Андрей Сенченко
Павел Косов на свободе! Российский футбольный фанат, ставший узником Марселя, спустя шесть лет вернулся домой. Все началось 20 февраля 2018 года: он отправился в Мюнхен, откуда планировал добраться до Бильбао на матч "Спартака" с местным "Атлетиком" в 1/16 Лиги Европы, но по запросу властей Франции его задержали в Германии. 20 февраля 2024 года Павел наконец-то вернулся домой.
Вместе с ним шесть лет назад арестовали еще одного болельщика — Михаила Ивкина. Обоим предъявили обвинения в "насильственных действиях с применением подручных средств в качестве оружия в составе организованной группы лиц" во время беспорядков с участием российских и английских футбольных фанатов в Марселе на Евро-2016. Во время драки пострадал англичанин Эндрю Бэйч. Полученные им травмы привели к инвалидности. Разбирательства были долгими, дело Ивкина и Косова максимально затягивалось. В 2020 году суд французского Экс-ан-Прованса приговорил Михаила и Павла к тюремному заключению — сроком на три года и десять лет соответственно.
В декабре 2020-го Ивкин вернулся в Россию. Косов же остался отбывать наказание во французской тюрьме. Все эти годы его поддерживали различные футбольные российские сообщества (как спартаковские, так и других клубов), за освобождение фаната выступал и "Спартак". Не остались в стороне даже за рубежом: в акциях участвовали фанаты сербской "Црвены Звезды", которую со спартаковцами связывают братские отношения.
Шестнадцатого февраля Косов вышел на свободу по УДО. Из Марселя он прилетел в Москву транзитом через Стамбул сегодня утром. В аэропорту Внуково Косова встречали болельщики "Спартака", его друзья и близкие, родная мать и большое количество журналистов.
"Я дома! Я уже дома!" — такими были его первые слова.
— Какие эмоции испытали после выхода на свободу?
— Вообще никаких эмоций не было, если честно. Легкое опустошение, "непонятка" какая-то типа прострации. Ходил, смотрел туда-сюда.
— Когда поверили, что вас отпустят на свободу?
— Когда подписал все документы. Утром в пятницу меня вызвали в канцелярию подписать бумаги о выходе на свободу в понедельник. Тогда я это почувствовал.
— Считаете ли свое дело политическим?
— Есть процент. Обязательно.
— Вам тяжело далось решение не подавать апелляцию на решение суда. Думали над этим моментом позднее?
— Была мысль, что, возможно, это решение было неправильным. Но обратного хода уже не было.
— Ведь был риск получить больший срок?
— Во Франции есть практика, что могут не убавить, а прибавить срок. После этого люди обращаются в высшие инстанции, и те либо возвращают прежний срок, либо оставляют больше. Меньше не бывает. В течение всего этого времени я видел, как людей судили и что происходило.
— Чувствовали ли поддержку из России?
— Да, конечно. Могу отметить один важный момент: жаль, что не было большей поддержки до суда и во время. Тогда, возможно, все разрешилось бы намного быстрее. Я так считаю.
— Какими были условия в заключении?
— Как у всех. Сотрудники тюрьмы относились ко мне, как и ко всем. Они не разделяют людей на "русский" или "не русский". Окружение же (в тюрьме) было более-менее нормальным. Тут, что называется, как сам себя поставишь. В основном окружение состояло из арабов, африканского континента. Они, грубо говоря, выступают за нашу власть.
— Есть уже мысли о будущем?
— Буду заниматься тем же, чем и ранее: обычной, хорошей и нормальной жизнью. Работать, заниматься продвижением. Сейчас мне надо оклематься, посмотреть, что у вас тут в мире вообще творится. Буду двигаться вперед.
— Когда последний раз контактировали с Михаилом Ивкиным?
— Лично я его видел последний раз, когда он уходил из нашей камеры. После суда мы чуть-чуть пожили вместе. А так: по возможности переписывались. Например, на днях. Поддержка от Михаила была с момента его выхода из моей камеры и до сегодняшнего дня. Я чувствовал ее. Большое спасибо за эту поддержку Михаилу, его друзьям и близким.
