XIX век привлекает внимание не только как время удивительных страстей, но и необычных увлечений.
Читателей романов о Диккенсе простят за то, что они не знают о том, что писатель был одержим идеей месмеризма(гипноза). В книгах это влияние почти не отображается,однако крестный Диккенса отдал этому явлению всю свою жизнь. Впоследствии Чарльз тоже стал увлекаться месмеризмом. 27 января 1842 года он написал Роберту Кольеру в Бостон:
По поводу моего мнения о месмеризме сразу скажу, что я одним из первых близко видел эксперименты доктора Эллиотсона, — он один из самых моих близких и дорогих друзей, — что я всецело ручаюсь за его честность, мужество и талант и вверил бы свою жизнь в его руки в любую минуту, — и было бы нечестно по отношению к нему и самому себе после увиденного своими собственными глазами, если бы я хоть на один лишь миг отказался от признания, что я верю ему и стал таковым вопреки всем предвзятым мнениям.
Эти письма могли нанести серьезный ущерб популярности Диккенса,потому что вера в животный магнетизм - это, как выражались некоторые "дряхлость гения", но напрмиер, "Нью Уолд" писал,что аплодировал писателю: так открыто признаться в своей любви к каком-то гипнозу.
Все бывает в первый раз
Впервые Диккенс встретился с явлением гипноза у своего дорого друга Эллиотсона, который работал с недугом Элизабет О’Ки. Эллиотсон устраивал целые демонстрации своей практики месмеризма перед студентами, и Диккенс охотно посещал эти открытые лекции.
Идея гипнотизироваться самому Чарльзу не нравилась: терять контроль над собой Диккенс не планировал. Однако, попробовать ввести кого-то в транс по методу Эллиотсона,это оказалось заманчивой идеей.
Первым подопытным кроликом стала жена - Кэтрин Диккенс.
А по поводу магнетизма, позволь мне сказать, что во второй вечер в Питсбурге, где присутствовали только мистер К. и портретист, Кейт села и, смеясь, предложила мне попробовать свою руку на ней. Я же до этого лишь разглагольствовал о предмете и прикидывался, будто я могу оказать воздействие, но еще не пробовал. В течение шести минут я магнетизировал ее сначала до истерии, а потом и до магнетического сна. В следующую ночь я попробовал снова, и она впала в дремоту за две с небольшим минуты. Я могу разбудить ее совершенно легко; но скажу честно (не будучи готов ни к чему такому внезапному и серьезному): я впервые был изрядно встревожен.
Необычная пациентка
Успехи в отношении жены Диккенс конечно учитывал,но утверждал, что это могло быть закономерно: Кэтрин знала его давно,любила и безгранично ему доверяла. Это тоже могло сказаться на гинотическом воздействии. А что если перед ним будет абсолютно незнакомый человек? Сможет ли Диккенс оказать на него какое-то воздействие?
С Кейт это был необычайный успех, поэтому Чарльз продолжал свои опыты на знакомыз и родственниках. Но только для развлечения и показа, а не для науки, и уж тем более лечения.
В 1844 Диккенс и его семья были в продолжительном путешествии по Италии. И в Генуе они встретились и подружились с семтей банкира Эмиля де ла Ру. И вот его жена Августа де ла Ру привлекла внимание Диккенса. У нее был целый букет заболеваниц: у нее был нервозный тик, головные боли, бессонница, а порой конвульсии и каталепсия.
Такой тип больных Диккенс опознал сразу: доткор Эллиотсот показывал их на своих демонстрациях. Это были болезни людей высшего сословия - истерический тип - при котором есть только одно лечение,убрать психосоматику. То есть для практики месмеризма Августа была идеальным пациентом.
Лечение или любовь?
Он решился месмеризовать Августу и начал лечение 23 декабря 1844 года. Лечение было избрано Диккенсом интиитивно, когда Августа была в трансе, он обычно заставлял ее говорить о своих страхах, фантазиях и сновидениях посредством свободных ассоциаций.
Уже после недели таких сеансов, Августа, к удивлению своего мужа, вдруг перестала страдать от бессонницы и и головных болей.
Диккенс и мадам де ла Ру много разговаривали,гуляли и вдруг писатель обнаружил, что сильно привязался кобъекту своих исследований. То, что начилалось, как научный эксперимент, стало реальным чувством. Их первый поцелуй случился после одного из сеансов, когда Августа, ослабев от переживаний, попросила взять ее на руки и отнести отдохнуть. Она была такой хрупкой и беспомощной, что Диккенса затопила огромная нежность.
К своему несчастью Августа ответила на чувства Чарльза Диккенса. Их отношения, улучшения в здоровье Августы привели к сильнейшей зависимости девушки от писателя. А Диккенс понял, что не может бросить Кэтрин,так как к Августе были какие-то неверные, неправильные чувства. Потребность постоянно находиться рядом - срлдни какой-то болезни терзали писателя.
Диккенс потом говорил,что стал на место рыцаря в ее жизни. Одним из того, чем он увлекся, была борьба с «фантомом» — проекцией страхов Августы, который часто появлялся во время их сеансов и старался сорвать терапевтические старания Диккенса.
Диккенс не принадлежал к тем, кто останавливается на полдороге, а его уверенность и энергия были неисчерпаемы, но он понимал, что Августа никогда не станет его женой. Их с Кэтрин раздело главное: любовь к нему. Августа видела в Диккенсе "лекарство", а Кэтрин - настоящего человека.
Ровно в 11, каждый день Диккенс провидил сеансы месмеризма и не понимал, почему его так тянет к своей пациентке. Еще задолго до того, как Фрейд дал явлению название «трансфер», психологи-любители викторианской эпохи уже знали (и сильно интересовались) о феномене притяжения между оператором и объектом, считавшимся естественным приложением магнитной теории. Они до хрипоты спорили, что это своего рода любовь ребенка к родителю, а никакое не сексуальное влечение. Наступала эта любовь (как и в случае Диккенса и мадам де ла Ру) чаще всего у объекта, страдающего от беспокойства, когда тот чувствовал ослабление внимания оператора.
Это всё чуть не привело к разводу с Кэтрин Диккенс. И тогда жена поставила ультиматум - или она,или его увлечение месмеризмом и Августой.
Жена Эмиля де ла Ру поняла всё сама - на последнем сеансе Диккен был максимально сдержан и отстранен. Августа исчезла навсегда...иногда они еще переписывались или встречались случайно на светских мероприятиях.
Мадам де ла Ру чувствовала себя очень плохо, но отказалась от этой связи. Она знала, что Чарльз не сможет стать для нее доктором на всю жизнь, а рушить брак своего благодетеля и того, кто сделал ее существование хоть на миг беспечальным, она не хотела. Поэтому Августа де ла Ру продолжала страдать вместо предполагаемого улучшения, понимая, что Диккенс всё равно не останется с ней.
«Интенсивное преследование любой идеи, — сказал он, — которая полностью овладевает мной, это одно из качеств, которое отличает меня от остальных людей — иногда во благо, а иногда, осмелюсь сказать, и во вред». - говорил Чарльз Диккенс Кэтрин, а она никогда не отпускала его руки.