В морозы хочется стильных съёмок французов в Крыму. Там целая серия о СССР, и девушка в шляпе с роскошными ресницами мне очень нравится во всех выпусках:). Качество плёнки просто потрясающее. Эстетика невероятная:
https://dzen.ru/video/watch/63c5533fd3265f3f0284e51a?share_to=vk
Как же хорошо, что праздник, что выходной! Я два года собиралась виртуально шариться по старому посёлку Камыш-Бурун, который в Керчи. И называется Аршинцево. Мы его проезжали, когда ездили два года назад смотреть Ени-Кале...
Ехали в сторону Азовского моря. И место, где два моря встречаются - одно из самых... величественных.
Там раньше был завод, но от него в настоящее время одни трубы остались... и те -разрушенные. И сотни советских домиков. Тоже частично разрушенных. Кое-где жизнь теплится, но как часто бывает в южных городах, ощущение, что война была этак вчера... понятно, что этот район на месте старого посёлка и кладбища, только могила партизан Керчи и Володи Дубинина и осталась среди панелек... и старый парк. Но всё равно страшно. И войну ощущаешь всеми клетками и нервами.
Первый раз в Крым я попала в десятилетнем возрасте и... первые сутки просто рыдала от того, что вижу. Сейчас я спокойно реагирую, хотя, что Неаполь, что Керчь... есть такие города, по которым можно отследить время - античные развалины, поверх что-то старинное и обугленное... и третий слой - современный. И всё увито плющом, окружено сухой травой, а рядом шумит равнодушное море.
Если зайти к горе Митридат сбоку и подняться по не по суперлестнице, а такой - маленькой, то попадаёте в тот самый переулок Безбожников, где камни под ногами ещё со времён Пантикапея, подозреваю.
Он, конечно, поразил меня в самое сердце - такой переулок в центре города в 21-ом веке-то!..
как же без фото "Крымский мост"?:)
он очень стильный (и трасса "Таврида" тоже), хочется, чтобы дальше в том же духе и повсюду (потихоньку):
Керчь (там какая-то горечь в названии кроется для меня, но это чисто на слух что-то...) - очень старый и очень... достойный город. Но мне бы искренне и странно хотелось, чтобы его продолжали усиленно огламуривать (в хорошем смысле этого слова!):
Митридатскую лестницу восстановили, а теперь надо и остальное. Чтобы мятный Вечный Огонь (с незнакомой барышней в мятном я его сфотографировала!) горел и вообще... довести тут чистоту и гламур хотя бы до уровня города Усолье Сибирское. И это не шутка.
На днях, кстати, рассказывала про свою поездку друзьям, а там все начали хохотать, что я только двумя категориями мыслю про Крым: "есть асфальт" и "нет асфальта". Вспомнила, как друзья юности говорили между собой.
-Ярославна, почему ты не ходишь в горы зимой?
-У меня уже спина больная - мне нужны условия.
-Ты что! Там отличные условия. В зимовье даже есть поролон.
Вот у меня тоже: либо есть поролон (прекрасно!), либо его нет, а это уже разбитые сандалии, ноги в глине по щиколотку, трудно зайти в море... если есть поролон (бетон!), то можно на бетоне оставить полотенечко и сумочку и сползти с этого бетона, положенного в 60-ые годы, в воду. И поплыть. И это уже пять звёзд, верите? Реально.
Совсем другими глазами здесь, летом, дочитывала "Улицу младшего сына" и злилась: хорошо мужчинам - уйдут партизанами в катакомбы, а ты оставайся в городе, который заняли фашисты и сходи с ума от беспокойства. Но мужчин не жалко, ибо они выбрали свой путь, они исполняют свой долг, они знают о последствиях: поймают - будут пытать. А потом повесят с табличкой "партизан" на шее... К ним - никаких вопросов. А вот жалко зверей, детей и женщин, которые втянуты в этот водоворот и почти ничего не могут... И нравится, что Володя и Ваня всё рассказывали про коня Лыску-Орлика, которому на их глазах немец камнем хребет перебил. И как конь катился с обрыва...
-"Ребята, я про то, что у немцев происходит хочу узнать, а вы опять про коняку эту бедную, царство ей небесное", - расстроился командир.
И нравится, как Володя с ума сходил из-за раненого матроса, которого нашел возле лаза в каменоломню: тот пролежал две недели на ноябрьской слякоти, приткнул рядом котелок, набирал воду, которая стекала с камня (снег был), и всё заговаривался и кричал, а Володя чуть не плакал: - Давайте вы меня спросите, а я отвечу что-то пионерское, чтобы вы проверили,что я свой!
-Да не помню я ничего а пионерского... А песни? Ты песни наши знаешь?
Этот момент с утратой памяти и рассудка мне (старой) ясно говорит о то, что дела совсем плохи, а Володя только удивляется, что этот заросший исхудавший старик оказался 21-ого года рождения, - когда документы у него вытащил - узнал, что парню-то всего двадцать лет.
Фельдшерица под землёй смотрит и качает головой: - Тут гангрена обеих ног... На земле, может, помогли бы ещё, а у нас-то что...
И Володя от него несколько суток не отходит, сторожит, а потом понимает, что упустил и плачет так, как никогда в жизни не... Потому что впервые взял на себя полную ответственность за чужую жизнь, но ничего не смог: никак силой воли смерть не победить.
И то, как немцы травят из газами в каменоломнях, и подрывают, а потом решают взорвать хранилище пресной воды, а выходы и отдушины залить бетоном. Спустя два месяца (партизаны всё ещё живы и сопротивляются, облизывая влажные камни в духоте подземелья, собираяя просочившуюся талую воду с поверхности) немцы решают накачать воды из моря и затопить каменоломни...
Резко отозвался момент, где Володя и Ваня поднялись на разведку в посёлок, чтобы узнать новости от человека, который поддерживал связь, а дома нет... И на пустыре позади их школы ("прямое попадание, пожар... Илюшу Сырикова убило") на гимнастических кольцах висят два трупа - старого партизана, которого уволокли из каменоломен во время боя, а потом запытали, а второй - тот человек.
Они потом встретили знакомую женщину - его сестру, и та шептала:
- Мама мне всё вечерами говорит - пойдем на Мишу посмотрим, а я не могу... А мама подойдёт, постоит, поплачет и уйдёт.
Вдруг подумала, что с возрастом для меня вся книга про моё неумение любить по-настоящему: когда родной человек возбуждённо кричит, что там надо людям помочь разминировать и убегает... А ты его отпускаешь, а потом слышишь взрыв и уже всё знаешь. И сделать ничего не можешь. И только так и надо, конечно же, но этому искусству, боюсь, так и не научусь. Не успею уже. Это женское смирение где-то свыше выдают.
Мне больше нравится возможность уйти в партизаны, и всё в твоих руках.
Старую турецкую крепость в Керчи всю обвязали ленточками - запрещено! Угроза обвала. В итоге все подлазят под ленточки и ходят по территории, не приближаясь к крепости. Тут вообще много, чего запрещено, но... Тогда непонятно, что тут делать и что смотреть (?). Да, я стою там, где ленточек нет - это вообще шоссе...
На гору всё равно приходится как-то взбираться, чтобы увидеть крепость целиком. На фоне моря она, конечно, очень, очень красива...
Смотрю фото - вспоминаю Керчь довоенную. Она тоже была красивая до бомбёжек, как и Феодосия. С музеем в виде древнегреческого храма на горе Митридат... С милыми скульптурами вдоль набережной.
Читаю про Володю и думаю, что никогда его не жалела: он прожил замечательную и полную жизнь. Может, просто в глубине души боюсь, что дожил бы до восемнадцати лет и захотел бы, как многие мои знакомые, ортопедический матрас, мультиварку и робот-пылесос. На этом бы всё и кончилась. Кажется, что это невозможно, но... столько примерно в, когда честные, смелые, дерзкие, отчаянные и сильные становились именно матрасниками. Зато иногда унылые и вялые мальчики неожиданно вырастают в прекрасных людей. Эти абсолютные нелогичность и непредсказуемость в моей работе и завораживает, видимо.
В августе, сами знаете, всюду уже разлита ранняя осенняя печаль и... несмотря на буйство зелени, чувствуется она и холодной змейкой заползает в сердце:
Он и праведный, и лукавый,
И всех месяцев он страшней:
В каждом августе, Боже правый,
Столько праздников и смертей.
Разрешенье вина и елея...
Спас, Успение... Звездный свод!..
Вниз уводит, как та аллея,
Где остаток зари алеет,
В беспредельный туман и лед
Вверх, как лестница, он ведет.
Притворялся лесом волшебным,
Но своих он лишился чар.
Был надежды «напитком целебным»
В тишине заполярных нар...
***
А теперь! Ты, новое горе,
Душишь грудь мою, как удав...
И грохочет Черное море,
Изголовье мое разыскав.
1957 г.
Анна Ахматова
Домики, которые облепили гору Митридат, полны милых деталей - котов, доцветающий клумб, астр - предвестников сентября... и неизменного атрибута южных городов - белья на верёвках, конечно же:
Есть улицы, которые переносят тебя в какой-то... типичный курорт краснодарского края?.. если судить по количеству отдыхающих и бойкой торговле...
Но иногда какие-то детали делают Керчь собой, у неё появляется свой почерк, характер, своё лицо:
Парк же тянется вдоль набережной - от самого старого собора (в византийском стиле), про который я не замахнусь писать (захотите - сами всё найдёте и протаете), а потом до площадки... бывшего дельфинария? и до колеса обозрения...
Далее был незабываемый бетонный спуск к воде с полуразрушенными скамейками, гипсовыми переполненными урнами и... сломанными и... неопрятными (я тщательно и толерантно выбираю слова) кабинками, где, помню, папа не рискнул переодеться, а я рискнула и не пожалела - забралась в море и тут же заработала синяк, напоровшись на какую-то чугунную штуковину, которую обозвала мрачно крышкой люка подводной лодки... там же плавали несколько деловых и глубоко порядочных местных женщин, которые собирали со дна осколки бутылок, доставали и складывали на край бетонной набережной. В общем, это было несколько экстремальное купание, но я уже настолько освоилась, что готова была купаться где-угодно, зная, что если есть медузы - вода хорошая:
А вот маленькая керчанка с хорошенькими рожками:)
На всякий случай не поленилась проверить в Википедии, как называются жители Керчи, а то я помню, что туристы нас так и норовят обозвать "иркутчанами", и я стараюсь проверять, прежде чем... смело и уверенно ляпать то, что в голову взбредёт. Мало ли...
Там ещё пишут, что более ранние названия: итал. Bosphoro Cimmerio, Vospro, Cerchio, Cherz, др.-рус. Кърчевъ, др.-греч. Παντικάπαιον.
Пантикапей (то, что от него осталось) выглядят очень лаконично. Но там всё равно красиво... и потрясающий вид на город в жемчужной дымке...
Тут не встретить роскошных пальм и пиний Южного берега Крыма, здесь нет каких-то потрясающих дворцов, но... поверьте, эта милая и родная серость трогает за сердце. Потому что похоже на наши прибайкальские шири, степи, эхирит-булагатский район, даже камни такие же крапчатые... и слабый запах чабреца над холмами...
И немного снижу градус пафоса и накала: это та самая кефаль (это очень вкусно!) из песни, которую Костя возил на шаландах. В моем детстве шутили, что сейчас надо петь: "Шаланды полные тефали...":
В общем, в Керчи хорошо: и море, и еда, и виды с горы Митридат, и виды на мост, и близость к Большой Земле... приезжайте туда - не пожалеете.
"Да, это было распрекраснейшее место на свете — Старый Карантин. Здесь можно было купаться в море, где у берега совсем неглубоко, пускать корабли, помогать рыбакам смолить их лодки, растягивать сети на просушку. А сколько уголков для игры в прятки таилось на холмах за поселком, где торчала пирамидальная, похожая на форму для творожной пасхи вышка над стволом шахты, лежали сложенные стенами, аккуратно нарезанные, как сахар-рафинад, белые камни ракушечника, слепящего глаза на солнце, а дальше, среди заросших холмов, открывались порой незаметные входы в шурфы и штольни каменоломен"
Лев Кассиль, Улица младшего сына.
И закончу всё-таки опять на высокой ноте - хочется увидеть Керчь времён Айвазовского. Хотя бы... во сне?..