... Мы дети страны перемен
и, увы, не понаслышке
знаем, как гнилые крести
побеждают кошки-мышки…
После занятий еле-еле переставляя ноги бредет в сторону деканата, предвкушая знатную разборку. Последнее время ей и правда нечасто удавалось появляться в этих стенах. Столько всего произошло, что на учебу не осталось ни сил, ни времени. Кажется, она пропустила промежуточные зачеты. Ладно, сейчас все выяснится. Главное, чтоб мама не узнала, она ее живьем съест вместе с ботинками.
Уже у двери деканата ее внимание привлекает движение за большим серым окном. Робкие лучи солнца пробиваются через серые низкие тучи и мир становится немножко теплее. Как же надоела зима! Прислоняется к стеклу, щурясь, смотрит на желтый диск над верхушками деревьев. Опускает глаза вниз и сердце начинает стучать чуть-чуть чаще. Во дворе паркуется любимый черный монстр.
Еще утром покалеченный и обездвиженный, он уверенно занимает свое законное место по центру двора перед парадной лестницей, блестя в редких лучах зимнего солнышка.
Пожалуй, в деканат она еще успеет. Завтра будет день, и послезавтра. И вообще, будет теперь ходить чаще на учебу, может и разговор не понадобится. И хвосты сдаст. Завтра спросит у старшей, что там и как. А сегодня она жутко соскучилась. Аж кончики пальцев немеют, как хочется его обнять.
И он ведь тоже скучает. Что бы ни говорил, как бы не считал себя одиноким волком. Иначе бы не примчался за ней, едва поставил тачку на колёса.
Мысль такая классная и приятная, что она мысленно прокручивает ее несколько раз.
Дверь деканата распахивается, выходит Лилия Станиславовна, заведующая кафедрой. Сама строгая и безжалостная из всех. Она никогда не улыбается, и все студенты шарахаются от неё как от огня.
Она вздрагивает и делает шаг в сторону, в надежде, что Стася, как ее кличут в узких кругах, пройдёт мимо.
-Егорова! Какими судьбами?
Не прошла.
-Мне зайти сказали, - жалобно мямлит, слов почти не разобрать. Она всегда теряется в таких ситуациях. В Жбана выстрелила, рука не дрогнула. А тут язык словно к гортани прилип.
-Чего ты там жуёшь? Говори громче! - злится Стася. Почему у такой фурии такое симпатичное, даже доброе прозвище?
-Мне зайти сказали.
-А, неужели? Образование понадобилось?
-Ну да.
-А поздновато спохватилась. Экзамен не сдала. Три зачёта - мимо. Подожди, я поточнее посмотрю. Давай, заходи и закрывай дверь. Разговор у нас не быстрый будет.
Роется в папках на столе, вытаскивает одну, читает, шевеля губами. Брови сходятся все ближе.
-На отчисление тебя готовить будем, да. Нечего места чужие занимать. Детки способные учиться не могут, потому что такие как ты… сколько ты пропустила уже?
-Я болела, - шепчет, чувствуя, что земля уходит из под ног. Ее родители съедят по кусочкам. И с ним видеться не разрешат, что самое страшное. Не то, что жить вместе, на порог не пустят. А ее не выпустят. Как так вообще получилось? Ей казалось, что она вообще немного пропустила. Или много?
Как началось с той истории в день рождения. Потом то похороны. То ссоры. По примирения. Разборки, снова похороны.
-И справка есть? О чем вы вообще думаете, а ты в частности? Собираешься всю жизнь на смазливой мордашке выезжать? - прерывает ее громкий резкий голос, - сказала же, бери бумагу и пиши, что нужно сдать, если планируешь остаться. Времени тебе неделя. Или забирай документы. В ларьке торговать образование не нужно.
Она послушно пишет список зачетов. В горле комок. Тут учить день и ночь две недели, как она за одну сможет успеть? Это же нереально!
-Тут же много! Может можно…
-Надо было больше гулять! - отрезает завкафедрой, - каждый сам выбирает. Сознание определяет бытие. Comprende? Все, иди, договаривайся с преподавателями, когда они смогут тебя выслушать. И хватит смотреть на меня коровьими глазами. Мы в вашем возрасте…
-Спасибо, Лилия Станиславовна! - перебивает она и громко разворачивается на каблуках, - до свидания. Я в ларьке торговать не собираюсь!
Почти бегом летит к выходу. В голове все смешалось. Одна испуганная мысль стучит в висках: что будет, если она не сдаст? Это же конец.
Он курит, сидя на подножке.
-Ну наконец! Тут уже девица рыжая мне глазки строила. Такая зачетная, - дразнит ее.
-Каринка! Понравилась? Это ж ты ее коммерса обул. Одного? Или обоих сразу? - брякает наугад и по его лицу понимает, что попала в цель.
-Откуда знаешь? И не обул, а предложил поделиться. Иногда лучше отдать часть, чтоб другие все не забрали.
-Сопоставила факты!
-Чего сделала? - он хохочет, - сила образования однако. Иди сюда.
Она прижимается к любимому чёрному свитеру, которых, как она теперь знает, три. Представляет, что Стася смотрит сейчас в окно. Кладёт руку на затылок и начинает целовать.
-А у нас родители бывают не дома? - шепчет он ей на ухо.
-А то! Летом на дачу уедут к тетке, - хихикает, кладёт голову на плечо. Балдеет от запаха кожи и одеколона.
-Не, до лета я ждать не согласен! Кстати, это батя твой мне новые колёса подогнал.
-И машина пока свободна, - кусает легонько его за шею, потом целует, обозначая всю серьёзность своих намерений, - поехали?
-Машина то как раз занята. Там твой батя с телевизором новым, - хмыкает он.
-Чего? - она заливается краской до самых корней волос, - почему не сказал? Блин! Ну ты вообще! - в негодовании толкает его рукой в грудь.
Ну кто так делает? Вообще не расстаются. Они скоро и спать будут вместе с папой. Втроём!
Новый телевизор просто огромный, в два раза больше их старенького Горизонта. Цвета такие яркие. У мамы лицо растерянное.
-Откуда? Миш? Это ж сколько такой стоит? Из соседей видел кто, как вы несли? Как спать то теперь будем, ведь испереживаюсь вся. Узнает кто, вынесут вместе с этой бандурой ещё полквартиры.
-Успокойся, мать, не вынесут!
Отец важно нажимает кнопки на пульте. Показывает маме, как удобно сидеть в кресле и оттуда переключать каналы.
Макс в коридоре ругается с кем-то по телефону.
Ее снова начинают одолевать мысли об учёбе. Достает учебники и пытается понять, с чего вообще начать. Она ведь раньше почти отличницей была. До встречи с ним. Или просто других интересов не было.
Читает страницу, другую. Что-то даже удаётся вспомнить. Постепенно втягивается, перестаёт прислушиваться к разговору в коридоре, погружается в книгу.
-Мила! Мы с папой ушли в гости к тете Оле и дяде Саше! - доносится из прихожей.
Она отбрасывает учебник. Да неужели они одни наконец то!
-Макс! Ты где?
Он лежит на диване, глаза прикрыты, дремлет. По телевизору рассказывают новости. Опять кого-то убили, кого-то посадили. Щёлкает кнопкой. Больше всего боится, что однажды в новостях увидит его, лежащего на земле возле сгоревшей машины.
Запрыгивает к нему, начинает целовать, попутно стягивая с себя спортивную кофту.
-Родители ушли! - шепчет ему на ухо.
-Куда? -не понимает он спросонья.
-В гости, мы одни! Просыпайся!
-Что?
Вместо слов забирается под его свитер, прокладывает дорожку из поцелуев от сердца вверх к шее. Горячо, медленно, со вкусом. Мое, любимое, родное.
-Только не говори, что у нас пять минут, - смеётся, перехватывая инициативу.
-Шесть! Так что целуй быстрее.
***
-Бедный диван, он к такому не привык, - она устраивается поудобнее рядом с ним, кладет голову на грудь. Так тихо, тепло и хорошо, что не хочется шевелиться.
-Надеюсь, мы его не сломали, а то придется новый покупать. А главное- объяснять, как это произошло.
-Знаешь, меня сегодня спросили: крест подарок, или пришлось отработать? Как думаешь, мы в расчете? - поднимается на локте, заглядывает в глаза, хитро щурится.
Он довольно потягивается:
-Ну, час самый дорогой стоит сто баксов, давай поделим, посмотрим, сколько еще за тобой.
-Откуда знаешь? - недовольно подскакивает и в шутку начинает его душить.
-Пацаны говорили, - хохочет он, - вообще ты очень дорого мне обходишься. Так что будем считать, что это по любви.