В те времена, когда летние сумерки только начинали сгущаться над реками и каналами Санкт-Петербурга, Алексей Вронский возвращался в город, который некогда был свидетелем его горячей, но такой трагической любви.
Проходя мимо грациозного силуэта Исаакиевского собора, он замечал, как пронзительный ветер играя с золочеными куполами, словно напоминая о его собственных переменчивых чувствах.
- Как же ты прекрасен, Петербург!..– Многозначительно произнёс он, обращаясь к городу, как к живому существу.
Вдруг его внимание привлек старинный особняк, где когда-то звучали смех и разговоры, где он впервые увидел Анну. Казалось, каждый камень в его стенах хранил эхо тех дней...
- А помнишь ли ты, Алексей, как мы с тобой впервые приехали сюда? Как мы брели под руку, восхищаясь каждым зданием, каждой улицей? – Нежным голосом прошептала невидимая Анна, которую Вронский так отчаянно старался забыть.
- Помню, Анна, помню каждый момент, – Ответил он, глядя в пустоту, где в его воображении она всё ещё существовала.
- Ты говорила, что Петербург – это венецианские маски: тайны и загадки, скрытые за каждым поворотом.
- И ты согласился со мной, – продолжала она. - Ты любил этот город за его театры и балы, за его величественные памятники и дворцы, за его прямолинейные проспекты и тайные подворотни, наполненные историями и призраками.
- Да, да, любил... И люблю, – признался он, и в его голосе зазвучали нотки грусти. - Но с тобой, Анна, этот город был чем-то большим, чем просто камнем и позолотой. Ты научила меня видеть его душу...
Старый Петербург слушал его разговор с тенью, и казалось, что даже волны Невы замедлили свой бег, чтобы уловить его слова. Алексей Вронский, потерянный в мыслях и воспоминаниях, продолжал свой путь по набережной, где каждый шаг напоминал о любви, которая была когда-то такой яркой и живой, как и сам город в его лучшие дни.
Спасибо , что дочитали до конца. Заходите, тут интересно:
Понравилось - Лайк и подписка!