Во время прохождения геологической практики я полюбил лошадей. Да и кто не любит лошадей, когда к ним привыкаешь и ежедневно работаешь с ними. Моя любовь к ним дошла до того, что меня дополнительно в лагере поставили ещё и конюхом. Но я и не был против этого дополнения. Утром с уздечкой уходил на опушку, где они в путах паслись и ночевали, надевал уздечку на одну из лошадей, развязав путы, вскакивал на неё и гнал лошадей в загон лагеря, изготовленного из жердей. Лошадь, на которой ехал, была без седла, но меня уже это совсем не трогало. Когда уже умеешь ездить на лошади, тебя отсутствие седла совсем уже не волнует. Вечером каждого дня отводил лошадей пастись на опушку.
Для работы в отряде я уже выбирал себе лошадь по резвей, почему то на столетнем тихоходе ездить уже не нравилось. Правда молодые и резвые лошади были и мало обкатанными, при подтягивании подпруги седла старались иногда и укусить тебя зубами. Бывало, что иногда, когда прорезинованный плащ от дождя попадал, лошади между ног и она начинала взбрыкивать, ты на всякий случай сам выпрыгивал из седла. Или когда ты так умиротворенно едешь на лошади, и её кусает овод. Лошадь резко начинает нестись галопом сквозь деревья, и ты только успеваешь прижать голову к её шее, чтобы не напороться головой на ветки деревьев. Но это редкие случаи. Но бывают редкие случаи и очень запоминающими. Как у меня получилось при встрече с табуном диких лошадей.
Как-то раз выехал я при шлиховом опробовании из тайги на очень большую долину и увидел в 200 метрах(ориентировочно конечно) табун диких лошадей. Как правило, табун состоит из кобыл и одного жеребца, который и оберегает табун. Картина была интересной, я даже остановил свою лошадь, кобылу гнедой масти, и начал наблюдать за табуном. Красоту представлял жеребец вороной масти с большим хвостом и гривой до земли. Жеребец бегал и собирал кобыл, пытавшихся разойтись, при этом голова его была почти у земли, он бежал как следовой пес по следу. Вид жеребца был красив, казалось, всё его тело играло мускулами, они переливались при его беге. Внезапно, услышав ржание моей лошади, он остановился, развернулся в мою сторону и начал как-то опасно на меня смотреть. Стойка жеребца стала как у собаки перед прыжком. В таком состоянии он начал бить копытом по земле, стараясь меня устрашить. Ему видно это удалось, потому, что мне уже стало казаться, что из ноздрей его стал валить пар в разные стороны, глаза окрасились в красный цвет, как у вурдалака. Особо стала беспокоить мысль, а что если жеребец догонит мою лошадь, да ещё и спутает меня с кобылой, запрыгнув на неё. Или решив взять к себе в табун невестой мою лошадь, погонит её в табун вместе со мной. Думаю, по приветственному ржанию моей лошади, она, наверное, была не против этого варианта. Потихоньку, поворачивая лошадь в другую сторону, я начал уводить её от этих вариантов. Так медленно, не разгоняясь, всё время, держа жеребца на виду, я и уехал от этого табуна. Жаль, что с собой не было фотоаппарата, возить который было неудобно с собой, а сотовых телефонов, на которые можно в любое время производить и фото и видеосъемку, в те времена ещё не было.
Лошади тувинской породы отличаются своей низкорослостью, примерно высотой до полутора метра в холке, но в тоже время своей выносливостью. На таких низкорослых лошадях как раз и удобно работать в гористой местности. Но лошади в лагере были разные, были и низкие и отдельные высокорослые экземпляры.
Иногда в лагерь заезжали тувинцы, привозили с собой, свежее мясо, пострелянного им дикого животного, в основном марала, северного оленя или косули. С ними производился товарообмен привозимого ими мяса, к примеру, марала, на тушенку, которая монголам очень нравилась. Несмотря на то, что вокруг этого мяса было достаточно, постоянно видели марал, кабаргу, охотились на них. Но из уважения к приезжему, шли на товарообмен.
Однажды к нам заехал один тувинец на своей лошади, мы удивились её виду. Спереди у лошади, такой же низкорослой, как тувинские лошади, была очень развита грудная клетка, объем которой раза в два превосходил заднюю часть. Лошадь выглядела как штангист, с накаченной передней частью. Как сказали геологи, такие лошади очень выносливы и приспособлены к работе в горах, никогда не устают.
Вот вкратце и описал тувинских лошадей. Вообще, возвращаясь с выбросов в лагерь, в попадавшихся на пути длинных узких долинах, устраивали скачки, пуская лошадей в галоп. Тут даже сдерживать их не нужно было, стоило одной лошади рвануть в галоп, как сразу на галоп переходили все лошади. Адреналин охватывал как лошадей, так и всадников. За всю свою дальнейшую жизнь, на лошадях ездить мне больше не пришлось, поэтому полугодовая работа на них навсегда осталась в памяти, как и любовь к ним. Лошади это такие доверчивые создания, вначале непослушные, а потом как собаки, привыкают к тебе, становятся друзьями и навсегда запоминают тебя.
После описания лошадей можно приступать к рыбалке и охоте, тем более, в таких местах нетронутых, диких, удаленных от населенных пунктов.
Продолжение следует….