Повторюсь, версия. В литературе такую методу называют гиперболизацией. У Гоголя читаем: «Шаровары шириной в Черное море». В сей момент посчитаем шароварами Дивизию дальней стратегической авиации, в коей я, автор этих строк, прослужил целых три года.
Нет, «медведя» – ракетоносный самолет Ту-95к – не продавали, хотя и предлагали купить. Да и кто купит такую махину. В мою бытность реализовали только трактор ДТ-54. Продавцы – служивые из охранного дивизиона. Покупатели – жители близлежащего к аэродрому казахского хуторка. Реализовывали и новые меховые рукавицы. То и другое – равно за 3 рубля.
Выручка получалась довольно солидной: почти месячная зарплата – рядовому воину отстегивали 3 рубля 80 копеек. Пузырь «Московской» стоит 2 руб. 87 коп. С «трояка» еще и на закуску остается.
Как водится, старшина подразделения, обнаружив поутру недостачу техники, мчался в тот хуторок и немедленно возвращал агрегат в воинскую часть. Рукавицы, как правило, пропадали бесследно.
Место действия – Чаган. Для служивших в дальней стратегической авиации этим словом все сказано. При мне точка именовалась «Москва -400». Дивизия – это два полка: наш, в/ч 19068, и полк бомбардировочный.
Плюс СИС – специальная инженерная служба, обслуживающая ракеты и бомбы с ядерным зарядом.
Я, автор, поначалу летал в качестве КОУ – командира огневых установок на «медведе». Затем меня перевели на капитанскую должность в отдел боевой подготовки полка. Видите ли, начальник отдела – майор, зам – капитан. Последнего взяли и сократили. Но обязанности кто-то дорлжен выполнять. Нет, первым капитана заменил Алигардис Рымкевичус, тоже КОУ, он тогда еще и летал. А я летать престал, так как резко увеличился круг обязанностей.
Ведь в самом разгаре Вьетнамская война. Ракетоносцы выполняли операцию «Чайка». Значит, американцы на авианосце «Этрнпрайз» сопровождении крейсера «Тикондерога» везут по Тихому океану на палубе «Энтера» до 90, как правило, единиц истребителей «Скайхок», впоследствии – F-8. Наша задача: прострочить палубу из фотопулемета, установить количество истребителей. Потом на основе этих данных Генштаб определит объем помощи сражающемуся Ханою.
Короче, Вьетнам победил США, не без содействия СССР, конкретно – при помощи моей роимой в/ч 19068.
Тогда – в конце 60-х – наши «Медведи» начали летать к берегам Америки, Сан-Франциско в прямой видимости. Туда и обратно 34 часа беспосадочного полета с дозаправкой в воздухе.
Тогда... И сейчас летают. «Штатовские» газеты пишут, дескать, истребители F-16 перехватили у берегов Аляски российские Ту-95мс.
«Перехватили» – это ложь. Перехватили – на самом деле процесс «ареста» истребителем корабля противника в воздухе с дальнейшей посадкой на своем аэродроме. Еще не было случая такой посадки. При мне не было. Так что следует писать: «сопроводили».
... С якого переляку взбрела мне в голову сия авиационная тема? С утра едва успел продернуть глаза, как жена преподнесла мне презент по случаю Дня защитника Отечества, раньше назывался День советской армии и военно-морского флота.
Как водится, сегодня поднимем рюмку за наше воинское братство. Давняя традиция. Как ее придерживались в полках? Насчет алкоголя имею в виду.
У нас самое непосещаемое место – бомбоубежище штаба пока, за три года службы я там не был ни разу. Так вот за двумя бронированными дверями ребята под эгидой коменданте штаба. сержанта Филиппова гнали горилку.
Все шло отменно. Но однажды спецы решили донести продукт в казарму. Двое брели по степи под лукавыми взглядами наглых сусликов, передавая друг другу бутыль, типа эстафеты. Сильно стали шататься у самых ворот служебного городка. И тут попались патрулю.
– Ефрейтор Бездель, вы почему гнали самогон? – строго спрашивали на комсомольском собрании.
– Как это, по чему? – отвечал провинившийся. – По рецепту!
Имелась еще и легальная логистика доставки спиртного. Почти легальная.
Я, сержант, был старшиной штабников: под моим началом ходили – буквально ходили строем – кодировщики, шифровальщики, различные лаборанты, парашютоукладчики... Национальности разные: казахи, русские, татары, бурят, якут, молдаване, в мою команду входил даже один еврей – москвич Кричевский, ведающий кодами «свой-чужой». Кричевский подчинялся мне очень условно, так как был непосредственно под крылом начальника штаба, подполковника Исаака Моисеевича, кодировщик и в казарме не ночевал...
Больше всех я любил молдаван, операторов кислородных аппаратов: тихие, спокойные, малословные. И они отвечали мне взаимностью. Воины-молдаване хотели, чтобы после «дембеля» я стал бы у них председателем колхоза. И мне невесту подыскали в Молдавии: вот карточка – смуглая, красивая девушка в обличье Софии Ротару. Невесту и впрямь зовут Софи. Значит, без пяти минут жена, немалый виноградник был мне – зиц-председателю – уже выделен...
Родственники молдаван наладил отправку посылок. Стандартный почтовый ящик. В нем дубовый бочонок с вином, по углам ящика напихана брынза.
Вскрытие почтовой посылки разрешается исключительно в присутствии старшины. Старшиной, сами чувствуете, является автор этих строк. Почтальон – Женя Рамзанов – мой подчиненный. Здесь – на почте – и раскупоривали посылки. На столе алюминиевые кружки, в центре – портрет моей молдавской невесты. После третьего ящика мы дружно затягивали:
– Как-то летом на рассвете / Заглянул в соседний сад,/Там смуглянка-молдаванка / Собирает виноград. /Я бледнею, я краснею...
И бурят с якутом, а равно казах с татарином дружно подхватывают:
– Раскудрявый клен зеленый, лист резной,
Я влюбленный и смущенный пред тобой,
Клен зеленый, да клен кудрявый,
Да раскудрявый, резно-о-о-ооой!
Продукт, потребляемый нами в офисе, скажем так, полковой почты, в Молдавии алкоголем не считается: шоферюга хлопнет в обед кувшинчик – и снова за баранку. И мы, авиаторы, рассуждаем точь-в-точь. Для радикального поднятия настроение требуется нечто покрепче. Нет проблем!
Без предыстории не обойтись. При моей капитанской должности пришлось побывать почти во всех дивизионных точках. Вот ТЭЧ – технико-эксплуатационная часть. Мы называли ее «колхозом». «Колхозники» выполняют самую грязную и трудоемкую работу. Вот стоит на аэродроме шеренга авиамехаников в промасленных комбинезонах. Их много: от горизонта до горизонта. Перед ними, вышагивая по бетонке, ставит задачу шеф – майор Лодяной.
На майоре сверкает всё: звездочки на погонах, портупея, козырек лихо надвинутой фуражки, надраенные сапоги. Лодяной держит речь:
– Эту ху.. вину припиз... рить вон к той ху... вине. Ту пиз ...лину заху... чить к е... матери...
И все технари понимали досконально точно. За три года моей службы в моей дивизии дальней стратегической авиации не зафиксировано ни единого случая неполадок. А тем более предпосылок к летным происшествиям. Прекрасная машина – Ту-95. Великолепный «колхоз»!
Второй этаж нашей казармы занимают солдаты срочной службы трех эскадрилий: авиамеханики и летный состав. Все правое крыло этажа первого – ТЭЧ. Крыло левое: клуб, почта, библиотека и – сразу у входа – комната дежурных по части, обычно два офицера – старлей и капитан. Запомнили?
Тем временем в нашей – первой – эскадрилье решается вопрос: добыть к празднику водки. Весьма кратко. Скинулись, снарядил трех мощных парней с вещмешками – и вперед в аул где-то за 20 км от аэродрома. По голой степи. В мурлавке затарились зельем, бегут назад.
Тем временем патруль объезжает наш военный городок на трех мотоциклах «Урал». Посланцев перехватывают: три мешка с водочкой оказываются в комнате дежурных по части. Момент был предусмотрен.
Аккурат в это время в клубе показывали кино. Солдатики вдруг затеяли потасовку. Пока дежурные разнимали дерущихся, инициаторы заменили рюкзаки с водкой на рюкзаки с водой. Чисто было проделано.
Водку из рюкзаков перелили в бак из-под воды. Такие емкости под марлевым колпаком – по Уставу положено. Тут же кружка присобачена на цепи. Пригубил – передай стопарь следующему.
Вот уже по третьему разу подходили к бачку. Бойцы-однополчане Коля Кулаков, Костя Федоренко, Гена Губенко... Не зря наш земляк из Тобольска, великий химик Менделеев изобрел сей напиток в 40 градусов. Напиток шибко способствует развитию творческой фантазии.
Вот однополчане – в сей миг однокружники – вещают о моей всепоглощающей любви к молдавской девушке Софи – ну, невеста моя потенциальная. Говорят о том, как она, будучи супругой председателя колхоза, – ведь единственный чуваш в Приднестровье, – станет помогать мне руководить молдаванами.
Осуждался и такой вариант: не вернуться ли мне в чувашскую деревню Чирш-Шинеры, где, возможно, меня ждет - не дождется моя первая, школьная любовь Лиза...
... Утром в эскадрилью прибыл старшина Черкасский. Фамилия такая, но он и впрямь из города Черкассы УССР. Выстроилась шеренга. Выступает старшина. Перед ним большой алюминиевый таз, рядом три рюкзака. Из них старшина извлекает бутылку за бутылкой – и хрясь об таз.
– Ото, вот вам горилка! Ото, вот вам пьянка в боевом подразделении!
Вода же. Но запаха старшина не чувствует – поди-ка, тоже вчера употребил изрядно. Ведь 23 –е февраля.
Следующая поллитровка: хрясь!
– Ото, дывытися: зрады в дальний авиации не бувати!
Мы разве против. Слава дальней стратегической авиации! А вон на снимке мой родной Ту-95. Вчера и подняли за него рюмашку.
Это я, автор.
А это мой родной "Медведь" -Ту-95мс.