Он замер, вдруг осознав, что остался один. Покрутил головой, стараясь понять, что случилось. Ничего. Как здесь оказался?
Втянул носом воздух, ожидая почувствовать знакомые запахи. Вновь ничего. Нет, пахло всем чем угодно: несвежим мусором, кислыми щами, немытым телом – обычные запахи двора-колодца.
Не было только одного запаха – её. Мир перевернулся с ног на голову.
Откуда-то послышались крики. Он задрал голову и долго смотрел, как на втором этаже ругается пара. Агрессии в криках почти не было, скорее безысходность, сквозящая в каждом звуке и усталость, отражающаяся от стен колодца, затапливающая его до самых краев.
Она так же кричала на него перед тем, как он убежал.
Зачем? Неужели не мог стерпеть? Опустить голову, потупить взгляд и терпеть. Она ведь любит его. И он любит.
Хватит! Нужно выбираться отсюда! Нельзя долго носить обиду в душе. Душа может провиснуть от тяжести и порваться. А он знал, как может рваться душа. Это уже случалось. В тот раз он не вернулся, и другая она его не вернула.
Он медленно побрел к арке. Кто-то распахнул калитку, и можно было спокойно покинуть это ужасное место.
У проезжей части ему стало хуже.
Вонь выхлопных газов ударила в нос, лишив на мгновение воли. Захотелось бежать и забиться в угол. Громкие звуки ранили слух не хуже визгливых пуль.
Вдруг тонкий аромат ее тела вплелся волоском в тугую тяжелую косу остальных запахов. Вот оно!
Он закрутился на месте, выискивая глазами знакомые черты.
Что-то мелькнуло справа!
Сердце заколотилось барабаном, закладывая уши, вырываясь из груди.
Рванул вперед, расталкивая кричащих на него матом людей, уворачиваясь от встречных. Вцепился взглядом в точку, где последний раз видел ее, исчезающей под каменной аркой. Сердце заходилось в истерике.
Сунулся в подворотню – пусто! Показалось? Нет! Не может быть! Её запах был четким, словно застывший в воздухе шлейф. Так пахли ее волосы. Он вспомнил, как вдыхал аромат локонов, и радовался как ненормальный феерии ощущений.
Калитка была заперта. Внутрь не попасть. Он подождал, может кто откроет. Потоптался рядом. Даже посидел у желтой стены, вжавшись в камни, чтобы не мешать прохожим. Все бесполезно. Никто не выходил и не заходил.
Голод погнал его прочь.
В голове вновь все смешалось: её крики, его молчаливое повиновение, безусловная любовь, что он к ней питал.
Бродил по городу до полуночи, вдыхая густую вонь переулков в надежде найти её. Вдруг вышла? Вдруг появилась в другом месте? Нет.
Прибился к бродягам и ходил с ними всю ночь. Зачем? Сам не знал.
Хотелось кричать, и он попробовал это сделать, стоя на мосту. Глухой вой, вырвавшийся из горла, напугал его самого. Захотелось сжаться и брести прочь. Подальше от разносившегося по каналам тоскливого эха.
К утру вернулся обратно к арке. Встал напротив калитки, всем своим видом показывая твердость намерений. Найти её, вновь увидеть! Вновь зарыться в ароматные волосы и вдыхать, вдыхать, вдыхать, пока не захлебнешься, пока не наполнишься ей по самые края.
Миг, когда открылась дверь парадной, и на ступенях появился знакомый силуэт, перевернул его внутренний мир второй раз.
Она замерла, увидев его. Узнала издалека. Бросилась вперед и рвала ни в чем не повинные прутья калитки, сдирая в кровь пальцы, ломая ногти, пока не сообразила нажать кнопку. Распахнула створку и кинулась на колени. Схватила его на руки и прижала к себе.
— Нашелся! Как же ты мог потеряться?! Как ты мог!
А он лишь вилял хвостом, все норовя зарыться в волосы и лизнуть мочку уха.
