Третий лишний...
В третьем классе мы с Ксюшей поклялись дружить навеки. Мы были тогда романтичными и восторженными, поэтому под лестницей первого этажа проткнули себе пальцы иголками от пионерских значков и прижали друг к другу крошечные ранки: теперь мы были кровными сестрами.
Мы почти одновременно вышли замуж. И развелись: я - через пять лет совместной жизни, оставшись с двумя детьми, а Ксюша - через шесть лет, без детей. Ксюша, свободная и красивая, сразу же кинулась на поиски нового утешителя и примерно раз в два-три месяца меняла очередного жениха. Отчеты о своих похождениях она едва ли не еженедельно излагала на моей кухоньке. -...И тогда я ему говорю: "Знаешь, я с мужчиной встречаюсь не для того, что бы ездить с ним на метро и гулять по парку. Если уж ты хочешь общаться с женщиной, то должен быть готов к тому, что она потребует немалых затрат: машины, рестораны... А то вон пожалуйста - студенточка: ее раз в кафе сводишь, она счастлива и на все готова." А он мне говорит: "Милая, но мы же вчера были в ресторане!" И тогда я сказала... - Ксюша сделала театральную паузу и лукаво посмотрела на меня: "Для настоящего мужчины желание его женщины - закон! Запомни это, милый, - пригодится", - и пошла собирать вещи...
- Может, зря ты так? - спрашиваю я, подкладывая ей кусок торта.
Ксюша, жуя, пожимает плечами.
- Свято место пусто не бывает! Не боись, я долго в девках не засижусь. А то, может... - Ксюша смотрит на меня с воодушевлением, - может, пока тебя женить между делом?
- Выдать замуж, - поправляю я ее, - нет спасибо.
- А! - Ксюша машет рукой. - Я всю жизнь путаюсь. А то смотри, мужиков - то вокруг много...
Когда в Ксюшиной жизни появился Андрей, все сразу изменилось. Во-первых, мы стали гораздо реже видеться и меньше общаться: все её свободное время уходило на Андрея, точнее, на его "окучивание": Андрей особого интереса к Ксении не проявлял, и моя хитроумная подруга чего только не делала, чтобы обратить на себя его внимание. После того как роман с Андреем медленно, со скрипом, но всё-таки сдвинулся с мертвой точки, Ксюша моментально забросила все свои штучки насчет машин и ресторанов и стала такой, какой я помнила её ещё по школе, когда она вздыхала по вожатому Косте: задумчивой, счастливой, восторженной, влюбленной.
Я искренне радовалась, потому что понимала: то, что происходит с ней сейчас, и есть настоящее. А остальное было напускным, выдуманным от нелюбви, от скуки.
Ксения невероятно похорошела - так, как хорошеют только по уши влюбленные взрослые женщины. Причем счастливыми были не только её светящиеся глаза - счастье было во всем: и в её прямой спине, и в заливистом смехе, и в блестящих гладких волосах. Перемены, произошедшие с ней, заметили даже мои дети, и Игореша однажды с удивлением произнес после её визита:
- Мама, а что это с тетей Ксюшей? Она все время смеется и такая счастливая!...
Я передала Игорешкины слова Ксюше, и мы вместе посмеялись. Я искренне радовалась за нее, не зная, какой удар готовит нам судьба...
Ксюша никогда не была эгоисткой. А тут, когда она стала счастливой, ей необычайно хотелось сделать счастливыми близких людей, а еще она хотела всем показать Андрея, что бы все порадовались, что бывают на свете такие замечательные люди. Поэтому в один из вечеров ей все-таки удалось преодолеть моё упорное сопротивление и вытянуть из меня согласие на совместную вечеринку: Ксюша, Андрей, я и Андреев друг Роман.
- И имя-то какое... - проворчала я напоследок.
- Дура! Ты будешь в восторге от Ромы! Он просто чудо! Влюбишься с первой секунды, как кошка! Вот увидишь, это мужчина твоей мечты!
- А ты предупредила мужчину моей мечты, что у меня двое детей? - злорадно спросила я.
- Предупредила! Он сказал, что детей просто обожает!
- Ну да... обожает он... все они их обожают... на расстоянии.
Ксюше надоело слушать мой нудный бубнеж.
- Короче, в субботу в семь, что бы была при параде у меня дома! И смотри не опаздывай, первое свидание все-таки!
Несмотря на то что я заранее решила, что мне абсолютно все равно, каким окажется Роман и чем закончится эта встреча, чем ближе была суббота, тем больше я волновалась. В моей жизни давно не было мужчин, и мне казалось, что я разучилась знакомиться и общаться... Словом, к субботе меня охватил такой мандраж, что впору было сидеть дома и пить валерьянку, а не идти к подруге в гости. Но, что делать, если дала слово - держи, и в 18-59 я стояла у дверей Ксюшиной квартиры, дрожа от волнения.
Ксюша распахнула передо мной дверь и, быстро оглядев меня с головы до ног, оттопырила большой палец.
- Давай скорее, мы уже садимся, - прошептала она, и тут в конце коридора послышались шаги.
- О, а вот и он! - Ксюша кивнула в сторону входящего и сказала: - Сними с Кристины пальто.
Я обернулась и обомлела. Передо мной стоял тот, о ком я мечтала всю свою жизнь, ни разу его не встретив: высокий, худой, и с интересом смотрел на меня. Оправившись от шока, я пролепетала:
- Здравствуйте, Роман! - на что красавец заулыбался, а Ксюша со смехом схватила его за рукав:
- Да это не Роман, это Андрей, глупая!
Андрей не глядя положил свою руку сверху Ксюшиной и произнес голосом, от которого я чуть не упала в обморок:
- А вы, надо полагать, Кристина? Очень рад! Ксюша, как ты могла прятать от меня такую красивую подругу?
- Именно поэтому и прятала! - заявила Ксюша и, глянув напоследок на Андрея влюбленными глазами, исчезла на кухне.
Мы остались вдвоем в коридоре. И потом, когда я спрашивала себя, когда же все это началось, то, не колебаясь, отвечала: там, в коридоре, когда мы стояли и молча смотрели друг на друга.
Романа я не помню. Был какой-то симпатичный малый, который острил и балагурил весь вечер, изо всех сил стараясь обратить на себя всеобщее внимание. А я все время, проведенное за столом, только и думала о том, как не смотреть на Андрея, и умирала от ощущения того, что он рядом...
Потянулись мучительные дни. Сначала я пообещала себе, что ничем - ни словом, ни жестом - не покажу Ксюше, что я влюбилась в её бойфренда. Тем более что это безответно. Однако все мои робкие надежды и безуспешные попытки изгнать из головы навязчивый образ высокого брюнета закончились тем, что в один прекрасный вечер зазвонил телефон, и я узнала ЕГО голос.
Сердце ухнуло вниз, будто на американских горках, я не знала, что говорить, и растерянно молчала в трубку...
После восьмого его звонка я сказала, что больше так не могу. Что чувствую себя такой скотиной, что дальше некуда. Будто я отобрала у подруги самое ценное, самое дорогое.
- Но ты же не виновата, - возразил Андрей. - И что ты прикажешь делать мне - делать вид, что все по-прежнему, когда я знаю, что нет? И потом... я ведь никогда не любил ее, ничего не обещал ей, и она это прекрасно знала. Да, я уступил ее настойчивости, наверное, это было неправильно... Но теперь, когда я встретил тебя...
Мне было ясно, что долго так продолжаться не может, что надо поговорить с Ксюшей.
Андрей все оттягивал объяснение с ней, избегая ее общества; однако я настояла, чтобы мы не встречались до того момента, пока он все с ней не решит. Поэтому мы вели часовые ночные разговоры по телефону...
Ксюша приехала ко мне неожиданно, и я сначала растерялась, а потом обрадовалась: видимо, она что-то знает и сейчас все решится. Но она ничего не знала, только вид у нее был какой-то расстроенный. Сидела на своем месте на моей кухне и, глядя куда-то в сторону, потягивала чай.
- Нет, ничего не случилось, - отвечала она на мои расспросы. - Только... знаешь... у меня такое чувство, будто Андрей ко мне как-то изменился.
Она подняла на меня страдающие, несчастные глаза.
- Я уже всякую гордость потеряла. Я готова дежурить под его окнами, встречать его около работы, лишь бы видеть его, но у него теперь все время "дела"... Может, он завел другую? - Ксюша кусала губы, и я видела, что ей плохо.
"Сейчас я все ей скажу, - решила я, - прямо сейчас".
- Тебе подлить еще чаю?
После Ксюшиного ухода я села на ее стул и заплакала: я так ничего и не сказала. Отец бы убил меня за такой поступок по отношению к подруге, если бы знал. А мама сказала бы: "Ну что делать, сердцу не прикажешь..."
Через неделю вечером раздался звонок. Я подлетела к телефону, уверенная, что это Андрей, и нежно сказала:
- Алло!
Несколько секунд на том конце провода молчали, а потом Ксюшин голос произнес:
- Ну, здравствуй, подруга. Я все знаю. Все-все.
Я услышала, что она плачет. И мне, как раньше, стало больно за нее, захотелось крепко прижать к себе и утешить, защитить... от себя самой.
- Глаза я тебе выцарапывать не буду, бить окна тоже, - сказала она, успокоившись. - Мы, как ты любишь повторять, взрослые, интеллигентные люди. Не могу я это сделать по старой памяти. Но ты мне больше не звони и, пожалуйста, не приходи.
Помолчала и добавила:
- Могла бы сама мне сказать... подруга... - и повесила трубку.
Андрей ко мне приехал тем же вечером...
С ним мы прожили вместе около полугода, и сейчас, оглядываясь назад, я не могу сказать, что это были самые счастливые полгода в моей жизни. Мучило ощущение вины. Страшно не хватало Ксюши.
Иногда мне хотелось позвонить ей, поделиться чем-то, вместе посмеяться, как раньше, но тут я вспоминала ее голос по телефону, холодела и торопилась отвлечься.
Влюбленность в Андрея долго не позволяла мне увидеть, что он совсем не такой, каким я его себе представляла. Он был абсолютно равнодушен к моим детям, хотя в пылких ночных телефонных беседах убеждал меня, что они обязательно полюбят друг друга.
Он был вообще не приспособлен к тихой семейной жизни, и домашние вечера его угнетали.
Поэтому, когда я поняла, что мы друг другу не подходим, мы расстались, как говорится, без взаимных обид и сожалений, причем Андрей воспринял это с явным облегчением. К тому же я не уверена, что тогда он не обратил свое внимание на какую-нибудь очередную "женщину своей мечты"...
Через пару месяцев зазвонил телефон. Я подошла. Последнее время я пребывала в депрессии - тридцать с лишним лет, а нет ни подруг, ни мужчин... Ходила нечесаная, в халате, с трудом заставляла себя заниматься домом.
- Алло! - В трубке - я не поверила своим ушам - была Ксюша.
- Ты?! - изумилась я. И вдруг меня отпустило напряжение последних месяцев - моя вина.
- Нет, папа римский! Не хочешь посидеть в уютной кафешке на площади со старой доброй школьной подругой?
Я ответила раньше, чем успела переварить информацию.
- Хочу! Хочу!
- Жду тебя через пару часов.
Она повесила трубку, а я еще долго, закрыв глаза, слушала короткие гудки. Кажется, сердце билось в такт этим гудкам. Она меня простила. Простила.