Рекордное количество отзывов на книгу в нашем баттле собрал Джойс и его «Улисс» - 5! И к нам присоединились новые участники, вернее – участницы, не только одолевшие 1000 страниц, но буквально прожившие их.
Журналист Сергей Алексеев
«Какой ужас!»
Ипполит Матвеевич Воробьянинов о премьере «Женитьбы» в театре Колумба
Модернистский роман-гигант написан не для чтения – с этой тезой моего оппонента Владислава Толстова я согласен. Роман для продвинутых филологов, литературоведов, специалистов по античной литературе и «поганой молодежи», которая тщится отыскать там сакральную истину, но не может.
Какие-то чокнутые американцы в своем книжном клубе читают еще один шедевр Джойса – «Поминки по Финнегану» вот уже лет 20. Вслух. Дочитали и начали заново. Веселая история, похожая на упражнения Сизифа с камнем.
Два слова об истории публикаций «Улисса» в России – сначала в «Иностранной литературе», потом отдельным изданием в 1993 году: покупали его как горячие пирожки, но прочитали и поняли единицы. Роман по-прежнему высится над головами соотечественников непокоренным Эверестом. Ну а те, кто осилил это восхождение, сами не могут сказать, для чего это сделали и какой такой Грааль ждал их на вершине. И чем Джойс так уж сильно отличается от не менее продвинутых в модернистских практиках авторов – Музиля, Деблина, Пруста, Дос Пассоса?
Чтобы понять архитектонику романа (Джойс дважды доводил до своих фанатов графически, таблицей, чего он там написал), нужна начитанность выше средней, а также знание истории, теории литературы, философии, семиотики, Библии, Гомера, лингвистики, мифологии, искусства вообще, биографии Джойса, психологии, медицины.
Наследие ирландского романиста, на мой взгляд, разумнее изучать фрагментарно – там поток сознания, тут сатиры, а эвон под кустом - реминисценции из 354-х произведений, в половине из которых еще тьма реминисценций на реминисценции.
Выход из этого лабиринта там же, где и вход, в понимании простой вещи – истины в «Улиссе» нет.
Ну а если не искать истину или хотя бы ее отраженный свет в искусстве, то вполне можно взяться за штурм романа. Вам обеспечены состояния легкой депрессии или тяжелого раздражения от осознания собственной тупости (что, разумеется, так же далеко от истины, как и содержание романа).
Положить под микроскоп один день из жизни микроба и наблюдать – захватывающее занятие для увлеченных естествоиспытателей.
Что они и делают.
Вместе с ирландским гением, построившим лабиринт для поколений читателей, предпочитающих заблуждения истине.
Впрочем, иногда и заблуждения великого человека учат гораздо большему, чем его достижения.
Так что можно и поучиться.
Но меня увольте.
Елизавета Вилкочинская, филолог, книготорговец
Говорят, что люди, начавшие однажды читать “Улисс”, делятся на два типа: на тех, кто дошел до второго эпизода и бросил, и тех, кто дочитал до конца и теперь не может читать ничего другого. Несмотря на очевидное преувеличение, это утверждение, все же, близко к истине — “Улисс” действительно относится к тем произведениям, которые меняют взгляд на литературу — об этом я могу судить по своему опыту. Это сложный текст, который требует большой работы, но тот, кто ее проделывает, получает не просто впечатление, но новый читательский инструмент. Для меня “Улисс” — это претекст для всей модернистской и постмодернистской литературы. Он настолько всеобъемлющ, что его отголоски можно найти практически в любом тексте, написанном после него — от сложных произведений Умберто Эко и Томаса Пинчона до простых романов Джека Керуака и Ричарда Бротигана.
Если говорить о темах, затронутых Джойсом в романе, то проще назвать те, которых там нет. Это книга об отце и сыне, о матери и дочери, о муже и жене, о дружбе, Боге, любви, смерти, поиске истины, о Родине, о языке, об искусстве, о людях и о человеке — и еще много о чем. А главное, что ни одна тема не проигрывает другой в важности. Возможно поэтому на вопрос: «О чем все-таки роман “Улисс”?» – люди как правило пытаются пересказать сюжет — мол, книга описывает один день из жизни дублинского еврея средних лет, который переживает непростой период в семейной жизни… Согласитесь, это вызывает недоумение у тех, кто слышал об “Улиссе”, как об одном из самых сложных произведений в мировой литературе.
Существует мнение, что литература не должна быть сложной — как сказал Лев Толстой, неясность слова — есть неизменный признак неясности мысли. На этот счет у меня свое мнение, основанное на мысли о том, что литература — это все-таки искусство, а искусство, во-первых, никому ничего не должно, а во-вторых, всегда стремится к торжеству формы над содержанием. Это отнюдь не означает, что в “Улиссе”, как и в подобных ему произведениях, отсутствует содержание — напротив, оно есть и его даже неприлично много, но оно подчинено форме, и за счет этого, на мой взгляд, только выигрывает. “Улисс” невозможно было бы написать иначе, потому как только в таких пропорция смысла и бессмыслицы, сна и яви, потока сознания и авторского текста, пародии и стилизации эта история и могла быть рассказана. Не просто так вокруг этого романа сложился такой огромный фан-клуб: разгадывать загадки Джойса, разбросанные, как бисер, по всему тексту — один из самых увлекательных способов взаимодействия с произведением.
И тем не менее, мне не хотелось бы пугать тех, у кого “Улисс” пока только в планах — книгу вполне можно читать без какой-то особенной подготовки — вы поймете, ваше это или нет, как только начнете. Помимо всей своей грандиозности, это просто-напросто интересная, смешная, трогательная история из жизни двух очень разных людей — рекламного агента Леопольда Блума и юного поэта Стивена Дедала.
Журналист, книжный блогер Владислав Толстов, «Читатель Толстов»
Я перечитывал «Улисса» несколько раз. Познакомился с этим романом при интересных обстоятельствах. В 1993 году мне нужно было отправляться в командировку, ехать предстояло поездом трое суток. На вокзале – книжный развал, решил выбрать самую толстую книгу, чтобы было что читать в дороге. Это оказался «Улисс» в переводе Сергея Хоружего, первое полное издание. И вот три дня я провел с этим романом. Чуть не свихнулся, но спасло то, что в конце были подробные комментарии переводчика, объясняющие, что в этом романе к чему.
Если очень коротко: Джойс хотел создать Главную Книгу Мира. Он начал ее писать и публиковать отдельные главы после Первой мировой, и был уверен, что скоро грянет новая война, еще более разрушительная, цивилизация человеческая погибнет, его родной Дублин будет сметен с лица земли – и надо написать книгу, в которой будет запечатлена топонимика Дублина, и – по максимуму – вся мировая культура. Рухнет мир, но останется роман «Улисс» - и по нему можно будет все реконструировать, восстановить. Поэтому он тщательно выяснял у корреспондентов, у друзей, живущих в Дублине, какая высота забора возле пивной, чтобы все было точно.
«Улисс» - без сомнений, роман великий. И лучше всего с ним знакомиться не только непосредственно, читая о похождениях Стивена Дедала и Леопольда Блума (в гомеровском символическом плане романа – Телемака и Одиссея соответственно) 16 июня 1904 года. Лучше всего ознакомиться с многочисленными и крайне глубокими интерпретациями, толкованиями, расширенными комментариями. Это, прежде всего, книга переводчика Сергея Хоружего о том, как создавался «Улисс». Это цикл лекций Владимира Набокова о романе «Улисс» (в книге «Лекции Владимира Набокова о зарубежной литературе»). Это цикл видеороликов на канале «Армен и Федор». Роликов там 20, по числу глав в романе, каждый ролик примерно по часу, то есть придется потратить на познание романа примерно 20 часов своей жизни. Это не считая времени, которое вы потратите на чтение самого романа.
И вот что я хочу сказать. «Улисс», повторю, безусловно, один из важнейших романов ХХ века, главное произведение европейского модернизма (хоть и не главная книга мира, что есть, то есть). Вокруг него всегда собираются филологические юноши и девушки, которые вдоль и поперек перечитывают роман и обнаруживают там все новые и новые смыслы. Он, собственно, дает к тому много поводов.
Но при всем уважении к этим людям, которые сами осмысляют «Улисса» и помогают это сделать другим, я скажу вещь, наверно, кощунственную. Джойс меньше всего заботился о читателях своего романа, когда создавал его. «Улисс» предполагает присутствие (и участие) самых разных людей – переводчиков, интерпретаторов, блогеров, литературоведов, историков, филологов, фанатов ирландской культуры… Единственное, кого он не предполагает – это читателя. Нормальный, здоровый человек, если возьмется читать «Улисса», будучи невооруженным, не изучив предварительно лекции, циклы роликов, не прочитав два тома комментариев, вряд ли возьмет эту высоту. Он сомлеет, заскучает, двинется умом, ничего не поймет и скорее всего не осилит.
Джойс, конечно, голова, но читателя своего он явно не любил.
Так что сначала – изучение материалов к «Улиссу», а уже потом собственно роман. Гарантирую – обладая знаниями, что означают многочисленные (их сотни и сотни) символы, намеки, отсылки, аллюзии, аллитерации в романе, вы при чтении его получите куда больше удовольствия, если возьметесь его читать «в лоб». Желаю успеха.
Галина Жаринова, книжный дизайнер, верстальщица
В мировой культуре имеется немало явлений, столь заметных и основополагающих, что пройти мимо них и не ознакомиться кажется почти невозможным. Я — не самый большой специалист по литературе, скорее восхищенный любитель, но даже мне масштаб «Улисса» был очевиден по тем отголоскам и последствиям, что волной прошлись по целому ряду знаковых произведений, написанных уже после появления этого монструозного романа. Что уж говорить об отзывах современников, критиков, благодарных и не очень читателей — редкая книга удостаивается столь противоречивого набора характеристик, от «значительнейшего выражения, найденного нашим поколением» до знаменитой «кучи навоза, в которой копошатся черви».
На лично мой взгляд, «Улисс» — текст крайне гуманистический и человеколюбивый, что бы там ни говорили о его моральной несостоятельности и холодной отчужденности автора-наблюдателя. Меня поражает то, насколько искусно изображены Джойсом внутренние монологи, точнее и глубже которых я в беллетристике не встречала. Подкупает и бескомпромиссная честность в развитии огромного ряда тем, включающего в себя, кажется, малейшие проявления человеческой бытийности.При этом самые жестокие и неутешительные выводы, самые нелицеприятные и возмутительные сцены сводятся в итоге к абсолютно жизнеутверждающему потоку сознания Молли Блум в последней главе. Ее финальная фраза — одно из самых оптимистических утверждений, что я видела, и ценно оно тем, что написал его человек, способный, видимо, не только в полной мере осознать кошмар истории, но и устоять перед его лицом.
Удивителен и сам язык романа — настолько полный аллюзиями, намеками, стилизациями и отсылками, что некоторым приходится пускаться в его чтение так, как пускаются в настоящее и во всех отношениях культурное путешествие, совершая по пути сумасшедшее количество открытий. Мне самой потребовалось около полугода, чтобы вместе с друзьями подготовиться к этому удивительному рывку: помню, как мы по очереди читали Гомера, Шекспира, «Портрет художника в юности» и Евангелие, потом спрашивали друг друга: «Первый эпизод читал?» и, получив утвердительный ответ, тут же уточняли с заговорщическим видом: «А второй? А комментарии Хоружего? А третий?» В итоге погружение у нас получилось многолюдное, единодушное и искреннее, — было страшно интересно познакомиться с прообразом той призмы, сквозь которую смотрят на любой текст нынешние писатели-постмодернисты.
Мой опыт, впрочем, не означает, что для чтения «Улисса» обязательно нужна основательная подготовка. Этот роман, в первую очередь, — художественное произведение, и читать его можно как угодно, как удобно и как хочется, со схемой Гилберта и без, внимательно следя за сюжетной линией и растворяясь в безупречно сконструированной форме (очень красивой), одним махом за пару недель или с перерывами, порой даже весьма долгими. Все мы — самую малость — современные Одиссеи, и путешествие у каждого свое, хоть по Дублину, хоть по Твери, с томиком под мышкой, у которого на обложке круглые очки с загнутыми дужками.
Журналист Степан Каменев
«Это всё, что останется…»: о важности отдельно взятой личности в «Улиссе»
«Выжженная земля» жанров…
Если искать в сети ответ на вопрос «Зачем читать роман “Улисс” Джеймса Джойса?», то можно найти множество аргументов. Вообще произведение кажется сложным на первый взгляд – перегруженным смыслами, деталями, языковыми экспериментами. Хочется полушутливо сказать – второй раз будет легче. Прочитав впервые с изучением каждой сноски, повторно я штудировал томик, о-о-очень редко заглядывая в пояснения (они составляют, наверное, 1/5 от общего числа страниц).
«Улисс» – это история нескольких жителей Дублина, которые переплетаются на протяжении всего романа. Их жизни будто через микроскоп изучает писатель-модернист, писавший свой опус магнум на протяжении 7 лет. Благодаря многообразию стилей и жанров 18 глав кажутся, как цитировал Юнга исследователь Армен Захарян (автор ютуб-канала «Армен и Фёдор), «18 алхимическими ретортами». Впрочем, в множестве экзерсисов Джеймса Джойса есть общая сюжетная канва.
В какой-то момент при чтении ловишь себя на мысли, что Джойс, сродни всевидящему оку, следит за каждым героем. Их внутренний монолог вплетается в авторский текст, создавая удивительное полифоническое полотно. Рискну сказать, что в противовес теоцентричной системы воспевается антропоцентричная, в которой каждой отдельно взятой личности можно «спеть песню» длиной в более чем семь сотен страниц.
Что, конечно же, попытается и старается до сих пор оспорить любая система подавления. Масса не потерпит «Улисса», да она его и не прочитает. И с религиозными, а также программными текстами из-за лени она будет знакомиться в пересказе. «Улисс» или незамысловатые видео? Решение – один клик.
Так зачем же читать «Улисса»? У меня нет ответа. Проверить свою целеустремлённость, насладиться титаническим трудом переводчика Сергея Хоружего (1941-2020) или выписать несколько цитат. Может, всё вместе. У каждого свой Улисс…
