Уже многие годы актуальным является вопрос, готовил ли Советский Союз нападение на Германию в 1941 году? Фашистская Германия, в оправдание своего вероломного нападения на СССР 22 июня 1941 года устами Геббельса, заявила, что нападение на СССР является превентивным, так как стало известно о планах СССР нападения на Германию.
Советские авторы данное утверждение геббельсовской пропаганды отрицали. В постсоветский период, с подачи предателя-перебежчика Суворова (Резуна), на этот вопрос дается положительный ответ. Он даже называет дату дня «М» - 5 июля 1941 года, которая якобы была указана в «красных пакетах», которые были у командующих советских войск, дислоцированных на западной границе в 1941 году.
Но планировала советская сторона первой нападать на Германию? Военные всегда разрабатывают какие- либо планы военных действий в сложной международной обстановке против потенциального агрессора. А таким агрессором и инициатором мировой войны за передел мира в то время была Германия.
Историкам хорошо известен такой документ, как «Соображения по плану стратегического развертывания Вооруженных Сил Советского Союза» от 15 мая 1941 года. Этот документ хранится в ЦАМО ф. 16 оп. 2951 д. 239. Он был выполнен по указанию Г.К.Жукова в единственном экземпляре заместителем начальника оперативного управления Генштаба А. М. Василевским. Документ написан Василевским от руки. В тексте имеется вставка и редакторская правка, внесенные рукой Н. Ф. Ватутина, начальника этого управления. В конце документа - должности и фамилии маршала Тимошенко и генерала армии Жукова. Но их подписей на этом рукописном документе нет. Был ли с этого черновика сделан машинописный экземпляр, был ли он подписан и доложен И. Сталину неизвестно. Вот выдержки из этого документа:
«Учитывая, что Германия в настоящее время держит свою армию отмобилизованной, с развернутыми тылами, она имеет возможность предупредить нас в развертывании и нанести внезапный удар. Чтобы предотвратить это, считаю необходимым ни в коем случае не давать инициативы действий германскому командованию, упредить противника в развертывании и атаковать германскую армию в тот момент, когда она будет находиться в стадии развертывания и не успеет еще организовать фронт и взаимодействие войск.
Первой стратегической целью действий Красной Армии — поставить разгром главных сил немецкой армии, развертываемых южнее Брест — Демблин, и выход к 30-му дню севернее рубежа Остроленка, р. Нарев, Ло-вич, Лодзь, Крейцбург, Оппельн, Оломоуц.
Последующей стратегической целью — наступать из района Катовице в северном или северо-западном направлении, разгромить крупные силы врага центра и северного крыла германского фронта и овладеть территорией бывшей Польши и Восточной Пруссии.
Ближайшая задача — разбить германскую армию восточнее р. Висла и на краковском направлении выйти на рубеж р. Нарев, Висла и овладеть районом Катовице, для чего:
а) главный удар силами Юго-Западного фронта нанести в направлении Краков, Катовице, отрезать Германию от ее южных союзников;
б) вспомогательный удар левым крылом Западного фронта нанести в направлении на Варшаву, Демблин с целью сковывания варшавской группировки и овладеть Варшавой, а также содействовать Юго-Западному фронту в разгроме люблинской группировки.
в) Вспомогательный удар левым крылом Западного фронта нанести в направлении на Варшаву, Демблин, с целью сковывания варшавской группировки и овладеть Варшавой, а также содействовать Юго-Западному фронту в разгроме люблинской группировки.
в) Ввести активную оборону против Финляндии, Восточной Пруссии, Венгрии, Румынии и быть готовыми к нанесению ударов против Румынии при благоприятной обстановке.
Таким образом Красная Армия начинает наступательные действия с фронта Чижев, Людовлено силами 152 дивизий против германских 100,на других участках государственной границы предусматривается активная оборона….
Детальная группировка сил показана на прилагаемой карте».
Данный документ был опубликован в Военно-историческом журнале № 2 за 1992 год.
Но, от утвержденного замысла стратегической наступательной операции до отдачи непосредственного боевого приказа войскам, как свидетельствует практика, требуется не менее полугода. Столько времени германскому командованию потребовалось для подготовки к реализации плана «Барбаросса» в 1941 году. Столько же времени потребовалось и советскому командованию на подготовку Маньчжурской стратегической наступательной операции в 1945 году.
15 мая 1941 года план нанесения превентивного удара, предложенный Генеральным штабом РККА, подписан и утвержден не был. Это значит, что не было контрольной точки отсчета начала его реализации и не было самой реализации, сопровождающейся лавиной директив, приказов и других боевых документов. По крайней мере, противнику, разгромившему штабы Юго-Западного фронта, нескольких армий, десятка корпусов и многих десятков дивизий, не удалось получить ни одного такого документа, а о его наличии Геббельс не стал бы молчать. Это говорит о том, что таких документов не было, и о том, что Советский Союз в 1941 году не готовился к нападению на Германию и не готовил стратегической наступательной операции.
Теперь, даже вопреки фактам, допустим, что такая операция готовилась, и поговорим о ее шансах на успех. Вопрос очень не простой и требует рассуждений параллельно по нескольким направлениям.
Во-первых, нельзя было скрыть от противника многомесячную подготовку столь масштабной операции. Уверен, что, узнав об этом, германское командование предприняло бы соответствующие ответные меры, прежде всего в плане создания глубоко эшелонированной обороны, хорошо развитой в инженерном отношении, насыщенной противотанковыми средствами. На легкий и быстрый прорыв такой обороны рассчитывать уже не приходилось. Или само бы нанесло превентивный удар.
Во-вторых, в германской армии были хорошо отработаны приемы оперативной и тактической маскировки. Накануне вторжения с этой целью на уровне Генерального штаба сухопутных войск Германии был разработан особый план. Это должно было резко снизить эффективность первых авиационных и артиллерийских ударов противника и сохранить свои войска для последующих действий.
В-третьих, Вермахт значительно превосходил РККА по количеству и качеству средств управления, что являлось одним из определяющих факторов, прежде всего, в наступлении, когда практически невозможно было полагаться на проводные линии связи. Фашисты широко и достаточно умело использовали радиосвязь в звене от генерального штаба до отдельного танкового экипажа. Советские войска же испытывали острый недостаток в радиостанциях, а командующие, командиры и штабы не были обучены работать с помощью этих средств управления. Существовала своеобразная, радиобоязнь у одних, другие же грешили передачей боевых распоряжений и донесений открытым текстом. В первом случае управление войсками нарушалось до прокладки проводной линии связи, во втором передаваемая информация нередко становилась достоянием врага. Это в полной мере проявилось в июне 1941 года и неоднократно давало о себе знать и в последующем.
В-четвертых — человеческий фактор. Многие генералы Вермахта к июню 1941 года имели не только хорошее военное образование, большую практику управления войсками, но и опыт наступления, полученный во время польской кампании и на Западе в 1939—1940 годах. Например, начальник Генерального штаба сухопутных войск Германии генерал-полковник Ф. Гальдер работал в этом высшем органе оперативного управления около 25 лет, все командующие группами армий, полевыми армиями и танковыми группами имели за спиной академическое образование и прослужили в этих должностях от 5 до 10 лет.
Состояние офицерского корпуса РККА было далеко не лучшим. Безусловно, сказались репрессии 1937— 1938 годов. Также нужно помнить, что в предвоенные годы резко возросла численность РККА: если в 1935 году в ее рядах насчитывалось 930 тыс. человек, то на 1 января 1941 года под ружьем уже стояло 4,2 млн. человек. За счет массового призыва были развернуты новые объединения, соединения и части.
Для покрытия нехватки в командных кадрах высшего звена летом 1940 года по ходатайству наркома обороны С.К. Тимошенко были пересмотрены дела более трехсот репрессированных военачальников. В итоге почти 250 командиров было возвращено в строй. В их числе были К.К. Рокоссовский, А.В. Горбатов, А.И. Тодорский, А.В. Голубев и другие. К 1 января 1941 года на военную службу возвратилось более 12 тыс. командиров и политработников, в основном из числа тех, кто не был арестован в 1937—1938 годах, но находился под наблюдением НКВД. {Португальский P.M. Командные кадры Советских Вооруженных Сил в годы Великой Отечественной войны. М., ВАФ, 1991. С. 6—10.)
В то же время нужно признать, что профессиональный уровень подготовки высшего начальствующего состава РККА был невысок. Нарком обороны СССР Маршал Советского Союза С.К. Тимошенко и начальник Генерального штаба РККА генерал армии Г. К. Жуков военное образование имели на уровне академических курсов. Командующий Западным Особым военным округом генерал армии Д.Г. Павлов на должность был назначен в июне 1940 года, имея за спиной опыт командования танковой бригадой. Командующий войсками Киевского Особого военного округа генерал-полковник М.П. Кирпонос на должность был назначен в феврале 1941 года. До этого он с 1934 по 1939 год был начальником Казанского пехотного училища, во время советско-финляндской войны полгода покомандовал дивизией, в 1940 году два месяца командовал стрелковым корпусом, после чего был назначен сразу командующим Ленинградским военным округом, а еще через полгода переводится командующим в самый крупный — Киевский Особый военный округ. Столь же стремительными были карьерные взлеты и большинства командующих армиями, очень многих командиров корпусов и дивизий. При этом надо отметить, что, получив высокие должности, они не имели опыта в подготовке и проведении фронтовых и армейских наступательных операций, наступательных боев стрелковых и, прежде всего, механизированных (танковых) соединений.
Не лучшим было состояние командных кадров и на уровне полков, батальонов и рот. Почти 70 процентов командно-начальствующего состава имели опыт работы в занимаемой должности от одного до шести месяцев. До 50 процентов командиров батальонов, почти 68 процентов командиров рот и взводов имели лишь шестимесячную подготовку на курсах. (ЦАМО. Ф. 4. Оп. 14, д. 2371, л. 37.)
Кроме относительно низкого профессионального уровня высшего командного состава РККА, отмечается значительный некомплект штатной численности. К середине мая 1940 года он составлял 35 процентов.
Крайне низкой была военная подготовка офицеров запаса. Из этой категории лиц, которые в случае войны должны были занять ответственные должности, только 0,2 процента имели высшее военное образование, 10 процентов закончили военные училища, а остальные почти 90 процентов — краткосрочные курсы офицеров запаса.
Если учесть все эти отрицательные моменты, то вызывает вполне обоснованное сомнение способность РККА в 1941 году подготовить и провести стратегическую наступательную операцию с целью разгрома противостоящей группировки немецких войск. Ведь такая операция кроме «революционного» порыва требует очень многого, чего в то время Красная Армия практически не имела.
И еще один очень важный момент. Советское руководство, которое в начале 1941 года имело «Договор о дружбе и границах с Германией» от 28 сентября 1939 года, но не имело подобных договоров, ни с Великобританией, ни с Францией, ни с другими европейскими странами, ни с США, хорошо понимало, в какой международной изоляции окажется СССР в случае нанесения превентивного удара по немецким войскам, расположенным на территории Польши. Напомню, что советские военные руководители исходили из военной доктрины, что ответный удар будет нанесен в случае нападения противника. А затем планировался перенос военных действий на чужую территорию. Сталин сформулировал нашу политику так: «Мы чужой земли не хотим, но и своей земли, ни одного вершка не отдадим никому».
С конца 1940 и до нападения Германии, Сталин не разрешал применение силы, вывод войск на позиции даже для отражения нападения.
И, наконец, не следует забывать о той позиции, которую в то время занимали правительства Англии и США, являвшиеся самыми активными сторонниками передела мира с целью получения новых источников сырья, дешевой рабочей силы и самых обширных рынков сбыта своей продукции. Для решения этих проблем требовалось, прежде всего, максимально ослабить Германию и Россию, которые в то время были самыми быстро развивающимися странами Европы. Затяжная война между этими странами была лучшим выходом в решении этой проблемы. Оставалось только найти достойный повод для начала такой войны. Нападение СССР на германские войска, расположенные на территории Польши, Венгрии, сразу же решило бы эту проблему. Более того, после объявления СССР агрессором, США и другие страны развязывали себе руки в плане оказания поддержки и помощи пострадавшей стороне, а Англия и Франция получали возможность самого свободного политического маневра в последующем.
Объяснить наше нападение на Германию было бы не так просто, даже как предупредительный удар против явного агрессора. И что бы мы имели, в конечном счете?
Затяжную войну, в связи с недостаточной подготовленности Красной Армии, отсутствия боевого опыта в наступательных операциях. С учетом того, что в Англии в это время находился первый заместитель Гитлера, Гудольф Гесс, против СССР была бы создана антисоветская коалиция главных стран капитализма, имевших многократное превосходство над СССР в военно- экономической области. И, вероятное, поражение СССР.
В 70-е годы Жуков говорил: "Слава богу,что Сталин нас не послушал. Он более реально оценивал военно-экономический потенциал СССР и Германии. А с точки зрения политики 22 июня 1941 получил в союзники весь мир"