласу: «Встать! Суд идет!» — у нас уже должны быть оформлены и пришиты к делу все явки с повинной и все признательные показания. Через недельку и начнем собирать.
Монахиня Елизавета (Сеньчукова)