Подошёл к концу учебный год в девятом классе. Он был насыщен яркими впечатлениями: новые одноклассники, захватывающая учебная практика в ГДРЗ, мои увлечения искусством благодаря дружбе с Чернятиным. Отдыхать опять решили у тёти Лизы. Неожиданно перед самым выездом получили известие, что тётя Лиза срочно выезжает к своей младшей дочери Галине на целину. Нам надо ехать в пустующий дом, Нас это даже обрадовало – будем отдыхать одни.
Приехав в дом тёти Лизы, были удивлены царившим в нём беспорядком, всё вещи были раскиданы, кровать неубрана, в печи стояла сковородка с недоеденной яичнице, к тому времени уже заплесневевшей. Как выяснилось позже, такая спешка объяснялась тем, что Галя должна вскоре родить ребёнка. На целину Галину уговорила ехать тётя Клава. Она сама с мужем поехали туда в надежде подзаработать денег и вообще устроить свою жизнь. Галя приехала к ним года три назад. Познакомилась там с молодым человеком, совместной жизни не получилось, но ребёнок родился. Ребёнка Галя отдала на воспитание своей матери - тёти Лизе. И тут вдруг известие о скором рождении второго ребёнка. Конечно, можно понять состояние тёти Лизы, но, наверное, можно вещи и не разбрасывать, да и посуду перед отъездом помыть.
Мама начала с уборки помещения. Перемыла всю посуде, убрала разбросанные вещи. Нам было привольно одним в этом доме. По воскресеньям к нам приезжал отец. На неделе мы опять оставались одни: мама, я, Таня и Надя. Мы все жалели Борзика, его очень не хватало. Этот год обещал большой урожай вишни. Предчувствия нас не обманули. В конце июля вишня стала созревать. Только соберёшь её вечером, а утром на ветках её ещё больше. Мы её ели просто с веток, мяли в кружках с сахаром, выжимали сок. Единственно, что мы не делали, так это не варили варенья: не было в достаточном количестве сахара.
В конце июля нам приехал Саша Соколов. Я, ещё перед отъездом, рассказал, как к нам добраться. И вот он решил к нам приехать на велосипеде. Путь был не близкий – более 120 км. Ехал он к нам часов 6. Приехал, конечно, усталый. Вся его рубашка на спине была белая от соли. Рубашка на солнце высохла, и соль от пота выступила на рубашке.
Пробыл Саша у нас в гостях два дня. Я показывал ему достопримечательности этого невзрачного посёлка, ходили в лес, и, конечно, объедались вишней. Решили написать письмо Жене Чернятину о нашем житье на ст. Тарусской, и о путешествии Саши Соколова на велосипеде. Писали на вырванных их блокнота листочках и специально, для смеха, так перепутали листочки, чтобы трудно было понять, где начало, где конец и где середина. Женя прислал ответ, также описывал красоты своего сельского житья, и что много работал и нарисовал массу этюдов, а в конце приписал: «Что за абракадабру вы мне прислали, у меня же не кило времени, чтобы её разбирать».
Этот год был богат для нашей семьи не только радостными событиями, но, я не скажу печальными, а скорее драматичными. Наша старшая сестра Нина никак не могла устроить свою личную жизнь. С первым мужем Михаилом она несколько раз начинала «новую» жизнь, но из этого ничего не получалось. Одно время она сошлась с молодым человеком – Толей. Речь даже зашла о свадьбе. Но с той стороны восстала мать этого Толи. Препятствием была дочь Нины – Надя. И Нина даже готова была отдать Надю в детский дом. Наша мать ужаснулась и сказала Нине: «Ты просто сошла с ума». И Нина, вроде, опомнилась, и даже этот Толя согласился с существованием Нади.
Но тут на горизонте появился Саша. Саша Бондарев сидел вместе с Толькой Гаврилиным в тюрьме. Через Тольку наша взбалмошная сестра затеяла переписку с этим Александром. У Бондарева кончался срок отсидки и ему надо было как-то пристроиться в жизни. И тут Нина проявила чудеса упорства и активности – быстро развелась с Мишей и вышла замуж за приехавшего жениха Александра Бондарева. Они даже приезжали к нам на ст. Тарусская. Мама была просто в шоке. Отец занимал двойственную позицию. Он понимал, что с человеком, который был осуждён на 25 лет, жить страшно. Но с другой стороны с него снималась обуза в виде заботы о дочери. Вообще для него все дети были обуза. Но для решения этих проблем он ничего не делал, надеясь, что как-то само «рассосётся».
Мама уговаривала Нину: «Опомнись, что ты делаешь, ведь это пятно на всю жизнь». Но всё было бесполезно, если Нине что-то в голову втемяшится, её уже не переубедишь. До конца года Нина со своим новым мужем жили у нас.
У отца хватило ума не прописывать Бондарева в квартиру. Он как-то посмотрел его паспорт, а там уже был штамп о московской прописке, но по старому адресу - Трёхпрудный переулок д. 11/13 кв. 57, Бондарев не знал, что мы теперь живём по новому адресу. Там на зоне таких мастеров было полно, любой штамп и печать изготовят и подпись подделают. Родом Бондарев был из Ташкента, мне, кажется, он и сам был наполовину узбек. Мы как-то с Таней сказали ему: «А ты Саша очень на узбека похож», и он очень смутился. На работу Бондарев с таким прошлым никак не мог устроиться. И они решили ехать в Ташкент. Как говорится: «Ташкент – город хлебный».
1 сентября начался новый учебный год в десятом классе. Чернятин сообщил нам, что в Музее изобразительных искусств им Пушкина открылся Клуб юных искусствоведов и надо бы туда записаться. Там будут читать лекции по искусству, можно будет посещать музей, когда захочешь. В первых числах сентября мы записались. Через неделю получили открытку с приглашением 12 октября на первое заседание клуба.
Собрание проходило в большой аудитории в цокольной части здания. Нам всем выдали членские билеты с расписанием занятий и семинаров. Занятия будут проходить по воскресеньям. Курс лекций охватит период с искусства Древнего Египта до современного искусства Западной Европы XX века. К семинарам надо будет готовить доклады или писать работы по заданной тематике. Можно пользоваться библиотекой музея. Вход на все выставки, которые будут проходить в музее, можно будет посещать бесплатно и вне всякой очереди.
Аудитория была полна ребятами нашего возраста. Все пришли с тетрадками. Действительно первые лекции были очень познавательными и интересными. Прошли по залам Древнего Египта. Какие чудовищные времена нас разделяют: 3000 лет, 6000 лет. Как говорил «отец истории» древнегреческий мыслитель Геродот: «Всё боится времени, только время боится пирамид». Меня особенно поразила одна фраза у лектора, когда он упомянул о каком-то событии истории Древнего Египта и сказал, что это произошло в 23 веке до нашей эры. А у нас шёл только 20 век нашей эры и до 23 века нашей эры ещё очень далеко и никто, из окружающих меня людей, до этого 23 века не доживёт. Глядя на изображения древнеегипетских храмов, подумалось, какой же энергией, силой и верой нужно было обладать этому народу, воздвигшему такие колоссальные сооружения.
Много лет спустя в журнале «Иностранная литература» прочёл произведение Уильяма Голдинга «Шпиль», в котором описана история создания собора святой Девы Марии в Солсбери в 1220 году. Мне кажется, автор очень верно передал всю атмосферу того времени. Люди того времени и говорили и думали по другому. Их мышление было иррациональным. Мы живём в век рационализма и прагматизма, в погоне за материальными благами.
Многим кажется, что раньше люди были диче и глупее. У них же не было ни сотовых телефонов, ни компьютеров. Современному человеку очень трудно понять, зачем они, затрачивая невероятные силы, строили все эти колоссальные сооружения: храмы Амон-Ра, погребальный храм Хетшепсут, пирамиды фараонам. Мы же уверены, что этого ничего нет: никакой загробной жизни, никаких божеств с головами птиц или богов-скорпионов. А вдруг всё это есть? И от этой мысли становится как-то не по себе, и мурашки пробегают по спине.