Поводов для скорби у человека осталось предостаточно. Притом, что срок жизни увеличился, а по комфортности жизни мы существенно опережаем почти любого монарха 1580 года, люди все равно подвержены смерти и страданиям. Более того, навязчивые картинки роскошной жизни, находящиеся в жесточайшем диссонансе с неприятностями конкретного человека, его скорбь только усиливают. Причем, безотносительно жидкой похлебки или мелкого жемчуга. Кстати, почему-то кажется, что плачущим в мерседесе намного «обиднее». Успешный человек, мнящий себя если не Богом, то первым после него, у кого все схвачено-заплачено, и вдруг, поставленный перед собственным бессилием перед, например, неизлечимой болезнью или смертью родственника, получает сравнительно более сильный удар, чем копошащийся в мусорном баке бомж, для которого смерть и болезни – нечто до тошноты обыденное. Не имеющим почти ничего – почти нечего терять, соответственно и скорбеть о потерях. С другой стороны, успех не падает в руки просто так и есть определенная закалка, умение держать удар.
И также, как и как четыре века назад, отношение к скорби осталось довольно неоднозначным. У кого хватает стойкости и самообладания – переносят удары судьбы невозмутимо. Тот кто слаб, или не может не играть на публику – реагирует громкоголосо. Первых винят в черствости, вторых – в истеричности.
Есть мнение, которое Монтень поддержал полностью, что для настоящего горя нет способа выражения. Соответственно и нет нужды «стараться» Несчастья же меньшего «калибра», можно и должно переживать сдержано, без слез и залома рук. С другой стороны, как уберечь себя от разрушающего действия горя в обоих случаях и как не скатиться в равнодушный цинизм во втором?
Мне также довелось испытать это чувство, причем потеряв родителей совершенно по-разному. Отец умирал долго и мучительно. Закаленный спортом организм не сдавался смерти и ему было параллельно на продление страданий. Лечение рака до сих пор малоэффективно и бессильно наблюдать, как болезнь пожирает любимого человека со спокойствием стоика, часто было не по силам. Так совпало, что в это же время произошел крах СССР. Та спокойная, счастливая и кажущаяся незыблемой жизнь, с понятными целями и идеалами, уверенностью в завтрашнем дне, с планами на десятки лет вперед, навсегда ушла в небытие и теперь, по прошествии десятков лет, уже странно думать, что такое было возможно даже теоретически. И, чтоб уж совсем не было скучно, в это же время распалась моя первая семья. Я до сих пор немного удивляюсь, как в то время удалось не свихнуться, хотя, полагаю, в том заслуга матушки.
Мама, напротив, была убита некрозом поджелудочной менее чем за час. Она очень боялась «лежачего» ухода из жизни, и судьба «пошла ей навстречу». Я даже не успел вернуться с работы и застал «скорую» уже у мертвого тела. Стало ли переносить это несчастье легче? Она прожила больше отца, хотя его уход, семейные неприятности сына и ветер перемен сильно сократили ей жизнь. К слову, и мать и отец все превратности судьбы воспринимали с большим достоинством. У них не получилось завести второго ребенка, не родившаяся сестра погибла до родов, чуть не отправив маму на тот свет. Я же узнал об этом уже в очень зрелом возрасте. Почему я этого не заметил тогда, виноват ли в этом мой эгоизм и невнимательность маленького ребенка или причина в умелом сокрытии произошедшего несчастья, уже навсегда останется тайной.
Всегда претило выражение «будь собой». Всегда воспринимал его как призыв не изменять себя в лучшую сторону. Да известно и классическое определение – не создавать о себе ложного впечатления, по Киплингу, быть простым, разговаривая с вышестоящими и честным – общаясь со стоящими ниже. Не подстраивать свои слова и дела под конъюнктуру. Но, в любом деле безумно важен баланс – производить о себе лучшее впечатление приятно. Все равно самооценка, принципиально, не может быть объективной. Если она хуже реальности, то отрезает от развития. Если лучше – это как раз тот самый случай приукрашивания себя. Если кому интересно мое мнение, то прекрасно задавать себе очередную ступень совершенствования. При этом, дорожа созданным, пусть пока ложным впечатлением, опасаясь его уронить при очередной оценке.
Компенсируя незаслуженную пока славу скромностью и самоиронией. На таких условиях можно и нужно не быть собой, а быть лучше себя. И, напротив, есть вероятность, оставшись собой, возомнить, что мир и так обязан счастьем моего присутствия. А это – верный путь к деградации. Для того, чтобы портиться – нет нужды даже прикладывать усилия. Все сгниёт само.