Глава 9
#евгешинысказки
Дни складывались в недели, а те в месяцы. Сафрон, хоть и редко, но писал письма своей Марейке. Она, хоть и с трудом, но читала их, а потом перечитывала, будто не могла наговориться со своим солдатом. В последнем письме он писал, что попал в госпиталь с обморожением рук, но уже выздоровел и на днях отправляется обратно на фронт. Обещал написать по прибытии…
Акмолинск. Где это? Марейка попросила старшую дочь - Дуняшу поглядеть в школе по карте. Хоть не сразу, но девочка нашла это место. Оказалось, что это в Казахской республике. Вона куда его занесло. Видать не просто обморозился, видать сильно, что в такую даль эвакуировали.
Сколько времени прошло с того дня, когда пришло последнее письмо, Марейка не думала. Мало ли как может быть. Война все ж таки. Письма и затеряться могли, но нет-нет, да всплакнет, что ж так долго не пишет Сафронушко, сокол мой ясный. Все поглядывала в окно, не идет ли почтальонка, все прислушивалась, не постучит ли в ворота.
Дождалась… Однажды почтальонка завернула в Марейкин двор, да не радостны были ее вести. Принесла она извещение, что Сафрон пропал без вести.
Не сразу поняла Марейка, какая беда свалилась на нее. Не плакала она, а ровно замкнулась в себе, в думах своих тревожных. Ведь не похоронка же, значит есть надежда, что жив ее любимый, что вернется и обнимет ее и дочерей. Она стала истово молиться, прося о помощи Спасителя, и на каждый внеурочный стук в ворота ровно спохватывалась и бросалась их открывать.
Дуняша, как могла, помогала матери, писала в разные инстанции, разыскивая следы отца, да все без толку. Ответ всегда приходил один и тот же – в списках не значится…
Известие о том, что войне конец, прокатилось валом по деревне. Радости не было конца. Народ высыпал на улицу, все поздравляли друг друга, бабы утирали слезы радости, дети смеялись и бегали, как угорелые. Марейка тоже повеселела, надежда снова окрепла в ее душе. Ждала он своего воина домой, не мог он не вернуться к ним.
Вскоре начали возвращаться в деревню мужики. Кто с подарками да трофеями, кто с костылем. Встречали все, общая это была радость. Легче станет житье у всех. Нюрка тоже ждала своего любимого тятю. Представляла, как он возьмет гармонь в руки да сыграет барыню, а она будет плясать ему и себе на радость. Так ярки и реалистичны были ее мечты, что однажды он пришел к ней во сне. Усталый, без бороды, поседевший рано. Сел на лавку, прислонился к бревенчатой стене и закурил цигарку. Нюрка подошла к нему, смотрит, а у него нет ничего при себе, даже простого вещмешка солдатского.
- Тятя, а что ты мне принес? – спросила девчушка.
- Ничего, - ответил отец.
- А почему? Вон дядя Степан сколько всего привез! И платок красивяшший, и изюм сладкушший, и две пары сапог, и еще много чего…
- Прости, доченька, некогда мне было за подарками ходить, - сказал мужчина и пропал.
Проснулась по утру Нюрка сбитой с толку. Рассказала про свой сон матери. Та послушала дочь, погладила по головушке, тихо вздохнула и прижала к себе…
Прошло лето, с войны вернулся Марейкин брат и забрал бабушку Наталью к себе. Хоть и строга она была, а без нее пусто в избушке стало. Долго переживало все семейство ее отъезд, да что поделаешь.
Жизнь постепенно возвращалась в привычное русло. Дети занимались своими важными делами, а взрослые работали. Все шло своим чередом. К Марейке пристроился один мужичонко из вновь прибывших. Помогал с мужской работой, а потом возьми, да и посватайся… Ее как кипятком ошпарили! Прогнала она «помощника» с глаз долой. Как можно? Она замужняя, Сафрон вернется, а тут на тебе! Не теряла надежды Марейка и девчошкам ее внушала. Часто можно было услышать в их доме восклик на стук в дверь: «Ой, это наверное тятя вернулся!» Так и жили…