«Да как бы тебе объяснить, - медленно произнес Мерри. - Он ведь умер, вот и весь сказ. Сейчас мне сразу все припомнилось. Он сказал перед самой смертью, мол, жаль ему, что не придется послушать про наше ученье о травах. И теперь я, если закурю, стану о нем думать: помнишь, Пин, как он подъехал к воротам Изенгарда, какой был учтивый. - Что ж, закуривай и думай о нем! - сказал Арагорн. - Вспоминай о его доброте и учтивости, о том, что он был великий воитель, о том, как он сдержал клятву верности и в свое последнее утро вывел ристанийское войско из мрака навстречу ясному рассвету. Недолго ты служил ему, но память об этом озарит твою жизнь до конца дней».
Когда мы читаем или смотрим саги о великом противостоянии добра и зла, вроде «Властелина колец» или того же «Гарри Поттера», мы частенько попадаем в старинную ловушку любого эпического повествования. Мы автоматически выделяем как главных героев тех, кто в этом противостоянии выжил и дошел до самого конца, увидел своими глазами победу добра над злом. А тех, кто погиб в начале или середине пути, мы считаем как будто персонажами второстепенными, достойными внимания, но не настолько, как главные герои.
Это логично и понятно, потому что в целом в литературной традиции главный стержень сюжета проходит по судьбе того, кто выжил – иначе о чем писать до конца книги? И все наше внимание приковано к ним – вот к этим самым выжившим героям. Это, если можно так выразиться, ошибка выжившего в литературе – не только самого героя, но и читателя, который себя с этим героем отождествляет или сочувствует ему. Читателю, естественно, не хочется отождествлять себя с погибшим героем – ведь сам читатель жив.
Погибшим мы безмерно сочувствуем и горюем, и отдаем должное всем их достоинствам. Но для нас они не главные, не те, кто водрузил в конечном итоге символическое знамя победы над руинами зла. Ведь не стал же Толкиен, например, делать главным героем «Властелина колец» Теодена или Боромира – именно потому, почему Джоан Роулинг показала нам смерть Дамблдора или Добби. Они персонажи для сюжета очень важные, но не главные, их смерть нас огорчает, но не ввергает нас в шок.
Именно на этой когнитивной ловушке и построил свою «Песнь льда и пламени» Джордж Мартин – в самом начале он обманул нас, заставив нас поверить, что главными героями истории являются Нед Старк и его сын Робб. И именно поэтому смерть этих персонажей нас так в свое время и шокировала – традиции эпического повествования были сломлены, искажены, мы следили совсем не за теми, за кем надо было следить изначально.
И именно поэтому сейчас мы испытываем не просто горе, а шок – так как погиб тот, кого мы считали главным героем нашей собственной эпической саги борьбы со злом, тот, кто должен был в этой истории дойти до конца. За последние годы мы настолько сосредоточились на этой мысли, что совсем забыли о том, что главные герои нашей саги погибали и раньше – совсем как у Мартина. И живем мы все, конечно, совсем не во «Властелине колец», а в «Игре престолов», концовка которой мало кому вообще понравилась.
Мы вытесняем из сознания эту мысль, потому что она очень неприятна – гораздо приятнее думать о моментальном разрушении Ородруина и орлах, которые прилетят и вытащат обессиленных Фродо и Сэма из потока камней и лавы. Нам не очень хочется думать, что никакие орлы за нами не прилетят, и нам придется выбираться из этого кошмара как-то самостоятельно. Тяжело думать о том, что мы не в конце трилогии, а еще только на втором-третьем сезоне многолетнего сериала. Это тяжелая и жестокая мысль – но случившееся заставляет нас, наконец, сосредоточить на этой мысли все наше внимание.
Орлы не прилетят, никакого чудесного избавления извне не произойдет, и это очень печально. Хорошая же новость заключается в том, что мы сами пишем эту сагу, прямо сейчас, в этот самый момент. Мы не так-то много, конечно, можем сделать, так как зло сильно и ужасно в своей неотвратимой жестокости. Но что-то да можем – всегда есть что-то, что зависит только от нас. Давайте просто это делать – просто делать все возможное добро, на которое у нас только хватит сил. И тогда, вероятно, эти самые орлы нам даже не понадобятся.