О 23 февраля 1918 года, который стал днём Красной армии.

О 23 февраля 1918 года, который стал днём Красной армии.
Перестройщики Горбачёва-Яковлева нам объяснили, что никаких значимых побед в этот день одержано не было. И праздновать нечего. Обратимся к воспоминаниям участников тех событий.

В декабре 1917 года перемирие с Германским генштабом было подписано. Продолжились консультации о подписании мирного договора. Но Троцкий, для которого нужно было организовать управляемый хаос в виде мировой революции, сорвал эти переговоры своей политикой - «ни войны, ни мира». 18 февраля 1918 года германо-австрийские войска начали крупномасштабное наступление, почти не встречая сопротивления. Немцы, цинично заявив о своем согласии на продолжение мирных переговоров, захватили Минск и Режицу. Вскоре были заняты Борисов, Ревель и Юрьев. Посланные им навстречу отряды революционных матросов под командованием прапорщика Дыбенко, бывшего председателя Центробалта, при первой же встрече с немцами, разбежались. Нужно было что-то срочно предпринимать. Но что?

Главнокомандующий Людендорф писал: «Наступавшие германские войска, в удивительно короткий срок заняли Нарву, Псков, Полоцк, Оршу и Могилёв… Наступление на Украине также пошло быстрым темпом. Центр тяжести германского наступления был направлен на Киев, и 1-го марта последний был уже занят нами... Большевистские войска оказывали лишь незначительное сопротивление» (Людендорф Э. Мои воспоминания о войне 1914-1918 гг. С. 136-137).


До российской столицы немецким войскам оставалось два-три дневных перехода. Вскоре немцы захватили Минск и Режицу, затем Борисов, Ревель и Юрьев. Посланные им навстречу отряды красногвардейцев и революционных матросов под командованием прапорщика П.Е.Дыбенко, бывшего председателя Центробалта, после нескольких боёв с регулярными частями немецкой армии, беспорядочно отступали или просто разбегались. Защищать «колыбель революции» уже было некому. Нужно было что-то срочно предпринимать. Большевистское руководство было вынуждено обратиться за помощью к … царским генералам. К «душителям революции»!

Этим классово чуждым элементам было суждено стать спасителями Советской власти, а заодно и страны. По-другому никак не получалось. Отряды сознательных рабочих, получивших оружие по декрету о создании Рабоче-крестьянской Красной Армии, надежд не оправдали. Пришлось связывать судьбу революции со старорежимными военными специалистами. А это означало, что новую армию неизбежно придётся строить на традициях старой Русской армии. Под революционными лозунгами, разумеется.

20 февраля состоялось совещание, в котором участвовали представители генералитета Русской императорской армии: Н.М. Потапов, его помощник генштабист генерал М.П. Каменский, обер-квартирмейстер генерал Э.А. Верцинский, а также генералы А.И. Андогский, В.Е.Борисов, Г.Г. Гиссер, В.Ф. Новицкий и контр-адмирал В.М. Альтфатер. На следующий день к ним подключились генералы А.А. Балтийский, В.А. Черемисов, П.И. Изместьев, и полковник Й.Г. Пехливанов.

В этот же день, Совнарком принял воззвание «Социалистическое Отечество в опасности» (Совет Народных Комиссаров. 21 февраля 1918 г. Петроград (Декреты Советской власти. Т. 1. М., 1957. С. 491). Это уже был программный документ. В нём было указано: «1. Все силы и средства страны целиком представляются на дело революционной обороны. 2. Всем Советам и революционным организациям вменяется в обязанность защищать каждую позицию до последней капли крови. … 8. Неприятельские агенты, спекулянты, громилы, хулиганы, контрреволюционные агитаторы, германские шпионы расстреливаются на месте преступления». Отныне Отечество и Армия в советской политике будут тесно взаимосвязаны.

Генерал Михаил Дмитриевич Бонч-Бруевич вспоминал (Бонч-Бруевич М.Д. Вся власть Советам: Воспоминания / [Лит. запись И. Кремлева]. М.: Воениздат, 1957), что в день, когда была завершена демобилизация старой ставки Верховного главнокомандования, его срочно вызвали в столицу. 22 февраля уволенные генералы и офицеры ставки с огромным риском для жизни сумели на специальном поезде пробиться в осаждённый Петроград. Вечером группа «товарищей генералов» прибыла в Смольный. Вместе с Бонч-Бруевичем приехали генералы С.Г. Лукирский, Н.И. Раттэль, Н.А. Сулейман, А.С. Гришинский и группа офицеров Генерального штаба.

В своих воспоминаниях М.Д.Бонч-Бруевич подробно описал встречу с вождём большевиков, председателем правительства Ульяновым-Лениным: «Владимир Ильич быстро подошёл к разложенной на столе карте и почти скороговоркой сообщил, адресуясь ко мне и остальным бывшим генералам, что немцы наступают на город Нарву, а кое-какие конные части их появились уже и под Гатчиной.

— Вам с вашими товарищами, — продолжал Ленин, — надо немедленно заняться соображениями о мерах обороны Петрограда. Войск у нас нет. Никаких, — подчеркнул он голосом. — Рабочие Петрограда должны заменить вооруженную силу.

— Я не думаю, товарищ Ленин, чтобы на Нарву могли наступать значительные силы германцев, — сказал я.

— Почему вы это решили? — спросил Ленин, вскинув на меня свои острые глаза.

— Достаточно сделать простой расчет. Большая часть дивизий давно переброшена немцами на западный театр войны. Но и те сравнительно небольшие силы, которыми германское командование располагает в ближайших к столице районах, нельзя было так быстро передвинуть к Нарве и Пскову. Следовательно, немецкое наступление предпринято только с расчетом на отсутствие всякого сопротивления и ведётся ничтожными силами.

— Совершенно с вами согласен. Немецкое наступление на Нарву мы расцениваем точно так же и потому и готовимся дать ему отпор силами одних рабочих — сказал Ленин и, извинившись, что занят, ушёл».

М.Д.Бонч-Бруевич предложил создать для отпора германскому наступлению так называемую Западную завесу, которая состояла из нескольких территориальных образований.

На ночном чрезвычайном совещании Центрального Исполнительного комитета Российской Советской республики 23 февраля генерал М.Д.Бонч-Бруевич доложил о возможных действиях против наступающих австро-германских войск. Генеральский план был принят.

Подробнее:
https://ruskline.ru/news_rl/2024/02/23/23_fevralya__krasnyi_den_kalendarya