Омский музей изобразительных искусств им. М.А. Врубеля обладает крупнейшим за Уралом художественным собранием. Он вырос из художественного отдела Западно-Сибирского краевого музея, создателем которого был Федор Мелёхин. Смелый замысел Федора Васильевича был реализован в полной мере: «во всей широте и полноте представлять историю развития мирового изобразительного искусства».
Текст: Елена Мачульская, фото: Александр Бурый
21 декабря 1924 года свершилось то, о чем мечтала омская интеллигенция, за восемь лет до того объединившаяся в Общество художников и любителей изящных искусств Степного края. В стенах бывшего Генерал-губернаторского дворца открылась картинная галерея при Западно-Сибирском краевом музее. На пригласительном билете значилось: «Государственный Западно-Сибирский краевой музей просит Вас пожаловать на открытие картинной галереи, имеющее быть в воскресенье 21-го сего декабря в 12 часов дня. Директор музея Мелёхин». На втором этаже дворца, в большом зале, где прежде проходили торжественные приемы, перед публикой предстало около 90 произведений известных русских художников.
А уже в 1940 году художественный отдел Западно-Сибирского краевого музея обрел самостоятельность и стал именоваться Омским государственным музеем изобразительных искусств. Свое имя – в честь талантливого уроженца Омска художника Михаила Врубеля – музей получил в 1995 году.
В 1996 году в ведение музея перешло здание бывшего Торгового корпуса, возведенное в начале ХХ века по проекту известного сибирского архитектора Андрея Крячкова. Это позволило музею значительно расширить экспозиционные площади и разместить реставрационные мастерские. А в 2013 году между Государственным Эрмитажем и Омской областью было заключено соглашение о создании в Омске центра «Эрмитаж–Сибирь» на базе Музея имени Врубеля. И спустя шесть лет еще в одном историческом здании, до революции принадлежавшем страховому обществу «Саламандра», открылось первое за Уралом представительство Эрмитажа.
ОПЕРЕДИВШИЙ ВРЕМЯ
Блестящая судьба была уготована музею изначально, ведь у его истоков стоял незаурядный человек. Биография Федора Мелёхина вполне могла бы стать сюжетом для романа. Он родился в феврале 1882 года в селе Волокобино Шуйского уезда Владимирской губернии, в крестьянской семье. С 7 лет Федя помогал отцу в поле, а когда мальчику исполнилось 11, его отдали на службу в мануфактурный магазин в Самаре. И там случилось событие, изменившее его жизнь. «На втором году своей жизни «в людях» я познакомился с сыном хозяина – мальчиком, гимназистом 2-го класса, подружился с ним, и мне как-то раз случайно попал его учебник по географии, – вспоминал Федор Васильевич. – Любовь к чтению у меня каким-то чудом развилась раньше, и попавшуюся мне книжку по географии я прочел залпом. По прочтении ее как-то все вокруг перевернулось, вдруг как-то предо мной развернулись горизонты, и меня потянуло к знанию». Федя попросил у хозяйского сына еще какую-нибудь книжку, тот дал ему всеобщую историю Иловайского. «Я прочел и уже после этого – оторваться от книг не мог». Любовь к книгам обернулась проблемами с работой. «Благодаря тому, что я таскался вечно с книгами, начал манкировать своими служебными занятиями, меня за это прогнали со службы; я поступил на другое место, то же случилось и там, я на третье и т.д.».
За несколько лет Федор переменил множество мест: был приказчиком, дворником, сапожником, пекарем, парикмахером, половым в трактире, грузчиком, плотовщиком на Волге, столяром, стекольщиком, точильщиком, конторщиком… Параллельно молодой человек упорно занимался и сумел экстерном сдать экзамены за пять классов гимназии. Он поступил на Петербургские высшие сельскохозяйственные курсы, а в 1911 году уехал за границу. Исколесил всю Европу – жил и работал во Франции, Германии, Италии, Португалии. Вернувшись в Россию, обосновался в Самаре. Преподавал, читал лекции в Народном университете.
В Омске Федор Мелёхин оказался с Народной армией в конце 1918-го. В белой столице он в полной мере проявил организационный талант: прапорщик Мелёхин занимал ведущие должности в агитационно-пропагандистских учреждениях. Он создал в городе драматическую труппу, организовал хор для концертов в Гарнизонном собрании, наладил сбор журналов и книг для солдатских читален. После краха белой столицы Мелёхин остался в Омске. Занимался просветительской работой в советских учреждениях, а потом был назначен сначала хранителем, а затем директором Западно-Сибирского краевого музея.
В 1924–1928 годах Мелёхин первым из руководителей сибирских музеев сумел добиться передачи в Омск из Государственного музейного фонда, Русского музея и Эрмитажа свыше 4 тысяч произведений живописи, графики, скульптуры и декоративно-прикладного искусства отечественных и зарубежных мастеров. Федор Васильевич выбирал их сам, отдавая предпочтение именам первого порядка.
При музее Мелёхин создал зооботанический сад, в котором флора и фауна Западной Сибири были представлены во всем разнообразии. Зоосад пользовался огромной популярностью у горожан. «Федор Мелёхин развивал музей по разным направлениям. Широта взглядов и эрудиция у него были потрясающие. Он намного опередил свое время. Его записи вызывают восхищение: все методы и подходы, использованные Мелёхиным, современны, они по-прежнему актуальны. Он пишет, например, что в работе со зрителем нужно учитывать особенности мировосприятия современного человека», – рассказывает директор Музея имени Врубеля Фарида Буреева.
В 1929 году Федор Мелёхин был уволен из музея в связи с исключением его из профсоюза «за социально чуждые классовые мероприятия». Ему припомнили и службу в армии Колчака, и то, что штат музея Мелёхин комплектовал из дочерей и жен белых офицеров. Федор Васильевич уехал в Тару, участвовал там в создании музея и бюро краеведения, в 1932 году вел поиск полезных ископаемых в Тарском районе. А что было дальше, где и когда завершился его жизненный путь – до сих пор загадка...
«ЦВЕТЫ» И ВРУБЕЛЕВСКИЙ ЗАЛ
В числе «очень необходимых» в списке сюжетов и имен, отосланном Мелёхиным в Москву, значились произведения уроженца Омска Михаила Врубеля (см.: «Русский мир.ru» №2 за 2022 год, статья «Вестник иных миров»). И в 1927 году одно из них оказалось в Омске. «Самым знаковым произведением нашей коллекции является триптих Врубеля «Цветы». Он был написан в 1894 году для особняка Елизаветы Дункер на Поварской улице, – говорит Фарида Буреева. – Елизавета Дмитриевна была дочерью известного предпринимателя и коллекционера живописи Дмитрия Боткина и племянницей поэта Афанасия Фета. Дама оказалась капризной: созданные художником работы «Суд Париса» и «Венеция» были ею отвергнуты. А вот цветочные плафоны пришлись по вкусу». Эта эффектная композиция состоит из трех живописных панно: «Розы и лилии», «Желтые розы» и «Хризантемы». Цветы, в которых художник видел живые драгоценности, ярко сияют в таинственных ночных сумерках. Широкий красочный мазок, формирующий объем цветов и листьев, создает подобие пронизанного светом кристалла.
Бывший Торговый корпус, в который переместили «Цветы», стал именоваться Врубелевским. Так же называется и зал, в котором размещена единственная за Уралом работа Михаила Врубеля. В 2021 году, в год 165-летия мастера, зрители могли увидеть плафоны так, как они располагались в интерьере особняка Дункер – их проекцию транслировали на потолок.
В центре зала – отлив скульптуры Врубеля «Роберт и монахини», сделанный по формам, которые передала музею Третьяковская галерея. А на стенах – картины художников рубежа XIX–XX столетий. Вот «Ладьи» Николая Рериха. В 1920-е годы художник был проездом в Омске, зашел в музей, увидел свои работы, переданные из Русского музея («Ладьи» и «Древо преблагое»), и оставил записку: «Прошу сделать темный простой ободок вокруг моих картин, на что прилагаю 10 рублей...» А вот прекрасный «Павлин» Михаила Ларионова – работа в стиле представителей художественного объединения «Голубая роза», по своей фактуре напоминающая гобелен. В нижнем правом углу, кстати, виден небольшой фрагмент розы. «Условно говоря, это зал рубежа XIX–XX веков, когда искусство претерпевает кардинальные изменения. Считается, что именно Врубель производит революцию в живописной технике. Он начинает ломать форму, создает ее не в академической принятой традиции, а в новаторской, работает широким мазком, формируя объем за счет граней. Известный искусствовед Михаил Герман, рассматривая этот период, ставит на одну плоскость две фигуры художественного мира: по его мнению, Поль Сезанн и Михаил Врубель являются предтечами авангарда в мировом искусстве», – поясняет директор музея.
ЗВЕЗДЫ РУССКОЙ ЖИВОПИСИ
Омский музей обладает великолепной коллекцией русской живописи. Здесь хранятся восемь полотен Ивана Айвазовского. Причем это работы как раннего периода («Набережная восточного города» из коллекции Ропшинского дворца императрицы Александры Федоровны), так и времени зрелости мастера («Буря на Черном море»). «У нас есть классический, хрестоматийный Айвазовский. И есть работы, которые вызывают удивление. Например, на картине, которая была написана художником в поместье в Феодосии, мы видим не море, а отару овец», – поясняет Фарида Буреева.
Можно долго любоваться картинами Ивана Шишкина «Лес» и «Старые липы». Здесь же – еще два этюда художника. Один из них, под названием «Пни», был передан в музей в 1952 году неким Годуновым. Каким образом у жителя Омска оказалась работа знаменитого живописца, неизвестно...
Именно в омском музее хранится великолепный портрет писателя Леонида Андреева, написанный Ильей Репиным в 1905 году. «Прекрасный образец модерна в живописи, когда художник работает при помощи крупных пластических цветовых пятен. Здесь мы видим два больших цветовых взаимоисключающих пятна: зеленый фон и красную рубаху. Казалось бы, человек отдыхает, сидит на скамье, раскинув руки, но все равно чувствуется какое-то напряжение. Репин очень точно передает характер своего героя», – говорит директор музея.
Творчество известного своими иллюстрациями к русским сказкам Виктора Васнецова (см.: «Русский мир.ru» №5 за 2019 год, статья «Сказочник») в омском музее представлено эскизом мозаики «Снятие со креста», выполненным художником для петербургского храма Спаса на Крови (храм Воскресения Христова на Крови, построенный в 1883–1907 годах на месте, где 1 марта 1881 года в результате покушения был смертельно ранен император Александр II. – Прим. ред.). А вот другого храма, для которого Васнецов выполнил эскиз мозаики с изображением ангелов, более не существует: собор Александра Невского в Варшаве был разрушен в середине 20-х годов прошлого века...
Экспонируется в омском музее и известная работа Генриха Семирадского «Рим. Деревня. За водой» (см.: «Русский мир.ru» №7 за 2018 год, статья «Влюбленный в красоту»). «На обложках изданий, посвященных этому художнику, часто оказывается именно эта картина – яркий пример русского академического искусства того периода. Семирадский специализировался на античной теме», – поясняет Фарида Буреева. Еще одна жемчужина омской коллекции – небольшая работа Федора Васильева «Пейзаж (Крестьяне с лодкой у песчаного берега)». Художник, работами которого восхищались Иван Крамской и Илья Репин, умер от туберкулеза на пике славы, в 23 года...
Можно бесконечно рассматривать «Вид Иерусалима» замечательного живописца Максима Воробьева. В 1820 году художник вошел в состав дипломатической миссии Дмитрия Дашкова, отправившейся в Османскую империю. В этом путешествии Воробьев должен был зарисовать все важнейшие христианские святыни, прежде всего храм Гроба Господня в Иерусалиме. За успешное выполнение поручения художнику назначили пожизненную пенсию.
Не может не восхищать огромный пейзаж «Родина» Николая Дубовского, которого называли одним из лучших живописцев своего времени. В 1911 году эта картина выставлялась на Всемирной выставке в Риме. Репин, бывший в то время в столице Италии, писал: «Ах, какая это вещь! Лучший пейзаж всей выставки, всемирной, римской! Вас, Николай Никанорович, я особенно поздравляю! Еще никогда Вы не были так великолепны и могущественны. Оригинальная, живая и красивейшая картина».
В зале русской живописи притягивает взгляд и работа Алексея Венецианова «Крестьянский мальчик». «На обороте этой картины надпись: «Картина эта оригинальна и принадлежит Венецианову. Подтверждаю И. Айвазовский». Очень многое скрыто от наших глаз», – комментирует Фарида Буреева.
Некоторые полотна могут поведать весьма драматичные истории. Взять, например, замечательную работу Исаака Левитана «Усадьба. Осень». «На ней изображен дом в имении Горка, на берегу Островенского озера, где осенью-зимой 1894 года жил Левитан. У него был роман с хозяйкой имения – Анной Турчаниновой. А у нее была взрослая дочь Варвара, которая влюбилась в Левитана. Сложился такой любовный треугольник. Левитан даже пытался стреляться, но все обошлось. Дамы всполошились, спешно вызвали друга художника – Чехова. Когда Антон Павлович приехал, Левитан был на охоте. А когда вернулся, бросил к ногам дам убитую чайку. Так родился сюжет знаменитой пьесы Чехова», – рассказывает Фарида Буреева.
ОМСКИЙ ЯВЛЕНСКИЙ
Омский музей обладает самой крупной в России коллекцией работ Алексея Явленского. Этот художник считается одним из основоположников европейского экспрессионизма, гордостью мирового искусства, но в нашей стране малоизвестен. В Эрмитаже хранится всего одна его работа, а в Музее имени Врубеля их девять. Правда, одна из них находится на обороте работы «Натюрморт с пестрой скатертью», поэтому зрители ее, как правило, не видят.
Живописно сдержан и благороден «Автопортрет», а «Натюрморт с пестрой скатертью», напротив, написан широко и экспрессивно, с характерным четким контуром предметов, не дающим изображению раствориться в «сияющем колорите». Любопытно, что еще одна картина Явленского, «Натюрморт с желтыми цветами», долго хранилась в фонде советской живописи, пока случайно не попалась на глаза главному научному сотруднику музея Ирине Девятьяровой.
Каким образом картины художника, никогда не бывавшего в Омске, попали в местный музей?
«Работы Явленского оказались в Омске благодаря его брату. Действительный статский советник Дмитрий Явленский служил в Петербурге в Министерстве внутренних дел. Затем он получил назначение в канцелярию генерал-губернатора Степного края и переехал в Омск с семьей и коллекцией картин брата. После революции все, собранное им, остается в Омске и попадает в фонды Омского художественно-промышленного техникума. После закрытия Худпрома его фонды передали музею. В этих фондах обнаружились и работы Василия Кандинского. Скорее всего, они тоже находились в собрании Дмитрия Явленского. Кандинский и Явленский были большими друзьями – они вместе учились в Мюнхене, работали и путешествовали вместе, писали одни и те же места», – поясняет Фарида Буреева.
ШЕДЕВРЫ ЕВРОПЕЙСКОЙ ЖИВОПИСИ
Европейская живопись оказалась в собрании омского музея благодаря дипломатическим талантам Федора Мелёхина. В 1920-е годы произведения европейских мастеров, вследствие их особой ценности, планировалось оставить в Москве и в Петрограде и не передавать в региональные музеи. Но Мелёхин убедил столичные власти поделиться экспонатами с Омском.
В те времена многие картины поступали в музеи из национализированных частных коллекций, причем зачастую без указания авторов полотен. Только позже выяснялось, что среди них есть настоящие жемчужины.
Вот, например, картина болонского художника Алессандро Тиарини «Послы царя Абгара Эдесского перед Христом». Долгое время эта работа приписывалась одному из основателей болонской школы живописи, Лодовико Карраччи. И лишь в 1983 году, во время подготовки к выставке «Картины итальянских мастеров из музеев СССР» в московском Государственном музее изобразительных искусств им. А.С. Пушкина, крупнейший специалист по итальянской живописи, доктор искусствоведения Виктория Маркова установила истину. Между прочим, именно эта работа упоминалась в жизнеописании Алессандро Тиарини как одна из лучших и долгое время считалась утраченной.
Картина «Мадонна с младенцем», которая до 1918 года хранилась в Зимнем дворце, в покоях графа Бенкендорфа, при поступлении в омский музей была отмечена в инвентарной книге следующим комментарием: «Женщина с ребенком» неизвестного немецкого художника первой четверти XIX века». В результате многолетних исследований удалось установить, что ее автором был придворный художник Людовика XIII Симон Вуэ. Он курировал все крупные художественные заказы того времени, расписывал дворцы короля и кардинала Ришелье. Картину «Мадонна с младенцем» Вуэ писал, переживая личную трагедию: у художника умерла жена, которую он очень любил. Авторство Симона Вуэ установила сотрудница омского музея Анна Чернявская, она долгие годы была хранителем коллекции западноевропейской живописи.
Натюрморт Vanitas ранее находился в коллекции князя Константина Горчакова. Долгое время картину принимали за произведение неизвестного голландского художника. Только в 1984 году выяснилось, что его автором является французский художник середины XVII века Мишель де Буйон, творчество которого, подобно многим «малым мастерам», было почти забыто.
Vanitas в переводе с латыни означает «суета, бренность». Так называется жанр живописи эпохи барокко, обычно аллегорический натюрморт, в котором непременно присутствуют символы бренности и скоротечности жизни, а также неотвратимости смерти: человеческий череп, песочные часы, горящая свеча, глобус, старинный фолиант. В работе Буйона череп напоминает о конце любого жизненного пути, песочные часы неумолимо отмеряют время, музыкальные инструменты рождают исчезающие без следа звуки, а мыльные пузыри отсылают к латинской метафоре homo bulla est – «человек есть мыльный пузырь». В России хранятся всего две работы Буйона: один натюрморт в Саратовском художественном музее им. А.Н. Радищева и один – в Омске.
ОМСКАЯ СЕРИЯ АЙНУ-Э
В омском музее хранится самая большая в мире коллекция акварелей японского художника XIX века Бёдзана Хирасавы. 12 акварелей рассказывают об истории и быте народа айнов – коренного населения северо-западных районов японского острова Хоккайдо, которые также жили на территории Сахалина, Камчатки и Курильских островов.
Акварели поступили в омский музей в 1987 году из собрания петербургского коллекционера академика Евгения Лавренко. Расшифровкой сюжетов этих работ занимались этнографы университета японского города Чиба и Токийского национального музея. Они же назвали имя художника, которого современники называли «человеком не от мира сего».
По мнению японского исследователя Сасаки Тосикадзу, омская серия айну-э (айну-картин) создана самым талантливым художником из всех тех, кто когда-либо обращался к этой теме. Хирасава жил среди айнов почти четверть века и создавал работы, «основанные на собственном опыте жизни», тщательно прописывая мельчайшие детали. Некоторые сюжеты художник совершенствовал годами.
Эти акварели выполнены в манере, свойственной традиционной японской живописи, в которой тонкие переходы цветов сочетаются с четкими графичными линиями. Праздник медведя, ритуальный хоровод, охота, встреча с японскими чиновниками… Но большинство сюжетов Хирасавы не относятся к характерным для японской живописи. Они гораздо древнее. Ведь нечто похожее было обнаружено на стенах пещер, расписанных первобытными людьми: «Вытаскивание из берлоги убитого медведя», «Охота на оленя», «Ловля рыбы с зажженными факелами»... Акварели Хирасавы приоткрывают завесу тайны над жизнью одного из древнейших народов Земли.
НЕСЛУЧАЙНЫЕ ПОРТРЕТЫ
А еще в музее хранится коллекция омского авангарда – работы художественной группы «Червоная тройка», позиционировавшей себя как вольный союз художников и поэтов, а также произведения художников белого Омска из архива «короля писательского» Антона Сорокина (см.: «Русский мир.ru» №12 за 2022 год, статья «Человек со свечой»). Есть и работы, созданные не в Омске, но связанные с городом и его историей.
Вот, например, два портрета, попавшие в музей из фондов все того же Худпрома. На них запечатлены Владимир Петрович и Агриппина Николаевна Козляниновы. Владимир Петрович держит в руках книгу «Труды Вольного экономического общества», указывающую на род его занятий. У Агриппины Николаевны в руках портрет мужа. «Ирина Девятьярова определила, что эти портреты написал известный художник-портретист Карл Рейхель. А происходят они из коллекции Бориса Трувеллера – омского общественного деятеля, одного из организаторов первой Западно-Сибирской сельскохозяйственной, лесной и торгово-промышленной выставки. Это был энергичный человек, организатор лесопромышленного дела в Сибири, художник-любитель и меценат. Именно он возглавлял Общество художников и любителей изящных искусств Степного края. На этих двух портретах изображены его предки. Одна из дочерей четы Козляниновых вышла замуж за подданного Российской империи, англичанина Трувеллера», – поясняет Фарида Буреева. На обороте одного из полотен написано: «Портрет принадлежит Борису Владимировичу Трувеллеру. Сдан временно на хранение омскому географическому музею в августе 1919 года». Но в Омск Борис Трувеллер уже не вернулся: он, мечтавший об открытии в Омске картинной галереи, умер в Ново-Николаевске (с 1926 года – Новосибирск. – Прим. ред.). И в том, что портрет его прабабушки ныне находится в парадном зале омского музея изобразительных искусств, видится некая историческая справедливость.
Русская и зарубежная живопись, скульптура, оригинальная графика, гравюры, дворцовая мебель, сокровища саргатских курганов, миниатюрные изделия фирмы Фаберже, мейсенский фарфор, стекло, бронза... В омской художественной сокровищнице числится около 30 тысяч единиц хранения. И без числа позабытых историй и загадок, которые еще только предстоит разгадать...