Поскрипывая и издавая специфические ароматы, показалась, наконец, из темноты знакомая телега с горой мешков, наполненных навозом и всяким мусором. Стражники закрутили брезгливо носами, уставившись подозрительно на Августина. Впрочем, расстояние почти в тридцать метров не позволяло им что-либо разглядеть в ночи, а отходить даже на шаг от охраняемого объекта часовым строго-настрого запрещалось...
Прикрыв, уже привычно, гружённой телегой нашу нишу от глаз стражников, Августин спихнул локтём ближайший к себе мешок наземь, прямо под ноги мне с Алиной. Часовые, услышав звук свалившейся поклажи, язвительно принялись критиковать возницу-растяпу. А Августин, громко ругаясь на лошадей, слез с козел и поспешил к упавшему грузу. Я, оставаясь невидимым для стражников, помог мастеру осторожно уложить на повозку мешки… В том числе и с Якобеттой внутри.
Запах, конечно, над телегой витал ещё тот! Не для чувствительных натур... Но мы с Августином, да и обе наши девушки, пребывая в сильнейшем нервном напряжении, готовы были многое вытерпеть сейчас, лишь бы вырваться поскорее на волю из этого проклятого замка!
Потом, я и Алина, бесшумно и незаметно для стражников, забрались в телегу, и спрятались в заранее приготовленных для нас пустых мешках… Августин обошёл ещё раз повозку, поправил и закрепил груз. Лошади всхрапнули и цокая подковами, потащили, наконец, телегу к подъёмному мосту.
...У ворот замка стояли два вооружённых мечами воина. Ещё пара арбалетчиков наблюдала за ситуацией сверху, с зубчатой, каменной стены. По узкому мосту прохаживался часовой с алебардой... Языки пламени от горящих факелов плясали в ночи, отражаясь в начищенных доспехах стражников. Едва наша телега показалась в круге света, часовой, который при въезде просил Августина не задерживаться, с укоризной произнёс, обращаясь к вознице:
- Что так долго? Сейчас уже начальник караула со сменой подойдёт, а у меня ещё мост не поднят! Всё тебя ждём... Давай, проезжай быстрее!
Августин стеганул нервно лошадей... Телега резко дёрнулась и оковы Якобетты громко звякнули среди горы мешков. Стражник с алебардой на мосту схватил лошадей под уздцы:
- А ну-ка стой! Это что ещё у тебя там за звуки?
Августин, уже взявший себя в руки, хладнокровно ответил:
- Разве не слышишь? Дерьмо в мешках звенит... Будешь осматривать?
Арбалетчики на стене прыснули от смеха… А часовой, отвечающий за подъём моста, взмолился откуда-то из темноты:
- Иоахим! Да пропусти ты уже его, бога ради! Нам сейчас начальник караула такое устроит!
Стражник на мосту потоптался, помедлил и махнул, наконец, рукой:
- Проезжай! Навонял тут, дьявол...
Не успела наша телега съехать с деревянного помоста на утоптанную землю, как зашевелились, скрежеща, железные цепи. Мост медленно пополз вверх, закрывая собой на ночь вход в замок...
***
Через полчаса мы уже въезжали во двор Августина. Тишина вокруг стояла полная. Даже собаки не утруждали себя пустым лаем… Только тянули свою бесконечную песню сверчки в придорожной траве, да носились над головами бесшумными тенями летучие мыши. Как и во всякой деревне, крестьяне тут ложились спать рано. Да оно сегодня было и к лучшему...
Августин развязал верёвки и выпустил нас с Алиной из кожаного плена. Потом, он бережно извлёк из мешка притихшую Якобетту, поднял осторожно девушку на руки… Теперь уже бывшая узница, доверчиво-смущённо прислонилась бледной щекой к широкой мужской груди. Два счастливых лица, как две свечи, сияли тихой радостью под ночным небом...
Старуха-знахарка вышедшая во двор на шум, приблизившись к нам вплотную, и разглядев Якобетту, сдавленно охнула. Она кинулась к дочери и прижалась к ней всем телом... Так они с минуту и стояли втроём в полной тишине, крепко обнявшись и заливаясь слезами.
Алина подозрительно зашмыгала носом… У меня вдруг тоже что-то запершило в горле от такой душераздирающей сцены.
...Когда первые эмоции улеглись, ко всем нам пришло лихорадочное осознание необходимости срочных действий. Не время сейчас было почивать на лаврах, хотя мы и выиграли первый раунд в этой схватке... Пока отсутствие узницы в замке обнаружится, беглецы должны очутиться, как можно дальше отсюда. Там, где их никто не достанет.
Августин осторожно перенёс свою невесту в дом. Зубилом и молотком он сбил железные заклёпки с оков, освободив девушку от тяжёлых кандалов. Старуха-знахарка тут же умело покрыла целебными мазями раны на руках, ногах и истерзанном теле дочери… Принялась отпаивать её горячим лечебным отваром. Алина всё это время суетилась рядом, ассистируя врачевательнице.
Мы же с Августином, поспешно разгрузили телегу в дальнем углу двора, почистили её и застелили свежим, душистым сеном. На толстую, мягкую подстилку уложили робко улыбающуюся Якобетту, нехитрый домашний скарб отъезжающих, запас пищи в долгую дорогу...
Наш маленький обоз тронулся в путь, когда время перевалило уже далеко за полночь. Правил нагруженной повозкой Августин. Свой боевой меч мастер пристегнул к поясу... Всё было понятно без слов - невесту он теперь отдаст кому бы то ни было только вместе с собственной жизнью.
Две сильных крестьянских лошади бодро шагали на привязи за повозкой... Запасная тягловая сила в любую минуту готова была подменить утомившуюся запряжённую пару. Старуха с дочерью, обложившись наспех собранными узлами, ехали на телеге. Мы с Алиной молча шли рядом...
До края леса наш обоз добрался, не встретив ни единой живой души по пути. Под сенью вековых дубов и вязов, Августин остановил лошадей. Слабо шелестела листва над головой, изредка вскрикивали ночные птицы...
Лунный свет, пробившись сквозь кроны деревьев, упал на бледное лицо Якобетты. Я впервые смог внимательно рассмотреть невесту мастера, и поразился её удивительной красоте...
Длинные чёрные волосы обрамляли худое лицо с правильными чертами. Высокий лоб, большие карие глаза, изящные брови, ямочки на щеках, выразительные пухлые губы - всё это запросто могло свести с ума любого мужчину. И стать причиной зависти и ненависти у деревенских женщин... Неудивительно, что с обвинениями в колдовстве на неё обрушились, в первую очередь, менее симпатичные соседки - уж слишком яркая соперница подросла!
Августин спрыгнул с козел на землю и подошёл к нам с Алиной. Пора было прощаться… Я промолвил, предвосхищая слова мастера:
- Ну, вот и всё... Здесь мы, пожалуй, и расстанемся. Я с сестрой прикрою вас, если вдруг начнётся погоня... Не забудь оставить на тропе за собой завал. Прощай... Живите долго и счастливо с Якобеттой!
Августин грустно произнёс:
- А ведь я даже не знаю, как зовут тебя и твою сестру, странник...
Я протянул мужчине ладонь:
- Захар! А сестру мою зовут Алина. Куда вы теперь?
- Земля большая, - уклончиво ответил мастер. - Пока подальше на север отправимся... А там - видно будет.
- Езжайте в Россию, - посоветовал я. - У нас, конечно, тоже не сахар, есть свои заморочки... Татаро-монголы, нет да нет, всё ещё набеги устраивают. Жадные князья друг у дружки норовят лишний кусок территории оттяпать! Ну, так и у вас тут постоянно воюют... Зато у нас женщинам головы на площадях не рубят и на кострах не сжигают за знахарство. Там вас точно никто не достанет.
- Россия? - повторил с недоумением Августин. - Не слышал... Это в какой стороне?
Я спохватился:
- У вас её называют Московией. Или пока только - Московским княжеством? Не помню... Короче, держи курс на Москву. Есть такой христианский город на северо-востоке. Хороших воинов там ценят!
Августин бросил тёплый взгляд на Якобетту и с нежностью, необычной для этого сурового мужчины, произнёс:
- Мы обязательно найдём себе место в этом божьем мире. У нас с Якобеттой ещё будет много детей... Десять, или даже больше. Сыновей и дочерей. А первых мальчика и девочку я назову Захаром и Алиной... Ты не против?
Я был не против. Августин забрался обратно на козлы, кивнул нам на прощанье… И телега, поскрипывая, покатила по лесной дороге. Надеюсь, - в счастливое для этих людей будущее...
Минут через пятнадцать из чащи донеслись глухие удары топора. А потом, ночную тишину нарушили шум и треск падающих деревьев... Я опустился на траву, опёрся спиной о шершавый ствол могучего вяза и задумчиво произнёс:
- Интересно, а скоро ли в замке обнаружат, что Якобетта из темницы исчезла? И как быстро там сумеют организовать погоню?
- Чем позже спохватятся, тем у наших беглецов будет больше шансов ускользнуть безнаказанно, - ответила, покусывая длинную травинку, Алина. - И не забывай - мы тоже пока остаёмся действующими игроками. То, как надолго застрянет погоня на краю леса, споткнувшись о нас, похоже, и будет решающим фактором во всей этой истории.
Она вышла из тени на лунный свет, сбросила с плеч верхнюю тунику, и внимательно осмотрела свой оставшийся средневековый наряд. Девушка с усилием приподняла руками тяжёлые длинные юбки и деловито поинтересовалась:
- Ножик при тебе? Дай-ка мне его!
Я отстегнул от пояса маленький кинжал, служивший в средневековье больше столовым прибором или декоративным элементом мужского костюма, нежели оружием… Вытащил клинок из ножен и протянул его Алине. Девушка решительно проткнула им толстый слой юбок выше колен, и пилящими движениями острого лезвия принялась кардинальным образом менять свой имидж. Я с неподдельным интересом наблюдал за её действиями...
Через считанные минуты всё было кончено. Алина стояла передо мной в многослойной мини-юбке, сверкая под луной голыми коленками. Целая гора тряпок осталась лежать на траве. Туда же полетели и чепец с длинными завязками, и жакет со шнуровкой, туго стягивавший девичью грудь и талию... Девушка осталась с непокрытыми волосами и в свободной нижней рубашке на полуобнажённых плечах.
- Теперь всё это будет мне только мешать, - небрежно бросила Алина, возвращая кинжал.
- Смело! - сказал я, любуясь девушкой. - Боюсь только деревенские жители подобную моду не поймут... Ты же, как Леонардо да Винчи - опережаешь эпоху на целые века! А монахи - доминиканцы, если доберутся до тебя - обязательно теперь прилюдно казнят за подобный внешний вид. Как явную ведьму... Тем более, что у них там, в замке, место сейчас в крепостной темнице освободилось.
Конец 21 части...