Я похоронила маму 21 января. Совершенно не ожидала, что так быстро все произойдет. Мама у меня была очень бодрой, много ходила, несмотря на свои 85 лет.
Правда, это не мешало ей в течение лет 20, если не больше, систематически мне сообщать, что «видимо, это моя последняя весна» (Новый год, день рождения и тд). С утра она мне жаловалась, что «сегодня плохо, как никогда, не могу даже встать с постели», а вечером бодро сообщала, что прошла несколько кварталов, сходила на фонтаны. Поэтому я как-то даже не реагировала на ее жалобы. И только в ноябре я обратила внимание, что вечерние прогулки сначала стали короче, а потом и совсем прекратились. И в начале декабря она стала жаловаться, что у нее болит поджелудочная. Это у нее и раньше было (у мамы был сахарный диабет 2-го типа). Врач ей посоветовал вызвать скорую, чтобы ее госпитализировали без направления. Так как скоро Новый год и на сколько бы растянулась эта плановая госпитализация – неизвестно. Мама очень боялась ложиться в больницу. Сказала, что лучше после Нового года. Мы с ней всегда созванивались несколько раз в день. И я ей посоветовала не затягивать, чтобы не загреметь туда на праздник. Мы договорились, что как только ее положат в больницу, я сразу же приеду. Вечером 11 декабря ее положили, я собиралась выехать 13 декабря днем. Вообще даже не было никаких предчувствий, что у нее что-то серьезное. Пока я договаривалась с соседкой, чтобы она кормила животных, готовила им еду, пока собирала вещи, отвезла маленькую Срулю к приятельнице, прошел почти весь день. И вечером 12 декабря я позвонила маме в больницу сказать, что выезжаю завтра. Но когда услышала ее голос, поняла что надо мчаться срочно. В общем, до двух ночи грузила машину (еще и закруток набрала маме, ей очень мои огурцы нравились). В три ночи, забрав с собой Альму и Грэську, выехала. Я никогда не ездила ночью. Всегда старалась проехать дорогу засветло. А тут еще сутки не спала. Ехала и ловила себя на том, что засыпаю. В Краснодар приехала около 9 часов. И помчалась в больницу. А когда увидела маму, поняла что все очень серьезно. Я не буду рассказывать все эти страшные вещи. Из больницы ее выписали сразу же. И мы с мамой потихоньку, на трамвайчике, поехали домой (у нас трамваем удобнее, чем на такси). Дома ей стало лучше, она вообще не переносила больничные палаты на несколько человек. На следующий день отвезла ее в другую больницу где подтвердился диагноз. И оттуда ее выписали через день. В Краснодар я ехала (как с соседкой договаривалась) дней на 7-10. Думала, что маму подлечат, прокапают, я заберу ее из больницы перед Новым годом и мы поедем ко мне. А теперь я поняла, что мне надо будет надолго остаться в Краснодаре. Спасибо соседке, сказала что будет присматривать за домом и животными. Новый год мы с мамой встречали дома, даже шампанского выпили, оливье поели. А утром первого января ей стало плохо. Вот сейчас многие ругают нашу медицину. А я была в шоке от того, что утром 1 января я побежала в нашу поликлинику и там все работали. И регистратура, и дежурный врач и даже по вызову врач пришел на дом. Все нужные лекарства выписали оперативно, без бюрократии. И с этого дня пошло ухудшение. Мама всегда боялась, что сляжет и за ней надо будет ухаживать. Она не терпела вторжения на свою территорию. И практически до последнего старалась сама вставать. Хотя бы и с моей помощью. Ухудшения у нее были каждый день. Очень тяжело было смотреть и понимать, что не можешь ничем помочь. Мамы не стало 19 января, на Крещенье. Несмотря на то, что мы с мамой не могли мирно уживаться вместе, мы никогда не переставали общаться. И старались всегда помогать друг другу. Царство небесное маме, надеюсь, что вечная жизнь существует.