Начало рассказа читайте https://dzen.ru/a/ZdT1DktrLyVvsDDu
Дождь стекал по грязному стеклу окон маленького автовокзала, собирал лужи на асфальте, и убегал ручьем куда-то далеко, по канаве вдоль дороги.
Люди ожидающие автобус в областной центр, бродили скучая между скамейками, и лениво переговаривались между собой.
Олег прячась под капюшоном, прихлебывал из чекушки дешёвую водку, купленную в магазине за углом. И закусывал салом на куске хлеба, которую взял из дома, собираясь в дорогу.
Он снова летел на север, находиться дома ему было невмоготу, обманутый и злой, мужчина захлёбывался ненавистью ко всем.
Даже трезвого, его доводила до бешенства, своим присутствием жена, и он старался лишний раз не заходить домой. Проводил дни в бане, восстанавливая сгоревшую крышу, к счастью, огонь не успел захватить и сруб.
Отцовская сгорела дотла, от жары и огня скукожились и свернулись листы железа, что отделяли два участка. И снова они были на виду, как раньше, только обе семьи упорно делали вид, что не замечают друг друга.
После пожара приезжали пожарные со следователем, и пытались выяснить, где был очаг возгорания. Но брёвна у бани старые, горели жарко и следов поджога не осталось, и все махнули рукой на это дело.
Олег смутно помнил ту ночь, был пьян до одури, но в его памяти чётко отпечаталось движение руки Саньки, и как жена вильнула бедром вслед.
И осознание того, какие отношения связывают друга и Настю, не давало ему покоя. Он стал внимательно наблюдать за ними, прячась в бане, где стругал доски.
Уже на второй день он увидел , что нужно, и понял всё, а вечером, накачав себя самогоном от тещи, попытался узнать правду у жены. Но Настя была начеку, она завопила похлеще, чем сирена машины скорой помощи, увидев злой взгляд и сжатый кулак мужа.
Санька оказался рядом, словно сидел, ждал в соседней комнате, и прикрыл собой Настю.
- Он убьёт меня, - верещала за спиной любовника жена - допился до чертиков, сошёл с ума!
- Ты с ней спишь?
Олег смотрел мутными глазами на того, кто был раньше другом, и предал его ради женщины, даже не задумываясь.
Кувыркался в его постели, целовал Настю, а она рожала ему детей, в том что и Алёнке Саня приходится отцом, теперь он не сомневался.
Пусть девочка и светленькая, но эти длинные ресницы, вьющиеся волосы, как у соседа, как же раньше Олег мог не замечать этого!?
- Ты с ума сошёл? Слушаешь кого попало, а другу не доверяешь?
- Подлец ты, а не друг! Сволочь!
Саня нахмурился и размахнулся, прежде чем Олег успел договорить, кулак прилетел прямо в нос, и казалось, что глаза вылетели из орбит от удара.
Бил он нещадно, но спокойно и размеренно, словно делал какую-то опостылевшую работу. Втягивал полные лёгкие воздуха, когда размахивался, и выдыхал при ударе.
А жена повизгивала, то ли от страха, то ли от удовольствия, и светлые пряди волос подрагивали, от её смешных подергиваний плечами. Несмотря на удары, прилетающие постоянно, он чётко видел движения Насти, и слышал все слова.
- Ещё раз поднимешь руку на Настю, убью!
Предупредил Саня друга, в последний раз, костяшками жилистого кулака, заехав Олегу в лицо.
- Он идиот - завизжала жена - верит своим родным больше, чем нам. Сидит здесь без работы, караулит меня, чтобы с тобой не общалась. Совсем с ума съехал, на детей зверем смотрит!
От Саньки прилетел ещё один удар уже поверженному сопернику в бок, на этот раз ботинком, видимо, за детей обиделся, подумалось Олегу.
Голова гудела, как пчелиный улей, казалось, мозг распух и выдавливается из ушей, сочится медленно, сводя с ума.
Он лежал и смотрел, как ушёл Санька, как жена проводила его, выйдя на крыльцо.
Целуются наверное, думалось ему, мысль об этом не доставила ему ни боли, ни огорчения, просто скользнула и исчезла, как дым.
Ночь он провёл в чулане, укрывшись старым одеялом, в постель его жена не пустила, чтобы не испачкал кровью простыни и наволочки.
Утром недовольная Настя поставила ультиматум, или он едет снова на север, и зарабатывает нормальные деньги. Или собирает чемодан и уходит к своим родителям, ей надоела его пьянка и постоянное безденежье.
- Что, к Сашке побежишь?
Хотел ухмыльнуться Олег, но вовремя вспомнил жесткие костяшки рук, что разбили ему лицо.
Он молча опустил голову, его загнали в угол, и не только загнали, а приколотили огромными гвоздями к этому самому углу.
И оставили только один путь к спасению, работать по двенадцать часов в день без выходных, и откупаться деньгами от этих упырей.
Через неделю он сидел на автовокзале в ожидании автобуса, и присасывался к бутылке, пытаясь заглушить боль, сьедающий изнутри. Болело и тело, но это было ничто по сравнению с той, что грызла душу, как голодная гиена. Когда-то он думал, что самую страшную боль ему причинит потеря жены, жить без нее он не сможет.
Но любовь к жене, исчезла в тот миг, когда увидел, как она льнёт бедром к руке Сани.
Исчезла за минуту, словно и не было, как будто ее смыла волна, большая и ледяная. С любовью вместе исчезла и хмель, он сполз по стене на деревянный пол, и смотрел в упор на тех, кто его предал.
На улице кричали и носились с вёдрами соседи, тушили его баню, а он сидел и смотрел пустыми глазами, на предателей и зарево пожара на стекле.
Любовники переглянулись, они тоже всё поняли, и приказали глазами друг другу - молчать!
Где-то внутри, чуть выше живота, взорвалась огромная бомба, и за секунды выжгла всё, чем Олег дышал.
Сперва легкие исчезли в адском пламени, а потом нестерпимая боль перешла ниже, пожирая печень, почки и остальное, что к ним прилагается.
Больше не нужно дышать, есть, ходить, не нужно жить, от осознания этого факта стало легче.
Настолько легко, что казалось, нужно только выйти на улицу, и он взлетит. Он даже встал и шагнул к дверям, но вдруг заплакала маленькая Сашка, и отец по привычке потянулся к ней.
Но увидев темные завитки волос, выбивающиеся из-под шапочки, он отшатнулся, тяжело ступая вышел во двор, и рухнул на крыльцо. Легкость исчезла, навалились усталость и безразличие, он равнодушно смотрел на затухающий пожар и соседей, мокрых и испачканных грязью.
Он проходил два дня в гулкой пустоте и отрешении, молча следя за женой, пока в лицо не прилетел кулак Сани.
Бывший друг и нынешний любовник жены избил его, вытащив этим из пустоты и вернув ощущение боли.
Струпья на ранах потихоньку стали засыхать и отпадать, оставляя светлые, незагоревшие пятна, а те, что на сердце, продолжали кровоточить.
Боль жгла и сводила с ума, превращалась в ненависть ко всем, кто появлялся в поле зрения.
В его несчастьях были виноваты все, кто втянут в этот водоворот любви и измены.
Настя, Саня, тёща со своим самогоном, родители, которые зачем-то увидели то, чего не стоило видеть.
Костя со Светой, что вылавливали любовников, почему им не сиделось дома, какого чёрта они припёрлись? И даже дети, что умудрились родиться без его участия, а записаны на него.
Они все и виновники, и свидетели его позора и унижения, Олег их ненавидел, и стыдился смотреть в глаза.
Выход был только один, уехать и исчезнуть, надолго, пока ситуация не решится каким-то образом. А лучше всего, исчезнуть насовсем, пропасть, пусть считают погибшим, и ставят свечи за упокой.
Олег легко дозвонился до начальника буровой, где работал несколько лет, и получил приглашение на работу. Его знали как хорошего работника, и без лишних слов позвали обратно.
И вот он сидит на автовокзале, жуёт сало с хлебом, заедая горечь выпитой водки. Он сядет в автобус и через два часа будет в аэропорту, где в ожидании вылета придётся коротать ночь на скамейке.
А Саня придёт утешать его жену, будет играть с детьми, заместитель нашелся, блин!
Или это Олег замещал временами Саню, ещё тот вопрос, ответа не знает никто.
Разбрызгивая воду из луж, подъехал большой автобус и встал поближе ко выходу, чтобы пассажиры не намокли под дождём. Все торопливо потянулись к дверям, на ходу пересчитывая сумки, и Олег тоже закинул рюкзак на плечо.
Он подождал пока все пройдут в автобус, докурил сигарету под козырьком и прищурясь, посмотрел на серое небо.
- Мужчина, пройдите на место, сейчас поедем - водитель, кучерявый и озорной, как сволочь- Сашка, помахал ему рукой, приглашая сесть.
- Я не поеду, не ждите - Олег развернулся, вернулся в здание автовокзала, и лег на скамейку.
Всего через полчаса будет автобус, на котором он сможет вернуться домой незаметно. Сядет на тот, что едет до Ольховки, и сойдёт на перекрёстке, чтобы никто не увидел.
Он ещё не благословил тех, кто остался жить в доме, который был построен его руками и на его деньги. Поэтому, нужно вернуться и завершить начатое, только так, чтобы никто не видел.
Сойдя с автобуса он свернул в сторону леса, нужно дождаться темноты, и тогда никто его не заметит. Под деревьями было сумрачно, но деревню еще освещали последние лучи уходящего солнца. Он допил прихваченную с собой бутылку, и доел сало, сидя на поваленном дереве. Но так и не захмелел, лишь неприятный привкус во рту от дешёвого пойла напоминал, что он должен быть пьяным.
В поздних сумерках он прошёл огородами до переулка, и по нему, осторожно пробрался к дому отца. Здесь он знал каждый камушек и конечно же помнил дыру в заборе, через него они в детстве убегали на речку.
Он прошел к сараю на усадьбе родителей, откуда отлично просматривается родной двор, где собирался прожить долгую, счастливую жизнь.
У родителей горел свет на кухне, мать хлопотала возле плиты, запах жареного теста защекотал нос, вызывая слюни.
Захотелось зайти и сесть на порог, зажевать горячий, жареный пирожок с картошкой, и запить его горячим чаем с молоком.
Но как посмотреть в глаза родителям после всего что произошло, как им объяснить, эту терзающую сердце боль.
Попросить прощения у тех, кто причастен к этой боли, он не сможет никогда, они виноваты в произошедшем ничуть не меньше, чем Настя с Сашкой.
Они должны были!
А что были должны, он не мог придумать, но что-то они должны были сделать.
Саню он дожидался, прячась в тени сарая, а тот не стал даже прыгать через забор. Не стесняясь никого, он прошел в ворота и зашёл, как хозяин к нему домой.
Послышались радостные голоса Насти и Алёны, девочка смеялась и о чем-то весело рассказывала дяде.
Убивать никого ему не хотелось, тем более детей, но в его доме никто жить не будет.
Олег хорошо знал где стоит канистра с бензином, он полил угол дома, со стороны сада, и чиркнул спичкой. Огонь нехотя стал лизать брёвна дома, он полил и другой угол, чтобы разгорелось жарче. Пока огонь дойдёт до дверей, все успеют выйти, но вынести вряд ли успеют что-нибудь.
Ждать ему не хотелось, он зевнул устало, и пошёл через двор отца к воротам. И столкнулся лицом к лицу с выходящим из дома Андреем Ильичом.
Тот сразу догадался, зачем ночью явился сын, который уехал ещё днём, он сам видел, как Олег садился в автобус. Втягивая ноздрями дым, что тянулся над землёй, он спросил спокойно:
- Ты поджёг?
- Я - сын нехотя оглянулся на дом - не хочу чтобы они там жили.
- Надеюсь, двери не запер?
- Нет, грех на душу не хочу брать.
- Иди к Косте, что-нибудь придумаем вместе - отец пошёл к дому, где языки пламени уже бежали по стенам.
Но остановился и вернулся к сыну, который присел на ступеньки крыльца.
- Пусть горит, главное, чтобы успели выйти - равнодушно произнес он, и сел рядом с Олегом.
В доме похоже почувствовали дым, Настя завизжала как резаная, и с грохотом открылась дверь веранды. С детьми на руках, любовники выскочили во двор, их было хорошо видно, в освещенном проеме двери.
- Слава богу, все живы - Андрей Ильич дотронулся до плеча сына - иди к брату, пусть он тебя отвезёт в аэропорт, только старайся никому не попасться на глаза.
Брат встретил у ворот, он выгнал машину из гаража, и молча кивнул головой, приглашая сесть. Отец позвонил и предупредил его, и Олегу не нужно было ничего говорить.
Костя отвёз его в областной центр, старательно объезжая посты ГАИ, и к самолёту они успели вовремя.
- Уезжай, и не показывайся в первое время, забудь всех и всё.
Сказал старший младшему, что сидел насупившись на заднем сиденье, обняв свой рюкзак. Тот не ответил, он смотрел молча на розовеющие облака, туда, где должно было взойти солнце.
- Отец позвонил, сказал что дом сгорел, и вряд ли они его смогут восстановить.
- Это хорошо - Олег поднял голову и впервые за последний год улыбнулся - пусть живут и плодятся, где-нибудь в другом месте.
Он вышел из автомобиля и не прощаясь пошёл в сторону аэропорта, шаркая ногами. У Кости сжалось сердце, от жалости к младшему братишке, опущенные плечи и сутулая спина, делали из крепкого мужчины дряхлого старика.
- Олежка!
Окликнул он брата, всхлипнул не выдержав, и вытер ладонью поступившие слёзы.
Тот обернулся, и выкрикнул, словно прощаясь:
- Простите меня!
И снова шагнул к аэропорту, но обернулся, вытирая слёзы:
- Я не сволочь, не думайте плохо обо мне, деньги за баню пришлю, как заработаю.
Стеклянные двери закрылись за Олегом, а Костя сидел и смотрел, как взлетают самолёты.
В одном из них сейчас улетит и брат, которого он может никогда больше и не увидит.
Как будет жить, и с кем, выбирать только ему, в советах и помощи он не нуждается.
От автора: Дорогие мои, история эта взяла за душу и меня саму, я обязательно напишу третью часть https://dzen.ru/a/Zd8D_qYzHGZfdygn. В канале Гулира ханым, я буду выкладывать время от времени, и мысли вслух об этом рассказе и ее героях. Кому интересно, прошу заглянуть.