- И что? Так и будешь молчать? Не скажешь ей ничего? Неужели тебе совсем не обидно, а? - пилила мужа ночью Валентина.
Жена эти дни ходила чернее тучи. Со свекровью говорила сквозь зубы, Павла как будто не замечала. И причиной тому была отнюдь не приехавшая в гости его мать. Наталья Петровна и раньше приезжала к ним на два-три денёчка, сына со снохой проведать, внучку Арину навестить.
Надолго женщина никогда у них никогда не задерживалась. Не желала никого собой обременять.
- Гость хороший, который два дня живёт, а на третий - будь добр, уезжай, - часто говаривала свекровь.
Она и в этот раз прибыла всего на пару дней, завтра уже уезжала. В планах было посетить ещё семью дочери с зятем и тремя внуками, что жили в соседнем городе.
Причина плохого настроения Валентины была совсем в другом.
В первый же вечер Наталья Петровна, сидя за накрытым в честь её приезда столом, объявила сыну и снохе о своём решении.
А Валентина даже разговаривать перестала. Вот так и просидела молча за столом до конца ужина. Не смогла ни слова вымолвить. И кусок уже в горло не лез.
Павлу тоже было не по себе. И он, возможно, тоже с удовольствием перестал бы болтать что-то, лишь бы поддержать разговор. Но если бы и он замолчал, то это выглядело бы просто неприлично.
- Паша, Валя, я хотела вам сказать, что бабушкин дом я наконец-то решила оформить на одного из своих внуков. Там, конечно, и слова доброго этот дом уж не стоит. Но всё должно быть по закону, как положено. У каждого дома должен быть хозяин. Ведь так? Вот я и решила, что это будет мой старший внук, сын дочери - Илья.
- Илья? - удивился Павел. - А почему он? За что такие привилегии? А чем наша Арина тебе для этого не подошла?
- Ну, я подумала - он старший, ему и домом владеть. Да и прабабка его, Василиса, что всю жизнь в том доме прожила, так же говорила мне - первому своему внуку этот дом отдай.
- А Аринка что ж, не родня тебе и той бабке Василисе? - не унимался обиженный Павел. - Ей, значит, ничего?
Валентина молчала. Но Павел видел, какой ценой давалось ей это молчание.
- Да что ты, Паша! Наш с отцом дом останется после нас, внукам же и останется! - просто, без задних мыслей отвечала Наталья Петровна.
- Так внуков-то много, а дом один. И насколько я помню, мама, дом бабкин вы мне обещали, - обиженно сказал Павел.
Когда-то давно старшая сестра Павла, выйдя замуж, получила хорошее подспорье для своей молодой семьи. Незадолго до того умер её дед по отцовской линии. И тогда родители Павла решили продать небольшую квартирку, в которой доживал старенький дедушка, свёкор Натальи Петровны. А деньги отдали молодым, на что они и купили свою первую однокомнатную квартиру.
- Пашка ещё малой у нас, когда это ещё он соберётся жениться! А женится - ему тоже поможем. Василисин дом продадим, да, мать? Как ты думаешь? - говорил отец.
- Видно будет. Дожить надо до того времени, - отвечала Наталья.
Пашка действительно тогда был молодой. Подросток даже. И не особо прислушивался к разговорам родных людей.
А вот когда женился, да после и дочка родилась, то вспомнились ему эти слова отца, его обещание.
Павел с Валей после свадьбы жили в её квартире, ей как сироте, государство выделило жильё. Вроде бы, и не нуждались остро ни в деньгах, ни в жилплощади.
Но Павел однажды похвалился молодой жене - дескать, бабкин дом, что в деревне, нам с тобой достанется. Так родители давно решили. Вот родится у нас с тобой кто-нибудь, а мы и продадим тот дом.
- А как же сестра? - спросила Валя.
- Ей квартира деда отошла сразу после её свадьбы, - рассказывал жене Павел. - Так что она не должна претендовать на него.
Но родилась Арина, а родители про дом опять ни словом.
Ну, думает Павел, подождём, нам не к спеху. Дочка - ещё младенец, до того ли сейчас!
Вот уж Аринка в сад стала ходить, а родители Павла о том доме и не заикаются.
Тут сам Павел решил разговор завести. А то что ж это получается - болтун, что ли, он? Жене наобещал с три короба - квартирку нашу продадим и бабкин домик, купим жильё побольше, чтобы у дочки своя отдельная комната была, кухня чтоб большая, ну и все дела.
А отец почему-то увёл разговор в сторону. Не стал с сыном эту тему обсуждать. Павел тогда к матери подошёл с этим вопросом. Дескать, что да как? Когда дом оформите на меня. Обещали же. Я-то помню, хоть и мальчонкой был тогда.
- Паша, ну что ты с этим домом привязался, в самом деле? Он уж развалился весь. Стоит ли говорить о нём. Вам-то с Валей и дочкой есть где жить. Проблемы с жильём у вас нет, так что же вспоминать о бабкином доме.
Павел тогда удивился, но ругаться с матерью не стал.
А теперь вот она заявила им, что дом оформила на старшего внука. И как ему нужно было реагировать? Порадоваться за Илью, сына старшей сестры. За мальчишку, которому ещё нет и семнадцати?
Так дело же не в доме, может, и действительно ему цена сейчас уже никакая! Дело-то в принципе! Почему родители не сдержали своего обещания?
- Я не хочу вмешиваться в дела вашей семьи, - говорила ему ночью Валя. - Но даже мне кажется, что родители просто проигнорировали своё обещание. Ведь ты сын! Почему они так с тобой? Получается, что ни ты, ни я, ни наша дочь Арина для них ничего не значим? Почему Наталья Петровна дом оформила на сына дочери? Ты не думал об этом? Не догадываешься? А мне всё предельно понятно. Мы для неё люди второго сорта.
Павел во всём соглашался с женой. Да, она, конечно же, права. Не должна была мать так поступать. Это какое-то предательство получается - ни больше, ни меньше! И он должен ей это сказать. Промолчать - значит согласиться с её решением, принять его. А он не принимал! И не соглашался!
- Ты на меня не обижайся, Паша. Но матери скажи - пусть к нам больше не приезжает, - как отрезала Валентина. - Не смогу я делать вид, что ничего не произошло. Характер у меня не тот.
Утром, провожая Наталью Петровну к такси, Павел прятал глаза, молчал. А потом решился.
- Не хотел я тебе этого говорить, мама. Но ты к нам больше не приезжай. Валентина не хочет тебя привечать после того, что ты нам заявила… Да и я, если честно, не принимаю твоего решения. Неправильно это, мама, несправедливо. Дело даже не в доме, не в его цене, а в том, что вы мне его когда-то пообещали.
- Вот, значит, как сынок. Из-за старого бабкиного дома от матери отказываешься! Ну что ж, Бог тебе судья. Не приеду больше. У меня дочь есть, вот к ним и буду ездить. Они подобрее вас будут. А жизнь нас рассудит.
Мать уехала, а в душе Павла образовалась огромная чёрная дыра. Обиды, непонимания, досады... Он чувствовал себя не сыном, а пасынком, человеком второго сорта.
Смогут ли они общаться в будущем, никто не знает. К сожалению, много случаев, когда родители и дети так и не смогли друг друга простить до самой своей смерти.
Мои рассказы есть ещё ЗДЕСЬ
Жду комментарии.
За лайки всем спасибо!
Подпишитесь на канал, чтобы не пропускать новые публикации.