Немецкая оккупация Харькова армией Нацистской Германии во время Великой Отечественной войны, началась 24 октября 1941 года и продлилась с перерывами до дня освобождения города – 23 августа 1943 года.
Осенью 1941 года Харьков являлся крупнейшим стратегическим узлом железных, автомобильных дорог и воздушных путей сообщения. Через Харьков проходила железнодорожная магистраль, связывавшая центральные районы СССР с Крымом, Кавказом, Приднепровьем и Донбассом.
Особое значение Харьковскому промышленному району придавало высшее руководство нацистской Германии. В августе-сентябре 1941 года Гитлер несколько раз подчёркивал важность промышленного потенциала Харькова: «… Потеря таких промышленных центров, как Санкт-Петербург и Харьков, была бы равносильно капитуляции…» Гитлер, называл Харьков «воротами Украины».
В 1941 г. не удалось организовать оборону города на ближних подступах, и на них не было больших боев. Мост на Холодную гору возле Южного вокзала взорвали, но настил моста не взлетел на воздух, а плашмя лег на рельсы вокзала, и немецкие танки как по желобу стали легко скатываться с Холодной горы в город. Но тут их ожидала неприятная встреча. За несколько дней до сдачи города у старого почтамта на Привокзальной площади установили несколько орудий и большие штабели ящиков со снарядами. А солдат было всего человек пять и с ними лейтенант.
Когда танки стали скатываться с Холодной горы, батарея открыла огонь. Возле Холодногорского моста внизу все завалено сгоревшими немецкими танками. По подсчетам местных жителей, было подбито от двадцати восьми до тридцати четырех танков. Вся батарея погибла. Немцы похоронили героев и установили памятник, на доске которого была надпись приблизительно следующего содержания: «Единственным защитникам Харькова от немецкого командования с восхищением подвигом погибших». Далее были приведены фамилии и воинские звания погибших: пять или шесть человек (лейтенант, старший сержант и несколько рядовых).
После освобождения Харькова в 1943 г. памятник убрали, а населению сказали, что героев перезахоронили с почестями.
24-25 октября 1941 года город был окружен с флангов и оккупирован нацистами силами 6-й армии вермахта (впоследствии армия полностью будет уничтожена в Сталинграде).
Впервые в истории Великой Отечественной войны в Харькове при отступлении советской армией были применены радиоуправляемые мины. Самый известный взрыв радиоуправляемой мины был совершён по сигналу советского минёра Ильи Старинова из Воронежа 14 ноября 1941 года. На воздух взлетел германский штаб по улице Дзержинского, 17 вместе с командиром 68-й пехотной дивизии вермахта, начальником гарнизона генерал-майором Георгом фон Брауном. В отместку за взрыв немцы повесили пятьдесят и расстреляли двести заложников-харьковчан.
В Харькове, как и в других городах, были силы, поддержавшие оккупантов. В первую очередь к их числу относилась Организация украинских националистов. Своей главной целью данная организация провозгласила создание независимого украинского государства. Для достижения этой цели ОУНовцы пошли на сотрудничество с оккупационным режимом.
Начальником вспомогательной полиции должен был быть верный нацистам, энергичный украинец. Таким был признан Конык, который прибыл в Харьков с Западной Украины и был членом ОУН. В декабре 1941 г. он начал формирование украинской полиции.
Среди командного состава полиции было немало украинских националистов – выходцев с Западной Украины, а рядовой состав набирался из военнопленных красноармейцев и местной молодёжи. Конык заботился и о политико-воспитательной работе, проводил политические беседы в националистическом духе. В конце 1941 – в начале 1942 г. Конык организовал несколько демонстративных прохождений полицейских отрядов с оркестром, исполнением украинских песен и гимна «Ще не вмерла Україна».
С первых дней оккупации стали проводить публичные повешения настоящих или вымышленных участников советского движения сопротивления. Военное командование города собирало население на центральной площади города, после чего вешало обречённых на казнь на балконе дома областного комитета партии. Но на этом оккупанты не остановились, они постоянно совершенствовали методы уничтожения людей.
В Харьков прилетел один из главных создателей расовой доктрины нацистов Гиммлер и потребовал ужесточить репрессии.
Евреев доставили в Дробицкий яр, где все они были расстреляны. Также в яру расстреливали пленных красноармейцев и психически больных людей. По данным Государственного архива Харьковской области, было расстреляно около 16-20 тысяч человек.
В детском доме по улице Артема у детей отобрали запас продуктов и 170 ребят умерло от голода.
Свидетельствует бывший шофер душегубки Буланов: «Дети из городской больницы были оборванные и распухшие от голода. Гестаповцы в упор из автоматов расстреливали детей в голову, после чего сталкивали их в яму. Дети, видя происходившее, кричали: «Дядя, я боюсь», «Дядя, я хочу жить, не стреляйте в меня», но немцы на это не обращали внимания».
Подлинным кошмаром для горожан стали облавы.
Вспоминает харьковчанка, известная актриса Людмила Гурченко: «Овчарки гнали толпу людей к душегубкам. Машины набивали людьми, и они отъезжали. В эти душегубки пускали выхлопные газы.»
Завелась даже оккупационная газета «Нова Україна», печатавшая объявления немецкого командования типа того, что каждый харьковчанин, пользующийся электрическим током для своих нужд, будет расстрелян как саботажник.
Золотые часы можно было обменять на буханку хлеба.
Когда нечего становилось продавать – люди тихо умирали в нетопленных квартирах.
Были случаи, когда на базаре продавали человеческое мясо, хотя за такие преступления наказывали повешением.
Зимой 1941-1942 года в Харькове от голода умерли десятки тысяч человек, преимущественно интеллигенции.
От голода и холода в конце ноября 1941 года в Харькове умер академик архитектуры Алексей Николаевич Бекетов (1862 – 1941 гг.).
Немного отклоняясь от темы повествования важно пояснить, что Алексей Бекетов, как и все выдающиеся люди в годы «незалежности Украины» был записан в украинцы, но украинцем он, как и Репин не был, он был представителем древнего русского дворянского рода Бекетовых. Приходился дядей поэту Александру Блоку, родственником химику Дмитрию Менделееву.
Алексей Бекетов творил в стиле русской классической архитектурной школы и в стиле модерн, в значительной мере сформировал архитектурный облик Харькова (возвел более 40 зданий), особенно Нагорного района.
Современный «Дом ученых» на улице Совнаркомовской – это личный особняк Бекетова. В этом здании до 2014 года располагалась редакция газеты «Русь Триединая». В редакции даже мебель была бекетовской, не иначе как сохранившаяся чудом.
В Бекетовском архитектурном творении за бекетовским столом когда-то формировалась основа данной книги.
А в голодном 1941-м в этом здании тихо умирал великий русский архитектор.
Харьковчане в оккупированном городе боролись с голодом как могли – несли за город все ценности, которые у них были, надеясь получить за них продовольствие.
Несмотря на жесточайший террор, фашистам так и не удалось усмирить непокорный город. Немцы боялись самого слова «партизан».
С 1935 года в нацистской Германии разрабатывалась доктрина языковой и культурной политики на оккупированных территориях. Суть этого документа для СССР заключалась в атомизации общества, насаждении национализма и русофобии.
В зоне военной администрации (куда входила Харьковская область), как и в других областях Украины, государственными были провозглашены немецкий и украинский языки. Их внедряли в разные сферы жизни города: административную, средства массовой информации, образовательную. В годы гитлеровской оккупации украинские националисты (местные, а также бандеровцы и мельниковцы, прибывшие с Запада) стремились украинизировать население Харькова. Однако им это не удалось сделать из-за нежелания основной массы людей говорить на мове. Большое влияние на это имела ситуация на фронте. При приближении Красной Армии харьковцы всё больше проявляли негативное отношение к языковой политике оккупантов.
В мае 1942 года Красная Армия сделала первую попытку освободить Харьков. Началась так называемая Барвенковско-Лозовская операция. Однако, не дойдя до Харькова буквально 20 километров, советские войска попали в окружение и были уничтожены. Это стало одним из крупнейших поражений Красной Армии в той войне. За ошибку маршала Тимошенко и члена совета фронта Хрущева, недооценивших опасность окружения, расплатились своими жизнями около трехсот тысяч солдат.
Вторая попытка освободить Харьков относится к февралю 1943 года, когда после поражения под Сталинградом немцы отступали по всему фронту. Гитлер приказал «…во что бы то ни стало удержать Харьков, потеря которого могла сказаться на престиже Германии.
16 февраля советские части вошли в город. И снова вспоминает Людмила Гурченко: «Когда уже повсюду раздавалось радостное «наши», мама вывела меня на улицу. Сколько людей: все плачут, обнимаются!»
Однако радость оказалась преждевременной. Немцы под Красноградом сконцентрировали отборные танковые дивизии, а контрнаступление возглавил знаменитый фельдмаршал Манштейн. Именно здесь впервые массировано были применены тяжелые танки «тигр».
В Харькове завязались тяжелейшие уличные бои. Площадь Дзержинского неоднократно переходила из рук в руки. Наконец ровно через месяц 16 марта 1943-го года Харьков пал.
Госпиталь с тяжелоранеными красноармейцами подожгли, а тех, кто пытался спастись из огня, расстреливали. Одного из пленных бойцов фашисты распяли и фотографировались возле его изувеченного тела. Размах зверств «вторых немцев», как их называли горожане, превзошел все мыслимые границы.
Окончательное освобождение Харькова связано с битвой на Курской дуге. Наступление на Харьков, получившее кодовое название «Полководец Румянцев», готовилось особенно тщательно. Харьков был настолько большим по площади и укреплённым оборонительными рубежами, что пять советских армий трёх фронтов: Степного маршала Конева, Воронежского генерала Ватутина и Юго-Западного генерала Малиновского брали его 17 дней, с 13 по 30 августа.
При освобождении Харькова особо отличился взвод лейтенанта Петрищева.
15 августа 1943 года 2-му батальону 960-го стрелкового полка 299-й стрелковой дивизии была поставлена задача овладеть опорным пунктом противника у посёлка Полевая Дергачёвского района Харьковской области (высота 201,7 северо-западнее Полевой).
Остатки батальона 16 солдат и офицеров ворвались на стратегическую высоту и в рукопашной схватке выбили противника из траншей. Среди ворвавшихся на высоту старшим по званию и по должности оказался командир 4-й роты 960-го стрелкового полка старший лейтенант Василий Петрович Петрищев.
Группа под командованием Петрищева сумела отразить три атаки врага, организовав круговую оборону подбить несколько танков, а когда кончились боеприпасы, Петрищев вызвал огонь своей артиллерии на себя, не дав захватить позиции врагу.
К моменту подхода советских подкреплений высоту защищали последние пять человек: эти бойцы были удостоены за этот бой звания Героя Советского Союза.
Мужество, проявленное ротой Петрищева, позволило приблизить долгожданный час освобождения Харькова, немцы убедились в невозможности отбить высоту и стали покидать город, так как сами оказались под угрозой окружения.
В 2010-м году мне и моим соратникам, харьковским общественникам из «Руси Триединой» по поручению депутатов Харьковского областного совета удалось встретиться в Москве с героем Советского Союза Василием Петровичем Петрищевым.
Василий Петрович в свою очередь через меня передал свое обращение к Харьковчанам, в котором с болью в сердце отмечал, что никто на войне не делился по национальному признаку. Василий Петрович ушел из жизни в 2018-м году. После освобождения Харькова память о лейтенанте Петрищеве в городе будет восстановлена. И конечно же будет восстановлен памятник на высоте Лейтенанта Петрищева под Харьковом.
Ведь народ жив исторической памятью, как только мы охладеваем, перестаем поддерживать этот вечный огонь, святое место тут же заполняется химерами. Переживая сегодняшние трагические события, мы убедились, что мирное небо имеет цену, которой мы не в силах ни вообразить, ни измерять.
23 августа 1943-го года в город вступила армия победителей!
«НОЧЬ В 641 ДЕНЬ» так называется книга-дневник (еще не издавалась) свидетеля оккупации, Елены Александровны Чернай. Она с двумя маленькими сыновьями пережила ужас оккупации Харькова, длившийся почти два года – 641 день и оставила для нас воспоминания о том незабываемом радостном, счастливом дне: «Наконец он настал, этот такой долгожданный, такой выстраданный день. Наши снова отбили у врага Харьков! И теперь уже – навсегда!
Чуть стало светать, уже издали послышалась ружейная стрельба. Значит, бои уже разгорелись на улицах.
Ночь я почти не спала. Одетая, чуть прикорнула возле малышей, часто бросалась к раскрытому окну, пытаясь определить, что же делается кругом?
Утро было свежее, прохладное. День обещал быть солнечным, как и все предыдущие. Наскоро накинув платок, выбежала за ворота. Там уже собрались все жители нашего дома. Многие, как и я, всю ночь не спали, вслушиваясь в грохот боя. Лица бледные, но как они одухотворены надеждой, радостью.
И вот… О, никогда не забыть этой минуты! Издалека по Свердлова показались наши солдаты. Не помню, ружья у них были или автоматы. Вот всё ближе, ближе… Посередине улицы шел комдив и что-то кричал перебегающим за ним бойцам.
Наконец-то! Наши! Наши! Что тут было! Мы бросились целовать и обнимать освободителей, они смущенно улыбались, подождите, еще не всё закончено.
Выше радость у меня была только в день победы, когда окончилась война!»
Командующий операцией «Полководец Румянцев» маршал Конев позвонил в Москву, разбудил отдыхавшего после рабочей ночи Сталина и лично сообщил ему эту радостную новость. А вечером столица СССР салютовала освободителям Харькова. Страшная картина предстала перед освободителями, когда они вошли в Харьков: в центре города фактически не осталось ни одного целого здания, только обгоревшие стены. То, что не было разрушено во время уличных боев 1941 и 1943 годов, взорвали отступавшие гитлеровцы. Писатель Алексей Толстой, приехавший в Харьков, писал: «Я видел Харьков. Таким был, наверное, Рим, когда в пятом веке через него прокатились орды германских варваров – огромное кладбище».
Но еще страшнее были следы преступлений, совершенных нацистами над мирным населением. После освобождения в августе 1943 года в Харькове оставалось в живых 180—190 тысяч человек.
«Из 45 месяцев всей войны 22 месяца шла война в Харькове. Наконец, она закончилась! За это время в городе (без области) погибло людей больше, чем в странах – Австрии, США, Голландии, Финляндии, Бельгии, Канаде и Болгарии – вместе взятых за всю Вторую Мировую войну!», – отмечала в своей книге Елена Чернай.
Именно в Харькове, крупнейшем из освобожденных тогда городов, впервые стал вопрос о суде над военными преступниками. Это была прелюдия Нюрнберга. Судили трех гитлеровских офицеров и одного предателя, виновных в массовом истреблении харьковчан. На процесс приехали Илья Эренбург, Константин Симонов, Леонид Леонов. За его ходом следили все телеграфные агентства мира...
Преступники были повешены на Благовещенском базаре, где раньше оккупанты сами проводили публичные казни, в присутствии харьковчан.
Харьков не получил звания города-героя, слишком большой ценой далось освобождение города, слишком грубы были просчеты командования при первой попытки освобождения Харькова в мае 1942 года. Слишком велики были потери. Но есть ли вина в этом самих харьковчан? Харьковчане сражались на фронтах Великой Отечественной, жертвовали собой организовывая партизанское подполье как это сделал секретарь Харьковского подпольного обкома КП(б)У Иван Иванович Бакулин и многие другие подпольщики.
За время оккупации подпольщики Харьковщины уничтожили более 23 тысяч немецких солдат, офицеров и их пособников, взорвали 21 эшелон с войсками и техникой, разгромили 4 вражеских штаба, вывели из строя 88 паровозов, 777 вагонов, разрушили 20 мостов, подбили и взорвали сотни автомашин и тракторов.
Тогда Харьков был освобожден только с третьей попытки и сейчас история повторяется.
1 марта 2014-го года харьковчане собрались на центральной площади города выбили из здания Харьковского областного совета приезжих оккупантов-бандеровцев. Это была первая попытка освобождения Харькова от укро-нацистов. Тогда «Русская весна» в Харькове была подавлена и теперь участники тех событий, часто слышат упреки в свой адрес – не так встали!
Вторая попытка освобождения Харькова была предпринята 24 февраля 2022 года. Тоже закончилась неудачей. Причины здесь разбирать не будем. Это отдельная большая тема.
Впереди третья битва за Харьков, которая должна вестись с учетом предыдущих ошибок и с учетом опыта Великой Отечественной войны. Важно, чтобы Харьков освобождался не по схеме освобождения Бахмута, а по схеме операции «Румянцев».
Освобождением Харькова 23 августа 1943-го года завершилась Курская битва, итогом которой стал перелом хода всей Второй Мировой войны.
Тогда под знаменем нацистской Германии, в войне объединились против нас многие Европейские страны. Сейчас, под знаменем нацизма, с Россией ведет войну не только украинский марионеточный режим, но и весь коллективный Запад.
Освобождение Харькова Российской армией будет означать перелом в сегодняшней, по сути, Третьей Мировой войне. Планы глобалистов по выстраиванию однополярного Мира рухнут окончательно.
И этот долгожданный день уже не за горами!
Сергей Моисеев,
председатель общественной организации
«Русь Триединая»
Член Союза писателей России