Все разлуки от смуты душевной - а ты и не знал?
Снявши голову вместо короны, по птицам не плачут,
на манжетах остатки бургундского пятна печати,
а лицо, как лицо - тут художник слегка подоврал.
Можешь сколько угодно слезою в глазах мельтешить,
хладнокровие стали до первой звезды натощак,
белый танец на красном заводит дыханием в такт -
потанцуем? - не будем причину искать, чтобы жить.
Дальше всё по сюжету - инстинкты всегда ко двору,
и размер не имеет значенья, и в перстне мышьяк,
кто-то мне подсказал - всё проходит... пускай говорят,
всё равно облака на британские флаги порвут.
Всё равно сам себе режиссёр без руля и ветрил,
и сердечные трели, как стёкла в постели твоей,
наше белое танго на красном небесных кровей...
приходи... я напомню, кто ты,
если вдруг позабыл
Откупорь запретное, разливай -
выпьем отворотное, похрустим
звёздными цукатами, отпусти
на четыре стороны птицу-рай.
В рукавах у джокера косячок,
а у нас - креплёное время Че
да клеймо затмения на плече -
не целуйся до крови, горячо.
Красота мятежная,в горле ком,
тает милосердною тишиной:
ах, какие снежности, боже мой,
мироточат солнечным молоком.
На небесной паперти пустота,
полнолунья катится мандарин,
разливай заветное, повторим,
дабы не мерещилась высота.
Откупорь запретное, поиграй
на варгане нежное в до диез
и когда бескрылое надоест,
выпей отворотное -
улетай.
По теплу тоска - не твоя печаль,
не тебя искал - по мечу и сталь,
не тебя любил - по вине и крест,
обними, распни на краю небес.
Половины врозь, половицы хруст...
почему весна солона на вкус?
На губах горчит ледяная трель
и летят грачи косяком в апрель,
и малинов звон, купола красны,
по любви сезон, по огню костры.
Не твоя беда... отчего же вдруг
я ищу слова, отключая звук?
Никого тут нет, невесомый сон,
улетая, след зачерпнул крылом.
От себя уйти я и сам бы рад -
обними, лети подо мной и над...
За окном луна, по душе и свет...
не твоя вина,
что меня там
нет...
Ни слова о любви, что музыкой была,
так золотом руно затменье отменяет,
не подведи, веди, пока спина прямая,
не говори о той, что не тебя звала.
Веди... теперь и ты условно невесом,
какое дело нам до пыли закулисной,
нет истины в суде мажорного Париса,
пока змеиный яд не выбродит вином.
Не говори о той, что в танце хороша,
прикрой её собой, а прочее неважно,
какое дело нам до жиголо винтажных,
где два в одном и там искомая душа.
Пусть танго де труа Амуру не указ
и стрелы на лету ломаются не часто -
ни слова о любви, она ещё прекрасней
без нас...
Обходит жизнь блаженных стороной,
а им тепло и в королевстве снежном,
сегодня снег, а завтра выходной,
стеклянные деревья, звон потешный.
И на ветру рябины сладкой хруст -
для радости так мало надо птицам,
пускай мороз целует наизусть -
и у любви есть повод повториться.
Давай и мы нальём вина в бокал,
поговорим, а после всё забудем,
пусть завтра будет завтра, а пока
никто любимых наспех не осудит.
Никто не упадёт в твоих глазах,
не станет духом несвятым и всё же...
смотри, как высоко вознёсся птах,
как спит река под ледяною кожей.
А мы блаженны радостью земной,
найдём на берегу медовом лето,
налей вина... поговори со мной
про это.
То ли выпито досуха всё до капли,
то ли воздуха мало и тот весь вышел,
в облаках одиночество чёрной цапли,
на земле утомлённые солнцем крыши.
Испытание зноем - попытка страсти
убежать, раствориться и стать водою,
это лето в батистовом белом платье
заневестилось, чтобы не стать вдовою.
Или тишь несусветна и гром небесен,
или я не умею заплакать снегом,
от жары испарились поля и веси,
города в карамели оттенков lego.
То ли кто-то вчера ещё был, да вышел,
то ли свет наизнанку грозы гулящей,
на планете земной ничего нет краше,
чем рубины росы на горячей вишне.
Читай буквально, открывая суть
стихов на фоне партитуры моря,
в твоих словах недолго утонуть,
в моих - предубежденье роковое.
И кто из рая изгнан был - исчез,
теряя неземное притяженье,
не оскопляй вино водой и крест
сними, когда увидишь отраженье.
Ещё не знает лис немой тоски,
ещё клубок тугой не свили змеи,
не искушай и не корми с руки
ни птицу, ни заблудшего Орфея.
Не искушай того, кто даже тень
не носит, избегая повторенья,
и будут ночи белые, как день,
и время, пережившее мгновенье.
Не разводи мосты ладоней - жги -
у яблока раздора вкус желаний,
всё тише за спиной твоей шаги,
всё ярче лепестки у розы чайной.
Неутолима жажда танцев без...
объятий нецелованного ветра -
какая жизнь короткая у лета,
какое па над пропастью небес.
Шаг в сторону - и незачем молиться
тому, кто погулять из тела вышел
и облаком легко парит над крышей -
не женщина уже... ещё не птица.
Шаг в сторону - растяжка бельевая
и на прищепках высохшее небо,
лети, мой свет, в затерянное лето,
туда, где солнце пахнет караваем.
Где на двоих и бездны будет мало
и так легко поверить в небылицу
о том, что не черствеет паляныца
шаг в сторону -
и никого не стало...
Зажмурься... ничего не происходит,
порхает на ветру кукушкин снег
и облака подбитый пароходик
плывёт среди зачуханных газет.
А под ногами месиво небес...
зажмурься и беги босой по небу -
когда-нибудь и Богу надоест
убогих посылать за свежим хлебом.
Здесь негде даже яблоку упасть...
зажмурься - это скоро прекратится,
купи собаку, стены перекрась
и нарисуй на потолке синицу.
Зажмурься... ведь тебе не привыкать
играть с собою в прятки понарошку,
открой окно, впусти луну и кошку,
зажмурься...
я иду тебя искать.
Анестезия холода в точку,
нет ничего, кроме этого света -
зимняя сказка, томные ночи,
принц малохольный, тыква, карета.
Наши потери к лучшему, детка,
каждый находит то, что не ищет,
тянем-потянем - вытянем репку,
косточки сплюнем - вырастим вишню.
Анестезия как избавленье...
как милосердна чёрная мамба -
можно избавить от искушений,
жизнь после жизни,что ещё надо?
Что тебе светит, глупое сердце,
кем лихорадишь, ночь коротая?..
Кофе столичный - с солью и перцем,
питерский кофе - чёрный с понтами.
Пей понемногу - грейся, не слушай -
здесь перепетых песен, как грязи...
люди как море, люди как лужи -
жизнь после сказок...
Стеклянный дым https://stihi.ru/avtor/hloia99