«Крыса, ты, – говорит, – тыловая. Кто это партийную организацию разваливает? Да пока ты с бабами здесь в тылу отсиживался, я полз........ на алтарь Отечества положил»"
Напоминаем, что это очередная байка профессора УГЛТУ Залесова С.В. Первые и последующие можно прочитать тут
АЛТАРЬ ОТЕЧЕСТВА
Надо же было так случиться, что из всех деревенских парней и мужиков, что вернулись из госпиталей и после победы, больше всех не повезло Пантелею Григорьевичу. В сорок четвертом, когда уже чувствовалось, что победа близко, осколок снаряда срезал Пантелею ягодицы. Он, конечно, не нож, осколок этот. Да и ягодица не масло. Исполосовал осколок тощий солдатский зад, а фронтовые врачи, что смогли, промыли, зашили. Жив солдат, и слава Богу. А без ягодицы прожить можно. У других руки-ноги в чужой земле остались. Да что там руки-ноги, если только один из пятнадцати призванных домой вернулся.
Только очень уж место пораненное у Пантелея специфическое и для деревенских остряков удобное. Много насмешек и шуток в свой адрес Пантелей перенес. Только жизнь идет. А обижаться не в Пантелеевом характере. Он сам шутить любит. Колотится Пантелей на работе. Уважаемый в селе мужик. Немолодой, конечно. За плечами у мужика три войны. Многие ли этим похвастаться могут? Может, года с два после его возвращения в деревню прошло. Война только закончилась, и решил Пантелей в партию вступить. Не для какой-то выгоды, а осознанно, как фронтовик и колхозник-стахановец. Заслуженно. Он, может быть, сам заявление бы и не написал, да секретарь парткома Михаил Федорович при каждой встрече уговаривает: «Вступи, – мол. – Будь примером для молодняка, я сам тебе рекомендацию дам».
Уговорил, одним словом. На заседание партийного комитета Пантелей Григорьевич в гимнастерке пришел. Со всеми четырьмя медалями и орденом Красной Звезды. Не для хвастовства, а как доказательство, что не в тылу во время войны ошивался, а все годы в окопах обретался и воевал так, что нестыдно людям в глаза смотреть.
С хорошим настроением Пантелей Григорьевич на партком пришел, да праздника не состоялось. Уполномоченный из райкома партии сволочной попался. Он на фронте не был. Всю войну массы призывал продукцию для фронта поставлять. На хорошем счету был. Как уполномоченный райкома партии умел у колхозника последнюю картофелину в фонд обороны изъять.
Может, медали Пантелея Григорьевича его взбеленили, может, съел что-то не то, только начал он Пантелею такие вопросы задавать, на которые вряд ли кто из колхозников и пограмотнее Пантелея ответы бы смог дать. Когда такой-то съезд партии был? Кто на этом съезде руководил? В чем суть троцкизма? И пошло-поехало.
Пантелей сробел, конечно, сначала. А уполномоченному того и надо. На секретаря парткома попер: «Кого, – мол, – в партию принимаете. Он же, Пантелей значит, политически неграмотен. С такими коммунистами партийную организацию не только колхоза и района, но и области развалить можно».
В общем, понес такое, что все поняли, что непаханое боронит. Не выдержал Пантелей Григорьевич. «Крыса, ты, – говорит, – тыловая. Кто это партийную организацию разваливает? Да пока ты с бабами здесь в тылу отсиживался, я ползадницы на алтарь Отечества положил». Одернул гимнастерку и с заседания парткома ушел. Побоялся, что не сдержится и по самой роже уполномоченного съездит.
Так и не стал Пантелей Григор«Крыса, ты, – говорит, – тыловая. Кто это партийную организацию разваливает? Да пока ты с бабами здесь в тылу отсиживался, я полз...... на алтарь Отечества положил»
Одернул гимнастерку и с заседания парткома ушел. Побоялся, что не сдержится и по самой роже уполномоченного съездит.
Так и не стал Пантелей Григорьевич коммунистом. Видимо, не ту часть тела на алтарь Отечества положил. Кто знает.