Уже с младенческого возраста Лизонька была очаровательным ребенком, а уж когда подросла, то и вовсе стала похожа на фарфоровую куклу: чистая кожа, огромные голубые глаза, светлые локоны. Красотка! Такой бы сниматься в рекламе и позировать для обложки детских журналов! Но родители, конечно, об этом не и не думали. Они просто любили ее.
Да и что тут удивительного? Лизонька была долгожданным и желанным ребенком, а для бабушек-дедушек - первой внучкой. Девочку баловали, как могли. Ей покупали красивую одежду, игрушки, книжки. Родные никогда не отказывались поиграть с ней, посмотреть вместе мультики, почитать или порисовать. Любой ее каприз исполнялся моментально.
Правда, было одно обстоятельство, которое огорчало и родителей, и бабушек-дедушек. Лизонька была очень неласковым ребенком. Она терпеть не могла обниматься, вырывалась и убегала. А уж если кто-то пытался поцеловать ее в розовую щечку, громко возмущалась и яростно терла рукой лицо. Да что там говорить! Она даже словесную нежность абсолютно не переносила.
"Доченька, солнышко, Лизонька! - звала мама, - Иди обедать!" - "Я Лиза, а не солнышко!" - буркала возмущенная девочка. - "Внученька, заинька, что ты хочешь на день рождения?" - "Подарок, - Лиза отворачивалась от бабушки, - И не называй меня так! Я Лиза, а не внученька!"
Заставить девочку что-то сделать было практически невозможно. Собрать игрушки? Тебе надо, ты и собирай. Убрать одежду в шкаф? Моя одежда, пусть лежит, где я хочу. И мама убирала, раскладывала, развешивала сама, украдкой вздыхая, а иногда и вытирая слезы.
Лизонька никогда не просила прощения за проступки и не подходила мириться первой. Родители могли наказать ее, лишив сладкого или просмотра мультиков. "Тогда я вообще обедать не буду! Буду голодная сидеть!" - объявляла маленькая упрямица и действительно могла до вечера сидеть в своей комнате, пока мама не приходила к ней мириться. Но и тогда Лиза всем своим видом показывала, как ей противно обниматься - даже с целью примирения.
Постепенно девочка приучила родных к тому, что ее стали стали назвать исключительно Лизой, перестали обнимать-целовать и сюсюкать. Ей было шесть лет. А через год родился ее брат Ваня.
В отличие от сестры, мальчик был самым обычным - и внешне, и по развитию. Да и рождение его, откровенно говоря, было под большим вопросом. Беременность наступила неожиданно, из серии "не планировали, просто так получилось", поэтому родители откровенно сомневались, стоит ли ее сохранять - в этом году Лиза шла в первый класс. В пользу рождения ребенка сыграл тот факт, что одна из бабушек объяснила - так для Лизы будет лучше. В смысле, мама уйдет в декрет и три года можно будет не ломать голову, кто же будет забирать девочку из школы. Не надо будет отпрашиваться с работы, тем более, увольняться - оказывается, так мамы поступали довольно часто, не справляясь с нагрузкой начальной школы.
И Ваня родился. Это событие не стало таким масштабным, как рождение его сестры. Не было шариков при выписке из роддома, вместо фотосессии родителей сфотографировали на телефон ожидающие в фойе чужие родственники, бабушки-дедушки приехали только домой, не к роддому, да и то - больше посидеть за столом, чем посмотреть на внука. "Страшный какой!" - фыркнула Лиза и убежала в свою комнату.
Но мальчик страшным вовсе не был. Напротив, через месяц превратился в румяного карапуза, а еще через несколько месяцев уже тянул ручки к родителям и широко улыбался беззубым ртом. Он просто обожал, когда его брали на руки и очень рано научился обниматься. Это растопило лед в сердце родителей, которые теперь сами искали малыша при каждом удобном случае, а Ваня заливисто смеялся. "Дурак какой-то!" - возмущалась Лиза.
Ваня рос и, едва научившись разговаривать, называл родителей "мамоська" и "папоська", про "бабуську" и "дедуську" тоже не забывал. Стоило им прийти в гости, Ваня со всех ног летел им навстречу с радостным воплем. Он первый обнимал родных и долго не желал отпускать, а, когда наступала пора уходить, расстраивался чуть ли не до слез: "Бабуська, не уходи," - трогательно шептал он. "Как девчонка!" - презрительно передергивала плечами Лиза.
Сначала изредка, помня негативный опыт, родители начали называть Ваню "Ванечкой", а потом, видя, что ему это нравится, среди обращений стало проскакивать и "сыночек" и "зайка", и "котик". Все это Ваня принимал с огромным восторгом.
Конечно, случалось такое, что Ваня бедокурил, как и любой ребенок. Его ругали, наказывали, но он, заливаясь слезами раскаяния тут же бежал мириться, обнимал маму и шептал: "Прости меня, мамочка!" "Лицемер! - шептала Лиза. - Лишь бы мультики разрешили!"
Годы шли, Лиза и Ваня выросли. И однажды, когда они вместе приехали поздравить папу с 23 февраля, Лиза заметила, что Ваню родители радостно расцеловали, приговаривая "Здравствуй, сыночек!", и Лизе лишь кивнули - "Привет, Лиза!"
"Они меня не любят! - рыдала она на следующий день в кафе, сидя с подругой за столиком. - И никогда не любили! Понятно - я старшая. И девочка! Мальчиков всегда больше любят! "Ванечка, сыночек!" А я - "Привет, Лиза", представляешь?.. Всегда лицемером был! Сю-сю, мамочка! И они таяли. А я... А мне... Как будто я им не родная..."
"Что тут говорить, - вздохнула подруга, - Подхалимов всегда больше любят..."