Если Вашлаевы гуляют, слышит вся деревня! Как растянут они меха гармоней, как затянут душевные народные песни да частушки, как зададут настроение односельчанам на весь день! А ещё и в пляс пустятся, и других с собой поведут. Сейчас такие народные гулянья даже на селе редкость. Все как-то особняком да особняком стараются. Но только не гармонисты из села Верхняя Коя! Эта большая и дружная семья сумела сохранить традиции предков, которые из поколения в поколение вместе с гармонью и песнями передаются до сих пор.
В Сибирь словно в рай приехали
– Проходите, не стесняйтесь, здесь гостям всегда рады, – приглашает нас к столу глава семьи Татьяна Даниловна Вашлаева.
Подумать только, в этот небольшой домишко в селе Верхняя Коя Татьяна с супругом Николаем и тремя детьми заехали более 60 лет назад. Восемь дней они добирались из сельской мордовской глубинки в Южную Сибирь.
– Как попало, на перекладных, тащили вещи первой необходимости, успокаивали ребятишек, которые хныкали всю дорогу, – вспоминает Татьяна Даниловна. – Когда увидела эти места, так обрадовалась, как будто в рай попали. Кругом лес, речки, избы, заборы. В Мордовии степь да степь кругом, улицы в деревнях расположены как-то непутёво, хаты там негорожены. Очень бедно жили люди в то время. В сёлах ни детских садиков, ни школ не имелось, проблемы с дровами были. В колхозе за трудодни работали и на многое не рассчитывали. Уродит земля, тогда получишь зерно, да копейку какую от колхоза, а коль не будет урожая – и не заплатят ничего. Я учётчицей в то время работала, муж на тракторе трудился. Мы свой дом достраивали, собирались вторую половину пристраивать. Как-то муж пришёл и говорит: я, мол, в переселенцы записался, в Сибирь поедем. Тогда целая кампания в стране шла по освоению сибирских земель. Вот мы и решились тринадцатью семьями переехать в эти края. В этой комнате (сегодня здесь собирается вся семья) половины стены не было, дом не оштукатурен. Но не жаловались. Колхоз нам выделил поросят. Стайки ещё не успели построить, вот и отгородили полкомнаты для них. И сами тут же с детьми спали. Как сейчас помню, 5 мая переселенцам выделили по 30 цыплят, так и они вместе с нами росли. А после корову от колхоза дали. Всяко жить приходилось, но всегда было место и праздникам, и гуляниям. Старожилы помнят, как собирались всей деревней, как песни голосили. Особенно доярки: едут на дойку аль с дойки, далеко их повозку слышно. Никогда молчком не ездили, всё с музыкой. А какие у них голоса были, заслушаешься…
Дояркой в хозяйстве много лет отработала и Татьяна Даниловна. Из колхоза и на пенсию пошла.
– Как приехали, мне сразу должность бригадира предложили, – продолжает сельчанка. – А куда мне в бригадиры с тремя маленькими детьми! Это же с раннего утра на работу нужно идти и весь день следить, чтобы порядок был. Вот тогда и отправили меня в детский сад с ребятишками водиться. Кое-как месяц отработала, пришла и говорю: пожалуйста, хоть куда меня пристройте, лучше камни буду таскать, чем нянчиться. Детей много, один туда, другой сюда, у меня уже четвёртый сын родился, полгода ему, он кричит без конца, никакого покою. В общем, не сладила я с малышами, хотя сама пятерых вырастила. Чуть дети подросли, устроилась коров доить. В четыре утра уже на дойке надо быть. Если не успеешь вовремя подоить, молока меньше дадут, общие показатели ниже будут, а значит, и заработок.
Едем на покос, берём дихлофос
Сыновья до сих пор удивляются, как мама всё успевала – и коров подоить, и завтрак приготовить, и всех в садик и школу собрать.
– Жареная картошка – любимое блюдо в нашей семье, – говорит второй по старшинству сын Борис. – И в детстве так было, и сейчас, картошка на столе всегда есть. Помню мы в полвосьмого просыпаемся, а из кухни уже запах картофельный тянется, тарелки на столе стоят. И, конечно, свежий хлеб из русской печи. Мама его на всю неделю выпекала, буханок по пять-семь. А мне было положено следить, чтобы не подгорел. Пока мама работала, я с большой школьной перемены бегал домой, чтобы вытащить выпечку из печи. А раз позабыл про хлеб, прямо на уроке спохватился и, ничего не говоря учителю, раздетый побежал домой. Боялся, что пригорит выпечка и мне нагоняй прилетит от родителей. Хотя от учителя тоже получил – за то, что сбежал с урока в прямом смысле слова.
Обязанности по дому у всех ребятишек были. Никто не отлынивал от работы. Одни дом прибирали, другие за животными ухаживали. А ещё вместе с родителями табак сажали, поливали, убирали. В то время каждой семье пять соток табака колхозного полагалось обиходить.
– Как сейчас помню, на табаке заработал 39 рублей, на которые велосипед себе купил, – говорит младший сын Геннадий. – И, конечно, с детских лет мы с родителями ездили на покосы. Своя корова всегда в хозяйстве была, надо было корма заготавливать. Об этом можно целые истории рассказывать! Как-то пошли с мамой на покос, за речку, пешком почти семь километров. С нами скотник на лошади. Пока косили, скотник якобы за граблями уехал, а сам напился и не вернулся. Пришлось берёзы рубить да сено на самодельные волокуши складывать, а потом на руках тащить до дома.
У старших братьев Владимира и Бориса тоже свои покосные истории есть. Это сейчас они со смехом вспоминают былые времена. А тогда совсем им не до смеха было.
– Кремов и мазей от мошки и комаров не было, а насекомые просто заедали во время покоса, – вспоминает Борис. – Вовка как-то не выдержал, взял дихлофос и набрызгал на какую-то тряпку, надышался так, что весь покраснел, очумел, лицо опухло от мошкары и химии. В общем, пошли мы после этого на речку по стопочке с устатку выпить, там обычно мужики сидели после работы. Один подошёл, спрашивает, что с лицом. Мы: так, мол, и так, заели комары. А он говорит: «У меня пять тюбиков мази есть». Так мы бутылку эту на мазь у него и выменяли.
Длинный стол, блины и песни
Вспоминают братья и то, как помогали матери с отцом с грибами управляться. В Верхней Кое тогда сухого груздя море было. Его соседний колхоз «Сибирь» по 80 копеек принимал. Татьяна Даниловна, пока ещё все спят, пойдёт, несколько 15-литровых вёдер насобирает, в мешках попрячет в лесу. Нести тяжело одной, идёт будить детей.
– Борька вставать с утра не любил, бужу-бужу, бесполезно, – смеётся Татьяна Даниловна. – Возьму, зачерпну кружку холодной воды – и в него. Он как подпрыгнет, мыркает что-то себе под нос, но собирается, идёт вместе с остальными мешки с грибами таскать. А ещё огород 20 соток, некогда было особенно отдыхать.
Смех смехом, а именно огород, и хозяйство, и грибы кормили всю семью. На вырученные от сбора дикоросов деньги детей собирали в школу, покупали одежду.
Сегодня, когда дети давно живут самостоятельной жизнью, нужды содержать животных уже нет. Да и силы уже у 85-летней бабы Тани не те. Хотя надо отметить, что активности у неё хоть отбавляй! Живёт самостоятельно, сама готовит себе кушать, управляется по дому.
Вот и к приезду детей и внуков она по традиции наварила картофеля, испекла свои фирменные мордовские блины да котлет нажарила. Не обошлось и без солений: помидоров, огурцов, перцев. Всё в лучших деревенских традициях. Длинный стол, лавки, покрытые вязаными ковриками, горячий чай и задушевные беседы.
– А рецептом своих блинов делитесь? – спрашиваю у бабушки.
– Да что там мудрого, просто всё! Правда, не те нынче блины, потому что продукты все покупные. Раньше ведь всё своё было – и яйца, и сметана, и молоко, и масло. Так они пышные, жёлтые получались, даже оранжевые. Семья большая – заводила блины на двух килограммах манки и немного муки. Добавляла в тесто домашнее молоко, дрожжи, подсолнечное масло. Кипятила подсолнечное масло, прямо в тесто горячим вливала и вымешивала. И по 20 яиц на целую бадью добавляла. Вот и весь рецепт.
Но, видимо, у Татьяны Даниловны есть какой-то секретик, который она никому не рассказывает. Потому как сколько ни пытались хозяюшки сельские повторить её мордовские блины, ни у кого не получаются они такими пышными и вкусными. Но тут уж право каждой хозяйки – сохранять в тайне рецепты, которые передались от мам и бабушек.
«Катюшу» да на мокшанском
На вопрос, какие песни обычно звучат за семейным столом, Вашлаевы дружно перечисляют: «Родительский дом», «Моя деревенька», «Когда мы были на войне» и другие. Есть в их репертуаре и песни, посвящённые матери, родине, и шуточные, и частушки тоже поют. На гармони играет и брат Татьяны Даниловны, Михаил Данилович. Правда, зрение у него уже слабое, редко за гармошку берётся, но пальцы-то помнят! Поначалу не хотел Михаил Данилович нам играть, но племянники уговорили: мол, не скромничай, всё ты умеешь и помнишь. Растянул меха гармошки, и сестра рядом подсела, стала на мокшанском языке (один из трёх государственных языков Мордовии. – Прим. ред.) – подпевать. Да такой задорный дуэт у них получился, что хотелось в пляс пуститься! Следом за гармошку взялся и сын Владимира Александр. Он по примеру отца освоил этот инструмент. Кстати, ни у кого из Вашлаевых нет музыкального образования, все самоучки.
«Катюша» на мокшанском языке
– Гармонь в доме была с самого детства, – рассказывает старший сын Владимир. – У нас дядька хорошо играл, и на каждой гулянке песни напевали за столом. И, конечно, нам, ребятишкам, очень хотелось тоже научиться.
Борис даже в кружок в соседнем селе пытался ходить, на баяне учиться играть. Но баян был всего один, а желающих много.
– Приходил, наигрывал на слух, но учитель сказал, что так дело не пойдёт, не научишься, – я и бросил, – говорит Борис. – А потом и у нас дома гармонь появилась, но отец её всегда прятал на шкаф, подальше от наших рук. Наверное, не хотел, чтобы мы без дела пиликали, расстраивали гармонь. Но этот папин «эверест» я лихо покорял. Ставил стул, брал кочергу и цеплял за ремень гармони. А потом падал и ловил на себя гармошку, чтобы не повредить её. Обратно инструмент убирать не получалось, слишком высоко, и отец всякий раз, приходя домой, ворчал: «Опять гармошку брали». Так постепенно и научились мы, а потом и детей научили.
Татьяна Даниловна вспоминает, что Владимир с детства мечтал о собственной гармошке, ещё когда в садик ходил. Однажды родной дядька дал ему три рубля на покупку детского инструмента, и он никак не хотел отдавать эти деньги маме.
– Спрятал их и помалкивает, – рассказывает мама Татьяна. – Говорю: отдай деньги, потеряешь! А он всё переживал, что я их на что-то другое потрачу. Хитрый был мальчишка. Потом всё же отдал и уточнил: мама, а мы точно завтра гармошку купим? На следующий день с утра мы пошли в магазин и купили ему игрушечный инструмент. Столько было радости у ребенка, он всю дорогу в детский сад наигрывал. Уже позже, когда я получила тринадцатую зарплату, купила ему первую настоящую гармошку.
В школьные годы Володя даже копеечку себе на игре зарабатывал. На гулянках деревенских начнет играть – сельчане поют, пляшут под гармонь, а потом дают ребёнку на мороженое или конфеты. Мелочь, а приятно.
Однажды пришла Татьяна Даниловна домой с работы, а Вова в новом свитере сидит. «Где ты взял свитер? Я же говорила, чтобы ничего ни у кого не брали, не выпрашивали», – заругалась мама. А Вовка в ответ: «Да не просил я, мне подарили, я на гармошке играл».
Сегодня сыновья Татьяны Даниловны живут в Минусинске, Абакане, в селе Знаменка. Но традиционно слетаются в родное гнездо, чтобы увидеться с любимой мамой, вспомнить лучшие моменты из детства и юности. Татьяна Даниловна признаётся, что благодарна Богу за то, что подарил ей столько прекрасных детей, внуков и правнуков.
– У меня 40 внучат и правнучат, а вся семья – это более 60 человек, – говорит женщина. – Многие уже умерли, а бывало, что и до ста человек собиралось в Верхней Кое. Выносили на улицу столы, готовили любимые блюда и, конечно, пели. Всё-таки правильно поётся в песне: «Родительский дом, начало начал, ты в жизни моей надёжный причал. Родительский дом, пускай много лет горит в твоих окнах добрый свет!» Всё начинается с родительского дома, здесь вне зависимости от времени, настроения, занятости тебя всегда ждут любимые люди. И я молю Бога, чтобы дал мне здоровья пожить ещё, посмотреть, как растут мои правнуки, рассказать им свою семейную историю, историю моих родителей. Чтобы и в их домах звучала гармонь и пелись народные песни. Моя бабушка умерла в 96 лет, мама скончалась в 97, а я, пожалуй, ещё поживу, годков так до 102 (смеётся). Глядишь, и праправнуков увижу.